Путь на Багряный остров - Владимир Корн

На всякий случай я все же попробовал. Убедившись, что ничего не изменилось и птица и не думает вылетать, я последовал примеру Тлисора, положив цилиндрик обратно. Ничего страшного, если мы здесь хорошенько пороемся, то обязательно найдем немало чудесных вещиц, работающих даже в наших руках. Но все это позже, а пока мы должны решить, что делать дальше.

Я снова осмотрелся. Мы действительно оказались в башне, сомнений быть не могло. Правда, пока неизвестно, в той ли самой, которую видели снаружи.

За спиной громко щелкнуло, и я крутнулся на одной ноге, выставив перед собой саблю. Так же быстро среагировали и Тлисор с Обстом. Нет, тревога оказалась напрасной: это всего лишь один светильник, потемнев, треснул. Хорошо, что с ним не случилось того, что происходит в таких случаях с л’хассами, иначе бы нас долго потом отскребали от стен. В том случае, если бы от них хоть что-нибудь осталось.

«Мы попали в самый низ башни, в ее основание, – продолжил я свои размышления. – Вон и лестница наверх идет. Очень широкая, никогда не понимал, зачем Древние делали такие. По четверо в ряд ходить, что ли?

Вот ею мы и займемся в самое ближайшее время. А пока… пока поступим так».

– Тлисор, Обст, сейчас вы вернетесь к остальным, и…

– …и приведем их сюда, – продолжил за меня Тлисор.

Я нетерпеливо мотнул головой:

– Не перебивай. Никого вести сюда не нужно. Для начала необходимо все здесь осмотреть. Вот мы этим и займемся. Втроем, когда вы вернетесь. Вы отнесете им воды и еще прихватите с собой несколько светильников, фонарь нам понадобится. Осмотримся, а затем уже будем решать, как и что.

И действительно, какой смысл вести всех сюда? Они там все до одного раненые. Чем здесь лучше? И кто может уверить меня в том, что уровнем выше не будет тупика? Обследовать все сразу? Времени на это потребуется много, действовать придется с крайней осторожностью. Мы попали не в жилое помещение Древних, так что здесь может хватать ловушек, наслышан я о них. Ко всему прочему, мы и так надолго пропали, наверняка остальные уже забеспокоились. И, в конце концов, пусть люди там, в пещере, хоть некоторое время поживут надеждой, что нам удастся отсюда выбраться. Ну и пить они все хотят, баклажка маленькая – если делить на всех, только по паре глотков получается, а у Кандира сильный жар.

И одного Тлисора не отправишь: перебираться через поток необходимо вдвоем, подстраховывая и подсвечивая.

Тлисор вынул из ниш три светильника, причем выбирал не подряд, а по каким-то своим соображениям, хотя, на мой взгляд, все они горели одинаково. Камни в его руках не погасли и даже не потускнели. Вот и пойми тут: только что, когда они находились в нишах, я их все погасил, а затем зажег снова. В моей каюте, кстати, светит точно такой же. Родриг сделал для него ажурную подставку из проволоки, я повесил ее на стену, и ничего, горит себе, правда, погасить его не получится.

Обст поднял с пола какую-то емкость, схожую с кувшином, с четырьмя ручками на боках. Затем осторожно вытряхнул из нее что-то бурое.

«В нее точно полведра воды вместится», – подумал я, вслух же сказал:

– Промой хорошенько, мало ли какая гадость в ней хранилась.

Обст кивнул, затем сказал:

– Вы, капитан, один не начинайте, нас дождитесь, мало ли что.

– Хорошо, не буду, – легко согласился я. Затем не удержался от легкого укола: – Сокровищ на всех хватит, главное, отсюда выбраться.

Окудник взглянул на меня, но ничего не ответил. Они уже выходили, когда я не удержался с вопросом, понимая, что только задерживаю их:

– Тлисор, а как ты вообще проход обнаружил? Ну ведь явно же его не заметишь со стороны.

Тот с ответом не замедлил:

– Да поскользнулся я, баклажка из рук вывалилась, хорошо, пустая была и крышку я не успел свинтить. Пришлось вниз лезть. Пока ловил – ноги сводить от холода начало, тут я уступчик и увидал. Дай, думаю, хоть чуток передохну, а уже затем – на другую сторону. Выбрался, а там щель. Ну я сразу в нее и полез, вдруг, думаю, и там тупик.

Повезло ему, по-другому назвать это трудно, но я еще не задал главный вопрос, ради которого все и затеял:

– А почему ты вел себя так спокойно? Признаться, все мы за тебя даже забеспокоились.

– Да я сам себе поверить не мог, думал, мороки начались, – с некоторым смущением объяснил Тлисор. – Когда за водой шел, как раз об этом и мечтал: вот находим мы дверь в стене, открываем ее – и на свободе. А тут это…

– Ну, до свободы нам еще добраться надо.

Тлисор согласно кивнул, хотел что-то сказать, но, передумав, зашагал к ждущему его Обсту.

Оставшись один, я рассмотрел комнату более внимательно. Несомненно, мы оказались в хозяйственном помещении, каком-то подобии склада. Идущие вдоль стен металлические стеллажи, почти полностью заставленные ящиками, с виду тоже железными. Если в них покопаться, можно найти немало сокровищ, тут я Обсту не лгал. Любая вещь, сохранившаяся после Древних, даже самая никчемная и ни к чему не применимая, имеет весьма неплохую цену. Хотя бы из-за материала. А уж если найти что-нибудь, что до сих пор работает, тот же фонарь, подобный моему, любую диковину, даже просто посуду, – вообще можно озолотиться. Только оружия среди вещей Древних почему-то ни разу никому не попадалось.

В проходе между стеллажами виднелась еще одна дверь, очень похожая на ту, в которую мы вошли. И пыль, пыль где только можно, она покрывала все толстым слоем. По уверениям Энжуриаса, обычно она особой опасности не представляет, за исключением праха, оставшегося от тел древних людей, – но лучше не рисковать.

Я подошел к небольшому столику, покрытому, как и все вокруг, слоем пыли толщиной с два пальца. Под ней виднелись очертания плоского прямоугольного предмета, примерно с ладонь величиной, но несколько шире. Я осторожно сдвинул пластину на край столешницы, так, чтобы свисал уголок. Уцепив за него самыми кончиками пальцев, поднял пластину, легонько потряс, затем наклонился и постучал о ножку стола, сбивая остатки пыли.

С одной стороны пластинка выглядела гладкой и антрацитово-черной. Перевернув ее, я вздрогнул и надолго замер, затаив дыхание: на меня смотрела Николь. Не сама она, конечно; но изображение девушки с обнаженными плечами, в струящемся белом платье было настолько похоже на мою бывшую невесту, что я никак не мог поверить своим глазам.

«Ну не может такого быть! – убеждал себя я. – Это портрет тысячелетия назад умершей девушки, и не могут быть они настолько похожи!»

Похожи так, что даже самой Николь не удастся найти различие. Эти бездонные темно-голубые глаза цвета безоблачного вечереющего неба, когда на нем вот-вот должны показаться первые звезды. Форма губ, приоткрывшихся в бесконечно милой улыбке, черты лица, волосы, фигура…