Невеста по завещанию - Ольга Куно

Тяжко вздохнув, я продолжила подъём. Оставалось действительно немного, ступенек пятнадцать. На самом верху обнаружилась просторная квадратная комната. Дамиан прошёл по ней широким шагом и зажёг от своего факела два других, прикреплённые к противоположным стенам. Я осмотрелась. Четыре огромных окна, выходящих на разные стороны. Стол с многочисленными ящиками, шкаф и низкая кушетка, на которой лежит подушка и скомканный плед. А возле одного из окон — какая-то непонятная громоздкая конструкция на колёсах, включающая в себя длинную трубу.

Дамиан прошёл к столу, деловито выдвинул один из ящиков, извлёк оттуда какой-то плоский предмет, обёрнутый белой тряпкой, и аккуратно развернул. Насколько я могла судить, предмет оказался круглым по форме стеклом. Всё так же уверенно и по-деловому, Дамиан подошёл к конструкции, повернул трубу, извлёк из неё другое такое же стекло и заменил на только что принесённое. Второе же, вернувшись к столу, обернул тряпкой и убрал в другой ящик.

— Раньше я часто просыпался по ночам, — сказал он, оборачиваясь ко мне. — Сейчас намного реже. Заснуть после этого подолгу не мог, надо же было как-то занять время. Вот и увлёкся. Иди сюда.

Дамиан распахнул окно и придвинул конструкцию к нему вплотную, так, что большая часть трубы оказалась снаружи. Потом сел рядом на стул и, глядя в трубу, принялся поворачивать её то вправо, то влево. Буквально на дюйм, словно мельчайшее изменение положения имело значение. Наконец, увиденное его удовлетворило, и он встал со стула, пропуская на своё место меня. Я села.

— Смотри вот сюда, — сказал он, а сам опустился рядом со мной на корточки.

Я заглянула в трубу, прищуривая второй глаз. То, что я увидела, завораживало. Это было абсолютно ни на что не похоже. Белая поверхность, испещрённая тёмными пятнами, будто кусочек другого мира. Такая близкая, что, кажется, можно протянуть руку и прикоснуться.

— Что это? — спросила я.

— Луна, — ответил Дамиан.

— Луна?!

От удивления я дёрнулась и в результате сдвинула с места трубу. Дамиану пришлось снова сесть на стул и вернуть её в прежнее положение. Я опять прильнула к глазку. Удивительно: совсем непохоже на то, что мы обычно видим на небе. Но в то же время узнаваемо.

— На что она похожа? Она как большой фонарь?

— Скорее пустыня с огромными оврагами. В библиотеке есть книги на эту тему, если захочешь.

Я кивнула, насколько это можно было сделать, не отрываясь от необыкновенного зрелища.

— А ещё? — попросила я затем.

Я опять уступила место Дамиану, и он повернул трубу куда-то в сторону. Потом отошёл к столу, извлёк из очередного ящика ещё одно стёклышко и поставил его вместо нынешнего. Ещё немного посидел, настраивая аппарат, и призывно махнул мне рукой. Я, затаив дыхание, прильнула к глазку. И с шумом втянула воздух. Много-много звёзд в одном маленьком кусочке мира. Так много и таких крупных. Ничего подобного так просто на небе увидеть нельзя.

— Волосы Рейи, — пояснил Дамиан.

Мне припомнилась россыпь звёзд, на которую мы смотрели, лёжа на плаще в горах. Отсюда она выглядела совсем иначе.

— А почему ты никого сюда не пускаешь? — поинтересовалась я, с неохотой отрываясь от глазка. — Или в ящиках стола всё-таки хранятся органы?

— Нет, у меня в шкафу коллекция поясов верности, — отозвался Дамиан. — Каждая такая линза, — он сменил шутливый тон на серьёзный и извлёк из трубы давешнее стёклышко, — стоит целое состояние. Мне совершенно не нужно, чтобы люди с повышенным градусом любопытства разбили одно из них, сунув сюда свой нос. Да и потом, уборка здесь периодически проводится. Правда, исключительно в моём присутствии.

Я по-прежнему сидела на стуле, и Дамиан снова опустился возле меня на корточки. Я положила руки ему на плечи. На этот раз поцелуй, начавшийся как нежный, оказался под конец более, чем жарким. Дамиан взял меня на руки.

— На этой кушетке хватит места для двоих? — осведомилась я.

— Мы как-нибудь потеснимся.

— В тесноте, да не в обиде, — хмыкнула я.

Обид действительно не было.

Потом, когда мы лежали, пристроив головы на подушку и укрывшись старым пледом, Дамиан сказал:

— Ты в курсе, что тебе полагается свадебный подарок?

— Свадебный подарок? — переспросила я.

Как-то ни разу об этом не задумывалась.

— А что, всё, что ты мне покупал до сих пор, не считается? Платья, украшения? Шоколад?

Дамиан покачал головой, а на последнем слове и вовсе поморщился. Дескать, я бы ещё бутерброд с колбасой в качестве подарка предложила.

— А что тогда будет считаться? — озадаченно осведомилась я.

— А это тебе решать. У тебя есть какое-нибудь желание? Что-нибудь необычное, что не происходит каждый день?

Я задумчиво посмотрела на потолок. Желание? Кажется, все мои желания исполнились, даже те, которых у меня и вовсе не было. Хотя…

— Вообще-то есть одно, — вздохнула я. — Но это нереализуемо, и к тому же свидетельствует о моей страшно греховной натуре.

— О! — Дамиан оживился. — А вот это уже интересно.

— Да нет, я даже признаться не решусь, — замахала руками я. — Мне стыдно. И… всё равно это глупо, и никто ничего такого делать не будет, и вообще это недостойно и неправильно.

— Так, я уже просто горю желанием это осуществить. Ну, давай, признавайся.

— Не буду.

Я сжала губы и мотнула головой.

— Ты мне не доверяешь?

Я посмотрела на него исподлобья и испустила тяжёлый вздох. Это был запрещённый приём, и он сработал.

— Ладно, расскажу, но я тебя предупреждала. И если будешь потом меня осуждать или смеяться, я обижусь. Причём сильно. И надолго.

— Я весь внимание.

И я рассказала.

Эпилог

Виконт и виконтесса Телбридж посетили пансион "Слеза Рейи" спустя три с половиной месяца после того, как виконтесса закончила своё в нём обучение. Они привезли с собой чрезвычайно внушительное пожертвование, состоявшее из многочисленных книг на религиозную тематику, в том числе весьма редких и ценных. Были здесь и двенадцать томов "Проповедей святого Иттара", и "Псалмы и молитвы", и "Мода для скромниц", и "Как стать безгрешной женщиной", и даже "Целомудрие для чайников". "Инструкции по применению пояса верности" молодожёны пансиону не подарили, решили оставить себе, дабы штудировать долгими зимними вечерами.

Разумеется, обитательницы пансиона сразу же высыпали им навстречу. Жрицы — чтобы рассыпаться в благодарностях перед четой благодетелей, а девушки — чтобы поглазеть на бывшую соученицу. Надо отметить, что внешний вид виконтессы внёс немалое смятение в ряды приветствующих. Короткая стрижка несомненно очень ей шла, но никак не соответствовала весьма строгим на этот счёт канонам. Платье и вовсе выбивало из колеи. Длина в пол делала его недопустимо сексуальным, облегающая тело ткань и глубокое декольте также не добавляли скромности, да и расширяющиеся книзу рукава три четверти были непозволительно коротки, ибо предоставляли на всеобщее рассмотрение руки виконтессы. Зелёный цвет платья подчёркивал греховный оттенок глаз. Пансионерки разглядывали наряд Вероники Телбридж с восторгом, жрицы — с ужасом.