Потеряшка - Константин Хвостополосатов

– Это что вирус? – удивился я. – Давай-ка тоже прощупаем поганцев.

– Я провела пробное сканирование чужого корабля, – продолжила Анна. – Внешняя обшивка сильно поглощает сигнал, могу пробиться только к прилегающим к ней помещениям.

– Энергоблок просматривается? – уточнил я.

– Видны отсеки с наиболее высоким рассеиванием энергии, логично предположить, что там и есть энергоблок, – предположила Анна.

Наша виртуальная реальность на секунду покрылась сетью каких-то морщин. Изображение корабля чужака поплыло. Теряя фрагменты, начался распад окружающей обстановки виртуального мирка. Из реальности выпал Шила, а Анна сильно плавающим голосом сказала:

– Внедрение вредоносного компонента, утечка энергии, пытаюсь бло….

Анна тоже выпала из реальности. И я попытался отключиться от виртуальной реальности «Бурундука». Мягкое отключение не сработало, мои команды элементарно игнорировались. Я страстно возжелал отключиться, надеясь на мою двойную систему совмещения. Виртуальную реальность как будто выплюнуло из моего сознания. Я сидел в кресле, похоже, мой сенсор-привод был убран в броню, насильно разорвав контакт. На корабле еле-еле тлело аварийное освещение. Шила в кресле не подавала признаков активности, руки неподвижно лежали на подлокотниках, голова безвольно свесилась набок.

– Весело ракеты улетают вдаль… – пробормотал я себе под нос.

Отключать Шилу, находящуюся в «горячем» режиме, было опасно. Мог просто выгореть сенсор-привод, а могли пострадать и нервные окончания. Осталось надеяться, что она просто закупорена в своем маленьком огрызке виртуального мирка. В проходе из полумрака материализовался Краппс.

– Что случилось, Штурм? – спросил он.

Я вкратце описал ему ситуацию.

– В такие переделки я еще не попадал, – сказал он. – Шилу можно попытаться отключить вместе с блоком сенсорного подключения. Его можно и заменить, если сгорит, но шанс навредить Шиле все равно остается.

– С компьютером можно соединиться напрямую? – спросил я. – Очевидно, что тут все магистрали выведены из строя, есть ли тестовые разъемы на самом корпусе?

– Есть, – ответил Краппс. – Я оставил на всякий случай технологическое окошко, когда собирал защитный кожух, слишком уж неопознанным мне наш системник показался, могло понадобиться прямое подключение.

– Замечательно, – сказал я. – Сначала покажешь мне место включения в системник, потом отвинчивай к чертям блок подключения, мне кажется, что Шиле это не навредит, а вот долгое пребывание между небом и землей вполне может.

Мы отправились в отсеки системного блока. Показав мне разъемы, Краппс ушел вызволять Шилу. Разъемов оказалось много, одних сенсор-приводных насчитывалось четыре штуки, остальные я просто никогда не видел. Я еще подумал, что было бы неплохо спросить у Краппса какие разъемы для чего. Осмотрев панель, я решил действовать методом «научного тыка». Первый разъем элементарно не захотел меня впустить, требуя какую-то идентификацию, зато второй сработал как надо. Я пролез в пустое пространство, ограниченное какими-то переборками и бронированными дверями. Тут же появилась и Анна.

– Привет, – сказал я. – Что тут творится?

– Нас атаковали, – ответила она. – Система управления «Бурундуком» частично потеряна. Я успела заблокировать большинство систем, в борьбе за энергоустановку меня выкинули из управляющих контуров, но я практически полностью перекрыла поток энергии, заблокировав энерговыделение примерно на сотой части мощности.

– Что это за стены? – спросил я. – Кто нас атаковал?

– Вокруг просто периметр моего боевого соприкосновения, – ответила Анна. – Я пытаюсь восстановить связь с системами корабля, внешнюю картинку твое воображение дорисовало. Кто конкретно провел вторжение, я не знаю, скорее всего, через щиты получил доступ какой-то враждебный интеллект или мощная искусственная система с хорошо отработанными на этот случай алгоритмами действия.

– Ты как сама оцениваешь шансы? – спросил я.

– Думаю, что шансов у меня довольно много, хотя и поражение не исключено, – ответила Анна. – Вопрос только во времени.

– Что с Шилой не знаешь? – задал я волнующий меня вопрос.

– Нет, не знаю, ее вырвало из системы, – ответила Анна. – Ты-то как смог выйти?

– Есть средства, – ответил я. – Раз ребятки напали первыми, у нас развязаны руки. Мы сможем им вломить чем-нибудь?

– Не знаю, – призналась Анна. – Я не контролирую орудийные системы. Я их заблокировала перед отключением. Может, удастся запустить ракеты с ручного пульта.

– Еще бы разобраться в нем, – пробурчал я, вспоминая набор значков на пульте прямого включения в системный модуль. Пойду-ка я, навещу хитрозадых любителей вирусов.

Внутренний мирок системника мигнул, потом еще раз.

– Попытка вторжения, – комментировала Анна.

– Ты держись, я попытаюсь им устроить бурю в консервной банке, – сказал я, подумав. – Похоже, нужно поторопиться.

Для начала я прогулялся в отсек наших бортовых вооружений. Темой моей прогулки являлись наши оборонные системы. Главный калибр выглядел бы, конечно, интереснее, но для стрельбы из него требовалась переориентация «Бурундука». Слитые мне Анной коды позволили войти в интерфейс орудийных систем, что принесло мне лишь не слишком веселую новость. Энергия в орудия не поступала, а накопленный в локальных хранилищах заряд позволял сделать лишь одну очередь выстрелов в сорок. В любом случае со стрельбой стоило повременить. Поковырявшись несколько минут, я организовал шифрованный канал связи моей брони с блоком управления огнем и направился к энергоустановке.

Отсек оказался блокирован. Без радости осмотрев запертую дверь, ломать принадлежащее нам имущество не стал, направив свои стопы к своей каюте. По большому счету у нас на борту «Бурундука» практически не имелось средств борьбы с противником, кроме личного оружия, и тем располагали не все члены экипажа. Поставив «галочку» на будущее, я прихватил две запасные обоймы, одну батарею к «дракончику» и чудом уцелевшую гранату Содружества. Броня на этот раз любезно предоставила крепежные приспособления для всего боезапаса, то ли мой Котенок стал умнее, то ли я неосознанно совершил нужные мысленные потуги.

На поверхность «Бурундука» я выбрался через шлюз, открыв его вручную. Чужак все так же висел рядом. Пленка его защитного поля отсутствовала, а вот с нашей защитой творились странные вещи. Защитное поле «Бурундука» уже частично накрыло чужака вместо того, чтобы отгораживаться от него. Кроме того, корабли оказались связаны хорошо различимой тонкой голубой ниточкой, больше всего похожей на плазменный шнур. Похоже, что какие-то уроды продолжали воровать нашу энергию, похоже, это и являлось целью нападения. Меня на долю секунды накрыла волна всеобъемлющей ненависти. Не удивлюсь, если в тот момент во все стороны от меня выплеснулись толстые протуберанцы злобы.

– Я вам сейчас отломлю халявы большой ложкой, – подумал я, беря себя в руки.

Моя броня имела возможность установки какого-то резонансного движка, правда, самого движка я никогда и в глаза не видел, а вот сейчас бы он мне очень даже пригодился. Наши корабли разделяло метров четыреста-пятьсот пустоты. По космическим меркам – не расстояние, но мое мироощущение имело на этот счет немного свое, сильно отличное мнение. В принципе, я имел все шансы перепрыгнуть это расстояние, но не имел особого желания. Да и некая проблема в лице нашего же защитного поля тоже присутствовала. Промахнись я, и поле поставит толстую точку в повествовании о моей жизни.

Вспомнив обо всех, зависящих в данный момент от меня жизнях, я сильно приуныл. Я бы просто никогда не простил себе гуляющей во мне в данный момент трусости. Так что, как говорят героические трусы: «Глаза боятся, а руки делают». Достав «дракончик», ЭМИ орудие которого могло дать хоть и не большой, но все же импульс, я начал собирать душевные силы для прыжка. Пока я мысленно уговаривал себя, броня, оценив обстановку, предложила варианты прыжка. Судорожно сглотнув, я расслабил мышцы и дал согласие. Я, вернее моя броня, тут же совершила прыжок. Мышцы ног, спины и брюшного пресса тут же выдали серию усилий, после которых тело свело судорогой. Обливаясь потом, я терпел, и боль отпустила буквально через пару секунду. Я парил в пугающей пустоте, оторванный от привычного мирка космолета. Подправляя траекторию, два раза сработало серпантинное орудие. По внутреннему таймеру брони весь мой перелет занял не больше трех минут, показавшихся мне прогулянной институтской парой.

Прибыл я на корпус чужака где-то посередине между шлюзовой палубой, которую мы видели, и дырой. Подумав, что при таком наглом нападении вряд ли меня пустят в парадные двери, я направился к дыре, к которой и идти оказалось немного ближе. Не утруждая себя передвижением на ногах, я совершал небольшие прыжки вдоль корпуса, периодически используя мой гравитационный симбиот, чтобы корректировать движение, благо вблизи космолета это получалось довольно легко.