Дорога к дому (СИ) - Алексей Куликов

— Иначе что?

— Скажем так: если я буду думать о перемещении к вон тому дереву — Ви`ател указал рукой на чуть искривленный у основания кедр, — а вы — к соседнему… То мы там и окажемся. В обоих местах. Мгновенно. И по частям…

— Та-ак, — протянул Безымянный. — Понятно. Значит, пока я «сплю» или медитирую, проблем не возникнет? — техник кивнул. — А почему бы для пущей гарантии не использовать этот прибор в то время, когда я действительно сплю?

— К сожалению, это совершенно не возможно, — яростно затряс головой Ви`ател. — Особенностью никса является то, что его действие возможно лишь в случае реального перемещения. Оба типа движения — реальный и сжатый — накладываются друг на друга, и без этого ничего не произойдет.

— Ясно, — Безымянный минуту постоял в глубокой задумчивости. — А почему вы не объяснили мне всего с самого начала?

— А вы бы согласились? — усмехнувшись, поинтересовался техник.

И человек вынужденно признался, что, будь он осведомлен изначально о возможности закончить свои дни в виде разделанной туши — никакого перемещения с помощью никса никогда бы не состоялось.

Безымянный, стоя на четвереньках в узкой шахте воздуховода, — принять любую другую, сколь-нибудь приличную позу не давало ограниченное пространство шахты — с тщанием человека, несущего в руках золотую пыль, плел энергоинформационную форму тройного «зеркала». Пот лил с него в три ручья: в шахте было не то чтобы сильно жарко, но очень душно и, отчего-то, нестерпимо влажно, да и запах был такой — словно на скотобойне после месяца беспрерывной работы! Особенно раздражало, когда едкая влага попадала в глаза — а такое случалось нередко. Вот как сейчас! Пребывая одновременно в двух состояниях разума, что само по себе было отнюдь не легким делом, он полностью концентрировался на плетении, по мере сил игнорируя нужды и докуки собственной плоти, но иногда эти надоедливые позывы уж слишком сильно норовили вцепиться в тебя и дергали, дергали, пока…

Тонкоматериальные «лепестки» формы дрогнули и затрепетали, точно листья под порывом ветра, когда очередная капелька пота, скатившись по лбу, угодила точнехонько в левый глаз, вызвав мучительное (и такое раздражающее) жжение, на миг прервавшее концентрацию, а вдобавок, словно в насмешку, по Агронивайсу Ми`Ру прокатилась мягкая волна энергетических колебаний, ненадолго дестабилизировавшая структуру стихийного плана: неподалеку (относительно) работал плетельщик. Дьяволы и бесы! Форма зеркала рассыпалась кучкой праха! В Бездну! Безымянный тяжело вздохнул и, отерев пот со лба, принялся попеременно напрягать и расслаблять затекшие мышцы. Вынужденный перерыв — ничего не поделаешь — между погружениями в Ми`Ру был необходим: видят предки, он не настолько хороший плетельщик, дабы сразу же переходить от одного плетенья к другому! А вдобавок ко всему, тихой змеёй к нему подкралось чувство запоздалого страха от пережитого потрясения, когда он висел на краю этой треклятой шахты, а вокруг ревел и выл ветер, норовивший сбросить его, стянуть вниз и швырнуть безвольное тело на бешено вращающиеся лопасти винта.

В самый последний момент ему всё-таки удалось выкарабкаться — процесс прокачки воздуха завершился совершенно внезапно, и Безымянный сумел втянуть себя в боковой отвод, после чего несколько минут лежал на полу, судорожно глотая воздух и вознося благодарности всем предкам, каких смог припомнить. Но, видит Бездна, как же тяжко ему пришлось в те злосчастные мгновенья!

— Ну что, долго ещё? — Ноби, беззаботно валявшийся прямо на полу шахты, позади человека, демонстративно потянул носом и с отвращением чихнул — явно нарочно, дабы привлечь внимание. — Мне здесь не нравится.

— По-твоему, я от всего этого в восторге? — сквозь зубы процедил Безымянный.

— А я почем знаю? — хитро блеснув глазками, отозвался бесенок. — Ты здесь уже столько времени провёл, что, наверное, успел пустить корни.

Безымянный обернулся и вперился в приятеля тяжелым взглядом, но в спор вступать не стал, предчувствуя, что тот вполне может затянуться — а этого как раз следовало по возможности избежать. Да и кроме того, впереди его ждала работа, требующая полнейшей сосредоточенности и нервного напряжения, тратить которые в дискуссиях с бесёнком было бы верхом глупости!

Отвернувшись от Ноби, он вновь уткнулся взглядом, настроенным на зрение в двух диапазонах, в перегораживающую ствол шахты форму «Светового стилета». На физическом плане ловушка представляла собой небольшой овальный нарост на «потолке» шахты, лишь слегка выделяющийся над гладкой поверхностью. Никаких отверстий или дополнительных ответвлений. Всего лишь крошечное вместилище, содержащее кельбениар и чип управления: настроенный на взаимодействие с Агронивайсом Ми`Ру. Но что же творилось здесь в самом Ми`Ру! Феерия плетений, упорядоченный хаос форм и потоков, спрессованных в достаточно небольшом объеме и превративших его в тугой клубок разъяренных гадюк — каждая из которых размером с Вайлиарскую анаконду! — тронь одну, и остальные вцепятся тебе в глотку!

Хороший плетельщик сумел бы обезвредить эту ловушку минут за десять (а ваятель и вовсе смел бы в считанные мгновенья, даже не задумавшись), но Безымянный не льстил себе: он никогда не был хорошим плетельщиком. И всё же он должен был попытаться разобраться со «Световым стилетом», разобраться и продолжить путь именно в том направлении, который перегораживала треклятая ловушка, должен, потому что предчувствовал: других путей проникнуть вглубь инстайта 212 — нет. Он не смог бы объяснить, почему именно, просто чувствовал, что это так, — а своей интуиции Безымянный научился доверять безоговорочно ещё в Тартре — там без этого не выжить!

Поколебавшись мгновение перед очередным погружением в Агронивайс, Безымянный глубоко вздохнул — и… привычный мир вновь взорвался мириадами красок и тонов, ароматов и чувств: Ми`Ру снова вытеснил реальность из его сознания и завладел вниманием, полностью поглотив сознание… Нужно было спешить.

— Всё… — Ви`ател остановился на вершине небольшого холмистого возвышения. Во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное поле, поросшее колышущимся разнотравьем, на некотором отдалении от холма протекала неглубокая речушка с поросшими камышом и осокой берегами и несколькими ивами, полощущими ветви в её медленных водах. Вековечным покоем дышало всё в здешних краях, нетревоженным, неколебимым, таким, словно все заботы прочего мира никогда не проникали в эти заповедные просторы.

Если верить календарю, то с момента выхода из лаборатории клана А`Ани прошло около пяти дней, но Безымянному стало казаться, что вместе с расстоянием — сжимаемым и растворяемым никсом, точно сахар в стакане воды, — в ничто обратилось и само время. Он чувствовал себя гребцом, плывущим на утлой лодочке посреди бескрайней водной глади, укутанной туманом: берега сокрыты и не видны; твердь под ногами призрачна и непрочна, и всё, что остается — вера! Вера в себя, в судьбу, удачу…

— …здесь мы расстанемся, — молодой техник кивнул на юг. — Пройдя примерно две-три мили в том направлении, вы увидите ряд небольших, замаскированных под холмики вроде этого, — он притопнул ногой по земле, — возвышений. Они располагаются хаотично, без какой либо симметрии, — это и есть шахты воздуховодов. Вам будет достаточно легко опознать сами холмы, но вот как проникнуть внутрь — я не могу вам подсказать. Вам придется самому разобраться с механикой скрытых дверей…

— Понятно, — неразборчиво пробурчал Безымянный.

— Теперь что касается самой работы, — Ви`ател поковырял носком сапога землю — то ли смущенно, то ли задумчиво. — У вас есть восемь дней на её выполнение. Это максимальный срок. Я полагаю, что в действительности вы управитесь быстрее, но… лучше перестраховаться и не спешить. Вы хорошо помните схему расположения лифтовых площадок? — дождавшись уверенного кивка человека, техник облегченно вздохнул. — Я бы настоятельно рекомендовал вам, прежде чем закончить основную часть работы, ознакомиться с реальным расположением площадок на том этаже, где вы станете работать. Даже если это отнимет дополнительное время! Необходимо четко просчитать время и способы отхода. И самое главное: ни в коем случае не связывайтесь со мной, до того как окажетесь непосредственно на площадке! Наши собратья немедленно засекут сигнал передатчиков и перехватят наши с вами переговоры самое позднее в течение минуты. Вы запомнили? Отлично! Это самая, подчеркиваю, САМАЯ рискованная часть всей операции. Сами вы не сможете подсоединиться и активировать подъемный механизм лифта — это моя работа. Сколько времени она отнимет — я не знаю. Вам предстоит продержаться это время в одиночку. Делайте что угодно: стройте баррикады, прячьтесь, отстреливайтесь — только продержитесь. Заклинаю вас всем, что вам дорого: продержитесь, лейн Александер…