Жёсткая ротация - Виктор Топоров

2005

Я спросил у Тополя, что за люди в Ясенево

Эмигрантская парочка сочинителей Эдуард Тополь и Фридрих Незнанский, написав и выпустив несколько недурных квазиполитических детективов («Красная площадь» и др.), распалась — и уже в распаде в какой-то мере вернулась в распавшийся одновременно с «творческим дуэтом» СССР. Республики разошлись довольно мирно, соавторы, напротив, бурно разругались. Особенно неистовствовал Тополь, утверждая, в частности, что и совместные книги написал на самом деле он один, а за нынешнего Незнанского и вовсе работают литературные «негры». И это, кстати, сущая правда. Тогда как он, Тополь, как писал раньше сам, так и пишет. И это, наверное, тоже правда: Эдуард Тополь пишет сам. Только лучше бы он этого не делал. Порнографическая (вообще-то порнографической литературы не бывает, но когда особенно гнусно, это всё-таки порнография) «Россия в постели»… По-сержантски грубо будящий до поры до времени дремлющего едва ли не в каждом из нас антисемита «Любожид»… Ну и про политику… И про перестройку… И про Путина… И про всё, как говорится, в одинаковую бисову силу… И про всё с одинаковым знанием (а вернее, конечно, незнанием, что каламбурно возвращает нас к фамилии былого соавтора) предмета… И про всё с невероятной наглостью и сумасшедшим апломбом. И про всё — на «великом и могучем», отточенном до алмазного блеска на просторах и торжищах Малой Одессы, возвращаться откуда нашему «русскому Ле Карре», как он себя в рекламных аннотациях именует, наверняка не следовало. В качестве писателя не следовало — это уж на все сто процентов. Последний (увы, лишь пока последний! Контора пишет!) роман Тополя назван непритязательно: «У. е». Правда, с кричащим подзаголовком: «У. е. Откровенный роман». Кому, на хрен, нужна твоя откровенность? Но так на обложке. А на титуле полное название выглядит уже так: «У. е. Откровенный роман с адреналином, сексапилом, терроризмом, флоридским коктейлем и ядом». Особенно хорош «сексапил» в само собой разумеющемся сочетании с «откровенностью» (Хотя я был сыт своей Инной, а всё же эдаким жуиром поглядывал на эту младую, но уже созревшую поросль, явственно представляя себе, что и как можно и нужно делать с ними в постели. Они, следует сказать, довольно по-взрослому реагировали на эти взгляды — сначала, правда, с удивлением вскидывали глаза на мои седины, но затем с проникновенным вопросом заглядывали прямо в душу), но и «адреналин», пожалуй, не дюже слабже: 11 сентября арабские террористы совершили самый дерзкий и самый невероятный террористический акт во всей истории человечества. Никакие сценаристы Голливуда, сочиняющие фильмы ужасов, никакие мастера приключенческого жанра или политических триллеров… не могли ни на экране, ни на бумаге сотворить то, что Усама бен Ладен сочинил в какой-то афганской пещере, а затем осуществил руками девятнадцати камикадзе на глазах у всего мира — ошеломлённого и бессильного перед этой беспрецедентной и самоубийственной дерзостью.

Это роман, напомню. Художественное произведение. Это такой у Тополя в романе «адреналин». И «терроризм», кстати, тоже. И «флоридский коктейль», он же «яд», он же на самом деле — казус с бациллами сибирской язвы, рассылаемыми по почте. А вот со сценаристами и писателями Тополь промахнулся — налёт на башни ВТЦ они как раз предсказывали. Но ведь провидец в мире (в мире детектива, как минимум) всего один — и вы уже догадались, как его звать. К чему я всё это говорю? А к тому, что я полный мудак, дебил, идиот и прочее. Не зря меня в 56 лет выперли из конторы на пенсию — как последнюю шваль, как мусор, как выжатый лимон. Чем мы там занимались? Государству служили? Народное добро стерегли? А фу-фу не фо-фо?… Нет, мы занимаемся совершенно другим — мы обслуживаем клановые интересы и собираем компромат. На Авена, Березовского, Вяхирева, Гусинского, Дьяченко, Ельцина, Жириновского, Зюганова и так далее до конца алфавита — Чубайса, Юшенкова и Явлинского. Ах как легко сочиняются такие перечни! А уж такие романы… 56-летний подполковник ФСБ в отставке, занявшись частным сыском, впутывается… Ну-ка, догадайтесь на раз — во что? В бизнес с бандитами и с «Бэнк оф Америка» — это раз. В чеченские дела, с Басаевым и Хаттабом, — это два. В Усаму бен Ладена — это уж само собой. «Вы будете смеяться», как говорят в Одессах (Большой и Малой), но в эпилоге романа он успевает впутаться в «Норд-Ост». А когда он это успевает, можно только гадать, потому что всё свободное от Думы О Мире время он «сексапилит» всё, что шевелится, — не зря же роману предпослан эпиграф из Библии: «И нынче у меня столько же силы, сколько было тогда, чтобы воевать и входить и выходить». Подполковник ФСБ в отставке придерживается прочных проамериканских и, что уж вовсе неожиданно, произраильских взглядов. (Знаете вы таких подполковников ФСБ в отставке? Я знаю только одного — и фамилия ему Путин.) И даже американская шпионка, которую он ловит в Чечне и с которой терпит единственную осечку в постели (и которая затем гибнет в одной из башен ВТЦ), сражается за общее русско-американское дело: её внедряют в террористические структуры Чечни, а затем дают «провалиться» и отправляют в российскую тюрьму единственно затем, чтобы она поближе подобралась к «Аль-Каиде». Время от времени подполковник горестно вздыхает: он-де не допущен к главным тайнам современности и о конспирологической подоплёке происходящего вынужден только догадываться. Догадываться в лошадиную силу Эдуарда Тополя… Именно подполковник в конечном счёте убивает Хаттаба — а заодно всех своих чеченских и прочеченских недругов. Убивает в соответствии с правдой жизни или, вернее, конечно, в соответствии с правдой молвы. А она гласит, что в ходе операции с отравленным конвертом погибли и несколько «хороших парней». Но о таком Тополь, понятно, не упоминает, хотя не раз — с комичной для романиста и вдвойне комичной для рассказчика-контрразведчика серьёзностью — ссылается на авторитетные свидетельства жёлтой прессы и обильно цитирует её. (В качестве приложения к роману лишний раз воспроизведены донесения сержанта в отставке Тополя главнокомандующему Путину, публиковавшиеся порциями в желтоватых периодических изданиях, но этот вздор и упоминать не хочется.)

В годы службы подполковник был бессребреником (чуть ли не единственным во всём ведомстве, как невольно получается у Тополя), в отставке же возжаждал «у. е.». И организовал под «крышей» родного ведомства фирму «Возврат», специализирующуюся на возвращении в Россию бесхозных миллионов и миллиардов с офшорных, американских и швейцарских счетов. А почему бесхозных? Потому что владельцев счетов благополучно грохнули. Такие вот поиски Янтарной комнаты с помощью чёрной кошки, которой там нет (и не существует в природе), но которая гуляет сама по себе. В романе и вокруг Тополь приносит благодарность целому ряду генералов и полковников ФСБ за якобы предоставленную инсайдерскую информацию. Правда, чины эти проходят под инициалами и, по всей видимости, тоже не существуют в природе. Напротив, веришь благодарности, приносимой писателем «простой русской женщине», ознакомившей его с ночной жизнью Майами. Веришь, потому что реклама её антикварного магазина размещена прямо в книге. Как и реклама операторов из «Билайн». Под слоганом: Эдуард Тополь рекомендует — это такое, прошу прощения, ноу-хау. Перед нами не просто роман, пусть и на редкость слабый, на редкость паршивый. И не просто писатель, которому давно пора повесить перо на стену, а бутсу — на гвоздь. Перед нами колоритный представитель распространённого нынче типа авантюристов: уехав в Америку по израильской визе и ничего мало-мальски выдающегося не добившись и там, они восприняли перестройку и постперестройку как третий шанс, они вернулись или начали регулярно наезжать в Россию, надувая здесь щёки и хвалясь мифическими победами на Западе (но, понятно, не над Западом). Сперва они просто играли на разнице курсов (именно что «у. е.») — покупали ящик водки за два доллара и ведро огурцов за двадцать центов и угощали желающих. Желали все: бесплатным эмигрантским сыром не брезговали демократы первой волны и ренегаты всех мастей. А уж писатели… А уж журналисты… А уж тогдашние издатели… Какой-нибудь Александр Янов трындел про русский фашизм и Веймарскую Россию, какие-нибудь Вайль с Генисом и Парамонисом выдавали себя за литературных критиков, философов, кулинаров и антикваров одновременно. Какой-нибудь Тополь строчил романы… Потом «у. е.» вошла в разумные рамки. Пыль низкопоклонства осела. А эти угомониться не захотели. Или не сумели. Их встретили по одёжке (из секонд-хенда) и ещё не проводили по уму, но уже прикупили на «деревянные» главный атрибут неизбежных проводов — поганую метлу.

2003

Санитар джунглей

Санитар джунглей

Бо-бо, ты жив, но шапки не долой…