Принц шутов - Марк Лоуренс

У кобылы после вчерашнего бегства шея, плечи и грудь были в глубоких царапинах. Я почти все утро выковыривал оттуда щепки и промывал раны. Оба глаза ее были поцарапаны и слезились. Я делал что мог, но думал, что со временем она потеряет как минимум левый. Потом я выковырял щепки из собственных рук и две — что было особенно больно — из-под ногтей. Человек из меня получился так себе, но хоть наездник приличный, а наездник сначала заботится о своем коне, потом уже о себе. Молиться я не склонен, но произнес молитву о Роне, чтобы он достиг небесных лугов, и не стыжусь этого.

Вдали небо отливало зловещим желтым светом.

— Город, что ли? — спросил я.

Город Крат коптил небо десятью тысячами труб, и это еще летом, когда работают только фабрики и пекарни. Впрочем, я не знал, что на севере бывают такие города.

— Химрифт.

— А-а!

— Ты же не знаешь, что это, да?

— Да будет тебе известно, что мне дали образование лучшие ученые умы, включая Харрама Лодта, знаменитого географа. Карта мира его работы висит в личной библиотеке папессы.

— Так да?

— Нет.

— Это цепь вулканов.

— Огненные горы. — Я был более или менее в курсе, что такое вулкан.

— Да.

— Ученые умы. Ну просто блистательны!

Через пару-тройку километров мы проехали мимо молот-камня — грубого изображения молота Тора, высеченного из валуна метра полтора высотой, стоящего у дороги. Снорри, похоже, больше интересовала разбросанная вокруг галька. Он нагнулся, чтобы рассмотреть ее, и мне оставалось или подогнать Слейпнир поближе, или оставить согнувшегося на обочине норсийца одного. Гордость удерживала меня, и я ждал посреди дороги, чтобы только не идти и не смотреть, что такого нашел хаульдр.

— Интересные камни? — спросил я, когда он наконец соблаговолил вернуться.

— Рунные. Их оставляют знахари и вёльвы. Это что-то вроде системы оповещения.

— И ты можешь их читать?

— Нет, — признал Снорри с усмешкой. — Но с этими было более или менее ясно.

— И что?

— А то, что наш друг, повелитель сновидений, был, кажется, прав. Камни говорят, что Скилфа на своем троне в Маладоне. Последний раз она ездила на юг много лет назад.

— Если она — близнец Молчаливой Сестры, нужно держаться от нее подальше. Она не та, с кем нам стоит иметь дело.

— Даже если ее кровь сможет снять с нас заклятие?

Он протянул ко мне раскрытую ладонь, и я отшатнулся.

— Ты в это не веришь? — сказал я. У Сейджеса не было причин говорить правду, и в любом случае есть люди, которым правда жжет язык. Мой в таких случаях тоже потом немного побаливает.

— Верю, что она — близнец и ее кровь могла бы помочь нам. Верю, что она не близнец и у тебя есть причины бояться. В любом случае понятно, что нам надо отправиться к ней. Даже если Сейджес не сказал ни слова правды, Скилфа — самая знаменитая вёльва. Если она не справится с заклятием — никто не справится. И даже если она не сможет его снять, то хотя бы знает о некромантах и о том, что они делают на Суровых Льдах. — Снорри провел пальцем по лезвию топора. — Лобовая атака в последний раз мне не очень-то помогла. Говорят, знание — сила, и мне может понадобиться заточка получше этой.

Я сплюнул на дорогу.

— Пропади она пропадом, твоя варварская логика.

Лучшего контраргумента я придумать не смог.

— Значит, решено. Поехали.

Снорри улыбнулся и зашагал по дороге.

Я погнал Слейпнир за ним.

— Разумеется, если она такая всемогущая, то увидит больше, чем желания кого угодно.

— Мы не «кто угодно», Ял, — сказал Снорри через плечо. — Я хаульдр с Уулискинда. Мы с тобой несем необычную магию, а Слейпнир, возможно, потомок легендарного коня. — Еще десять шагов. — А ты принц чего-то там.

Вот только еще одного колдуна мне не хватало — и прежний принес мало радости. Но шансы были на исходе, и если я не хотел оказаться на ладье, плывущей по языческим морям в поисках нерожденного капитана армии Мертвого Короля…

Я поравнялся с норсийцем.

— И как мы ее будем искать?

— Это-то как раз нетрудно. Поймаем поезд.

Что такое этот поезд, я не имел ни малейшего представления, но не хватало еще, чтобы викинг опять начал дразнить меня за невежество, и я последовал за ним без лишних жалоб.

Мы проехали мимо нескольких ферм, где местные грузили в телеги урожай, предназначенный на продажу и для припасов на зиму. Все они заметили нас, особенно Снорри, и, пусть меня все еще задевало, что простолюдин, да еще и норсиец, затмил принца крови из Красной Марки, было приятно, что люди таких габаритов здесь редкость не меньшая, чем на юге. Я-то втайне переживал, что близ фьордов все такие, как Снорри, и что я почувствую себя карликом среди великанов.

Кто-то из фитфирар пытался заговорить со Снорри на старом языке Севера, но он добродушно отвечал им на имперском, благодаря за любезность. И все, с кем мы сталкивались, говорили про Скилфу одно и то же. Вёльва прибыла без предупреждения месяц назад, и никто не видел ее, кроме упрямцев, во что бы то ни стало вознамерившихся ее лицезреть. Снорри спросил, где ближайшая станция, и, согласно полученным указаниям, свернул с ведущей на север дороги и двинулся по открытой местности.

Оказалось, что станция — это просто широкая заросшая травой впадина, огороженная с одной стороны каменным бортиком. Мы добрались до нее под холодным моросящим дождем.

— Она живет в яме?

Я слышал про троллей, что живут под мостом, и про ведьм в пещерах…

— Теперь пойдем по путям, — сказал Снорри и направился по краю ямы на северо-восток.

Со временем впадина стала мелкой, потом и вовсе незаметной, но мы все шли по лугу, пока снова не нашли линию, на этот раз в виде гребня, поднимающегося примерно на метр над землей. Лишь когда мы поднялись на возвышенность, я впервые понял, каким жутким созданием, должно быть, был поезд, если оставлял такие следы. Там, где человек обошел бы, нашел бы путь попроще, поезд просто прорывал себе колею. Мы видели одно место в скалистой лощине метров в тридцать глубиной, где поезд прорыл себе путь прямо в толще камня.

Наконец перед нами поднялись уже довольно высокие холмы, но поезд все не сворачивал с пути. Впереди мы увидели круглое отверстие в склоне холма, десяти метров в диаметре и чернее самого греха. Дождь усилился, вода стекала мне за шиворот, неся с собой холодную тоску.

— Да-а… Я туда не пойду, Снорри.

Сэр Джордж, конечно, пошел за своим драконом в пещеру, но будь я проклят, если попрусь за поездом в утробу земную.

— Ха! — Снорри толкнул меня в плечо, словно я пошутил. Было правда больно, и я напомнил себе, что не стоит шутить, будучи в зоне его досягаемости.