Забытое достоинство - Blackmourne
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вездесущие дети, увидев настоящую магию, непоседливой толпой бегали вокруг, с удивлением разглядывая играющую волшебную музыку колдунью, улыбнувшись своим мыслям, Ульма вскинула вверх руку на мгновение прервав игру и над их головами сотнями разгорелись магические огни, уносясь ввысь и разгораясь подобно бесчисленному множеству разноцветных звездочек. Счастливый детский смех был ей ответом и ведьма продолжила играть, даже не пытаясь унять медленно скатывающиеся из глаз слезы.
На плечи харгранке опустились нежные руки и склонившись к ее уху Лана игривно произнесла, обжигая чувствительные ушки жаром дыхания:
— Не плачь, как знать может спустя пару-тройку лет у тебя самой будет ребенок, а то и парочка. Уверена Айр будет очень стараться над этим!
— Я… Я не уверена что это, созданное мной тело может иметь детей. — грустно ответила Ульма, прекращая играть и откидываясь назад, в теплые объятия среброволосой.
— Ой, знаешь, если эти ваши спящие боги будут столь глупы, чтобы забрать у тебя такую возможность, клянусь, я разнесу их жалкую башню по кирпичику чтобы вынуть тебя оттуда. — нахмурившись, громко и уверенно, куда-то вверх ответила ей Лана, а потом рассмеялась. — А сейчас твой черед танцевать с Айром. К тому же мне всегда было интересно побряцать на этом твоем рояле! Удивительно как столь смертоносное оружие может играть такую приятную музыку!
Пару часов спустя, когда начало смеркаться, дети отправились спать, а оставшиеся за спиной гости принялись налегать на крепкую выпивку, в ворота деревни зашел Кремень, бывший на дежурстве, крепко неся на плече какой-то бесформенный груз. Им оказалась прелестная, маленькая девочка, лет двенадцати, которую мужик бережно опустил на стол неподалеку от Айра и скривившись, с хрустом вправил сбитый набок, все еще кровивший и распухший нос. Чуточку гнусаво он пробасил графу в ответ на непонимающие взгляд:
— Тут неподалеку в лесочке ребенка увидел, решил спросить не потерялась ли она. А эта мелочь пузатая взвилась как бешенная землеройка, по носу ударила и попыталась кинжалом полоснуть! Ну я ножик отобрал и к вам принес, сами знаете, тут по ночам места гиблые, негоже детям одним за околицей бродить.
Руки девочки были связаны, лежа на теплом, полном запахов еды и вина столе, она оглядела холодным, немигающим взглядом присутствующих, после чего ее взгляд зацепился за Лану. Пошевелившись, она уселась на столе, пустой последние пару дней живот предательски заурчал и она громко чихнула. Лана подойдя поближе с укором посмотрела на Кремня:
— А вязать-то зачем? Малышка наверняка перепугалась насмерть когда тебя увидела, подумала что мы разбойники какие! Надо ее развязать и молоком напоить, продрогла же вся, бедняжка!
— Ну дык говорю же, чуть глотку мне не перехватила! К тому же она Волей владеет! — смутившись ответил мужик и осторожно разрезал кинжалом веревки на кистях ребенка. Та потерла запястья разгоняя застоявшуюся кровь и высоким, недовольным голосом воскликнула спрыгивая со стола:
— Владею! Владею волей! Потому что не девочка я, а мальчик! Я Чар из дома Дорен! И хоть режьте меня, хоть пытайте, но я вас не боюсь!
— Не бойся, малыш, никто тебя здесь обижать не будет. Я Лана Лотеринг, а это мой супруг, Айр. Наконец-то уже не будущий, а настоящий! — горделиво ответила Лана, подходя поближе с кружкой молока, глаза у их юного гостя были глубокого синего цвета, а взгляд был оценивающий, совсем не детский, пустой и неподвижный. Он напоминал Лане то как смотрел в зеркало Ланнард когда-то.
Чар в это время холодно оценивал свои шансы, подобраться к их деревне незамеченным ему не удалось, его не предупредили что среди стражей графини есть обладающие Волей Охотника. В Школе его учили что любой недостаток информации, это вина исполнителя, а не заказчика, но его шансы пережить эту миссию стремительно таяли. Поговаривали что больше половины выпускников Школы умирали еще на первой миссии, но даже это было лучше участи “расходника”.
К тому же похоже его еще ни в чем не заподозрили, это был его шанс. Потянувшись за кружкой, Чар осторожно, большим пальцем, выдвинул тонкую иглу из потайного кармана на своей перчатке и незаметно зажал между пальцами. Шпилька была покрыта столь редким и дорогим ядом, что он стоил больше чем вся жизнь юного убийцы. Действие отравы начиналось только через два часа и за это время ему нужно будет скрыться от этих радушных хозяев поместья.
За мгновение до того как он бы смог нанести незаметный укол, рука хозяйки поместья вспыхнула фиолетовой Аурой, крепко сжимая его ладонь, а следом она резво выудила зажатую между его большим и указательным пальцем иголку и хмуро посмотрела в его глаза, в фиолетовых, пугающих зрачках начинал разгораться гнев. Прежде чем мальчик успел что-то предпринять, его вторую руку потянувшуюся к поясу схватил сидящий неподалеку, широкоплечий рыцарь которого графиня назвала своим мужем.
— Я сразу почувствовала в твоих эмоциях что-то недоброе, как увидела. Но хотела за тобой последить подольше. Кто-бы тебя не направил, я обещаю он заплатит. Использовать детей для таких дел, это просто верх цинизма, а ты не испытываешь ко мне никакой личной ненависти. — полным злобы голосом произнесла Лана.
Чар только хмыкнул, они все были расходным материалом. Даже лучшие из учеников Школы, вроде него, редко переживали первые два задания. Ему не повезло в первый же раз. Впрочем ему не везло с самого рождения, так что это было привычно. В них крепко вбили что делать в таких случаях. Он подцепил кончиком языка небольшую ампулу, вложенную в дупло коренного зуба и вздохнув ее раскусил, не слушая что ему говорят.
Быстрая смерть от яда была лучше чем мучения пыток. По языку начал разливаться привкус миндаля, а грудь быстро сжали холодные объятия, мешая вздохнуть. Когда в глазах стало темнеть, Чарли приветливо попытался улыбнуться. Наконец-то все кончилось и он сможет встретить маму.
— Ульма, скорей сюда! Кажется мелкий полудурок себя отравил! — крикнула Лана, когда мальчик стал заваливаться набок, а его губы посинели.
Последним что Чарли увидел, сквозь черные круги подступающего забвения, были яркие, алые волосы и изумрудные глаза, что так напоминали забытые видения детства. А потом мир обернулся во мрак и пришел покой.
Гул водопада медленно сменялся треском костра, а потом пропадал
