Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков - Гусляров Евгений Николаевич

Э. Ренан. С. 147.

Иаков, Иоанн и Петр были ближайшими спутниками-друзьями Иисуса, — избранниками из избранных. Они присутствовали при исцелении дочери Иаира, при Преображении, при Его тягостном душевном борении в саду Гефсиманском. Относительно Иакова известно только то, что впоследствии он был удостоен высокой чести быть первомучеником из собора апостольского. Хотя и сам он, и брат его, Иоанн, были простые рыбаки, но условия их жизни были лучше, нежели у других апостолов. У отца их, Зеведея, было не только судно, но и наемные работники. Из слов св. Иоанна видно, что он был знаком первосвященнику.Прежде еще мы высказали предположение, что Иоанн мог жить подолгу в Иерусалиме занимались продажей рыбы, доставлявшейся из Галилейского озера, а теперь прибавим только то, что в Евангелии у Иоанна мы находим более пространный рассказ об учении Иисусовом в Иудее, пропущенном совсем у других евангелистов…

Ф. Фаррар 2 . С. 111.

Судьба этих двух братьев была различна. Иакову суждено было первым пострадать за имя Христово, и он есть первый мученик из сонма апостолов, раньше всех других оставивший земное поприще. С другой стороны, Иоанн пережил всех других апостолов и закончил собою век апостольский. При избрании на апостольство, это был еще вполне юноша и чистота его верующего сердца и была именно причиной того, что он сделался особенным любимцем своего Божественная Учителя, — «учеником, которого любил Иисус».

А. Лопухин. С. 249–250.

Симон и Андрей — сыновья Ионы; Иаков и Иоанн — сыновья Зеведеевы и Филипп — все были родом из Вифсаиды. Если Матфей был Левий, то он был сыном Алфея, а потому братом Иакова-младшего и Иуды, который считается одним и тем же лицом с Леввеем и Фаддеем. Они происходили, надо думать, из Каны или Капернаума и, согласно тому преданию, что Мария, вдова Алфея, или Клеопы, была младшей сестрой Богородицы, были двоюродными братьями Христа Спасителя. Нафанаил, или Варфоломей, был уроженцем Каны Галилейской. Фома и Симон Зилот были тоже галилеяне. Иуда Искариот был сын Симона Искариота, получившего это последнее название по месту происхождения из Кериофа, города, находившегося на южных берегах Иордана.

Ф. Фаррар 2 . С. 110.

Самое слово «апостол» в переводе с греческого означает «посланник»…

Архиеп. Аверкий. С. 115.

Таковы были главные апостолы, из которых Спаситель составил собор, когда восседал на зеленой вершине Кури-Гаттина. Несомненно, что сами апостолы смотрели на это последнее избрание, как на свое самое важное и единственное дело.

Ф. Фаррар 2 . С. 113.

Двенадцать с этой минуты уже не покидали Иисуса.

А. Дидон. С. 314.

С этой поры для рыбака не было возврата к своей лодке, для мытаря — к своей лавке, как к средствам их существования. Каждый из них отдельно и все вместе должны были принять на себя обязанность постоянного странствования, евангельские труды, довольствование скудной пищей и приютом под неизвестным кровом… Они должны были томиться с Ним на солнце в палящий полдень, спать, как и Он, под звездным небом.

Ф. Фаррар 2 . С. 113.

Замечательно, что эти люди, избранные для столь великой цели, отнюдь не были какими-нибудь выдающимися в человеческом смысле личностями, и земные летописи мало сохранили сведений о них. Так что уже во втором веке предание о жизни и деятельности их представляется не достаточно ясным и определенным. Это не были какие-нибудь гении, имена которых гремели бы среди народов…

А. Лопухин. С. 249–250.

Эти галилеяне, по большей части рыбаки, мало что знали о городах и нравах горожан. Один за другим они последовали за молодым Учителем из Назарета и приняли Его образ жизни. Они шли за Ним преданно и без сожалений — покуда не пробил час испытаний. Когда Его схватили на окраине Гефсиманского сада, ученики отступились от Него и бежали, испуганные факелами, шумом и обнажёнными мечами… спрятались по домам, и о них ничего не было слышно, покуда утром третьего дня Магдалина не принесла им потрясающей новости. После этого двое из них — всего двое — набрались смелости, чтобы отправиться и самим проверить, правдивую ли новость или просто «пустую болтовню» принесла им Мария. Все поведение учеников пронизано жалким страхом и духом самосохранения…

А. Роупер. С. 191.

…Но они верно исполняли свое призвание и без всякого внешнего блеска и грома достигли результатов, пред которыми бледнеют самые громкие подвиги величайших завоевателей, так как эти безвестные рыбаки и мытари перевернули мир, и победа их оказалась вечною.

А. Лопухин. С. 249–250.

В возникающей общине часы трапезы были самыми приятными. В это время все встречались; учитель говорил с каждым отдельно и поддерживал полную прелести и веселья беседу. Иисус любил эти часы и был счастлив видеть себя окруженным своей духовной семьей…

Э. Ренан. С. 148.

Можно себе представить, какая тесная связь существовала между Двенадцатью, собранными вокруг Учителя, вечером в горнице, когда удалялся народ и Иисус, отдыхая от дневных трудов, передавал им сокровища премудрости и святости, о которых мир не имел и понятия. Для этих спокойных минут сберегал Он Свои сердечные излияния и дружескую беседу. Ни один нечестивый или равнодушный человек не стеснял искренности этих собеседований. Ученики могли обо всем спрашивать, Иисус — обо всем говорить, просвещая их простые и новые сердца и, как говорит Евангелие, объясняя им все. Когда Он спрашивал учеников: «Поняли ли вы это?» — они в восторге отвечали: «Так, Господи!» Он же, указывая на Свое учительство, прибавлял: «Всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое»…

А. Дидон. С. 352.

Его кроткий задушевный характер внушал Ему прекрасные речи, когда Он оставался один со своими учениками: «Истинно, истинно говорю вам, кто не дверью входит в овчарню, тот вор, а входящей дверью есть истинный пастырь овцам. Овцы слушаются голоса его; он зовет их по имени и ведет на пастбище; он идет перед ними, и овцы за ним следуют, потому что знают его голос. Вор приходит, чтоб украсть, убить и погубить. Наемник, которому овцы не свои, видит приходящего волка, оставляет овец и бежит. Я пастырь добрый, знаю моих овец, и мои овцы знают меня, и полагаю жизнь мою за овцы». Мысль, что конец человечества приближается к своей развязке, часто появлялась в Его речах: «Когда смоковница покрывается молодыми почками и нежными листьями, вы знаете, что приближается лето. Откройте глаза и посмотрите на мир, он уже готов к жатве»…

Э. Ренан. С. 252.

Для самих учеников эти беседы навсегда запечатлевались в памяти, так что они, согласно с желанием Своего Учителя, любили повторять их ежедневно во время преломления хлеба. Величие и снисходительность, полная любви простота и искренность тесного взаимного общения, мирный покой после треволнений дня, чувство спокойствия и довольства под Его надзором и попечением, все это делало проведенные с Ним часы предметом воспоминаний, которые с течением времени разгорались все ярче, становились более священными и усиливали желание поскорее увидеть Его… и после Его ухода думать о Нем и как бы продолжать пребывать с Ним…. И Его постоянное общение со Своими учениками редко бывало прерываемо отсутствием. Его могли звать для исцеления какого-либо больного или приглашать на какую-нибудь трапезу, у Него могло являться желание побыть на время одному в Своей комнате или среди гор, где Он любил молиться. Но каждый раз это отсутствие продолжалось недолго. При возвращении, по-видимому, Он был приветствуем Своими учениками целованием…