Страсти по власти: от Ленина до Путина - Михаил Пазин

Все это делалось в строжайшей тайне, так, чтобы Горбачев не узнал. Ключевым моментом была встреча в ноябре 1991 года в охотничьем хозяйстве Завидово трех человек – Президента РФ Ельцина, первого заместителя министра обороны СССР Грачева и министра МВД РФ Баранникова. Опасались председателя КГБ Бакатина, а потому разговаривали на воздухе, гуляя по лесу. Речь шла о ликвидации союзного центра. Устав ходить, Ельцин присел на пенек. Павел Грачев, как самый молодой, сбегал в гараж и притащил валявшееся там колесо от «Волги». Постелив разорванную пополам газету, генералы уселись возле Ельцина. Баранников предложил: «Операцию назовем “Колесо”.» – «Почему “Колесо”?» – удивился Ельцин. – «Так мы же на колесе сидим!» – рассмеялся Баранников.

В остроумии троице не откажешь. Однако операция «Колесо» означала не только ликвидацию союзного центра во главе с Горбачевым, но и разрушение страны, ее экономики, ее вооруженных сил, ее государственности, наконец. Ельцинское «колесо» все еще катится, сметая все своем пути.

По свидетельству экс-вице-президента РФ Руцкого, детальный план по ликвидации «центра» лег на стол Ельцина в начале 1991 года. Ключевым моментом этого плана было заключение договора «четырех» – России, Украины, Белоруссии и Казахстана (Назарбаев позже спасовал). Текст этого договора шлифовался в феврале-марте 1991 года. Ельцин неоднократно принимал представителей этих республик, чтобы они информировали его о ходе переговоров. Так что уверения «пущистов» в том, что они за одну ночь написали соглашение об образовании СНГ, – откровенная ложь. «Домашние заготовки» со стороны руководства России уже были. Это подтверждает и сам Горбачев: документы, подписанные в Беловежской пуще, были подготовлены заранее. Более того, Михаил Сергеевич, получивший по своим тайным каналам «меморандум Бурбулиса», который отправили Ельцину в Сочи после победы в августе 1991 года, был одним из первых его читателей. Он знал, что готовит Ельцин ! Горбачев, по его словам, был встревожен, но дальше разговора с Ельциным (который на словах уверял, что он за сохранение СССР) не пошел и не стал ничего предпринимать. Удивительная беспечность!

Более того, он заранее знал, что Ельцин собирается встретиться в Беловежской пуще с Шушкевичем и Кравчуком!

Когда Горбачев спросил у Ельцина, о чем он будет вести разговоры в Минске, тот ответил, что хочет переговорить с белорусами и проверить украинского лидера Кравчука, поскольку он отказывается приезжать в Москву.

Горбачев не придал этой поездке Ельцина никакого значения: он все еще носился с идеей реанимации Союзного договора. Однако Ельцина его идея совершенно не устраивала: ради единоличной власти он готов был пожертвовать всем, даже судьбой СССР. Борис Николаевич был патологически жаден до власти – вот и весь секрет. Все предыдущие правители России, начиная с Рюрика, какими бы пьяницами и тиранами они ни были, лишь расширяли границы империи, а не отдавали без войны территории за здорово живешь. Только Александр II продал Аляску, но взамен завоевал Хиву и Коканд вместе со всей Средней Азией в придачу.

Именно личные амбиции Ельцина и погубили Советский Союз. Никаких внятных объяснений беловежской инициативе Ельцина не существует. «Президент России и его окружение принесли Союз в жертву неудержимому желанию воцариться в Кремле», – заявил Горбачев, и на этот раз он был прав. Именно Бурбулис убедил Ельцина в том, что при заключении нового Союзного договора на первый план снова выйдет Горбачев, и тогда ему опять придется исполнять роль регионального руководителя. Тут надо знать и Ельцина, у которого со времен строительного прошлого было одно кредо: «Пусть начальник участка, но не заместитель начальника управления. Путь начальник управления, но не заместитель управляющего трестом». Только бы быть на первых ролях, но никак не на вторых!

Ельцин со своей командой приехал в Беловежскую пущу вечером 7 декабря. Об истинном значении этого визита знал лишь ограниченный круг людей. Для отвода глаз была придумана байка – полюбоваться красотами Беловежья и поохотиться на зубров. Там уже были Кравчук с Шушкевичем. Разделение Союза начали обсуждать прямо за ужином, в перерывах между поднятыми стаканами. Активнее всех вел себя Ельцин. Кравчук с Шушкевичем помалкивали. На то у них были свои причины. Кравчук опасался, что Ельцин захочет возродить Российскую империю, включая Малороссию. Между тем он был уже законно избранным президентом Украины, и союз с Горбачевым был для него выгоднее, чем с Ельциным. Шушкевич же просто опасался брать на себя ответственность: он был согласен подписаться под любым решением (но сначала пусть «старшие братья» подпишут) или заключить союз с Горбачевым. Не важно, лишь бы не нести никакой ответственности.

Однако Кравчук с Шушкевичем зря опасались. Ельцин и не собирался их «разводить». Его аргументы были такими. Формально договор об образовании СССР в 1922 году был подписан четырьмя сторонами: Россией, Украиной, Белоруссией и Закавказской федерацией. Поскольку Закавказье уже фактически откололось, ничего не мешает им троим этот Союз расторгнуть. Это предложение, родившееся в изворотливом уме Сергея Шахрая («шахрай», кто не знает, по-украински значит «мошенник»), Кравчук с Шушкевичем восприняли на «ура». Только вот никто не задумался о том, что в состав РСФСР в 1922 году входила половина Белоруссии, а также украинские Крым и Донбасс, не считая Туркестана и Киргизии. Тогда и территории надо было делить по границам 70-летней давности! Однако Ельцин об этом не подумал, ведь его владения могли бы быть значительно больше. Но его волновали не размеры территории, а власть! «Пусть начальник участка, но не заместитель…» Ельцину необходимо было любой ценой взять власть, хотя бы и на урезанной территории! К тому же он был уже изрядно пьян и соглашался со всем, на чем настаивали его собеседники.

Исторический документ ельцинские соратники – Шахрай, Гайдар, Козырев и Бурбулис – писали до самого утра. Но тут случился курьез. На рассвете рукописный текст подсунули под дверь номера одной из машинисток, с тем чтобы она его перепечатала. А 8 декабря этот текст загадочным образом пропал! Козырев клялся и божился, что текст у машинистки, но его там не было. Поднялась страшная паника. Поползли слухи, что документ выкрал КГБ, что Горбачев знает об их замыслах и уже позвонил Бушу с просьбой не признавать СНГ; авантюристы опасались ареста. Положение спас охранник Ельцина Коржаков. Он выяснил, что Козырев просто перепутал двери; он подсунул их не под дверь машинистки, а под дверь одного из президентских охранников. Бумаги нашлись там, где им и положено было быть, – в сортире, в корзинке для туалетной бумаги: порванные и уже частично использованные… Образование СНГ волею судеб начиналось с буквы «г».

Наскоро перепечатав злополучный документ, его принесли на подпись президентам. Те уже вовсю отмечали распад империи. После застолья позвонили министру обороны маршалу Шапошникову, чтобы сообщить ему новость и посулить должность главкома Вооруженных сил СНГ. Тот с радостью согласился. Потом позвонили американскому президенту Бушу. Буш приветствовал распад Советского Союза (выше мы уже писали об этом) и с потрохами сдал Горбачева. Теперь настала очередь звонить Горбачеву. Эту малоприятную функцию доверили Шушкевичу. Но взбешенный Горбачев слушать Шушкевича не стал. Он знал, кто был главным заводилой в этом деле, и потребовал к телефону Ельцина. Ельцин стал что-то бубнить в трубку. Он, по словам Горбачева, был изрядно пьян. Горбачев его оборвал: «Утром в понедельник встретимся и будем обо всем разговаривать». Что было дальше, мы уже знаем…

Двадцать первого декабря 1991 года в Алма-Ате договор о создании СНГ был переутвержден: к нему присоединились еще 11 республик, исключая Прибалтику. Последней надеждой Горбачева оставалась армия; как-никак он был ее главнокомандующим. Он начал звонить командующим округами и министру обороны с просьбой его поддержать, однако все отказали. Двадцать пятого декабря Горбачев был вынужден сложить с себя полномочия президента СССР.

Самое удивительное – Ельцин прекрасно понимал, что Советский Союз еще можно было спасти. В своих мемуарах он писал: «Возможности для этого были. Бороться за всенародные выборы Президента СССР (напомним, что Горбачева избирал не народ, а Съезд. – М. П. ). Сделать российский парламент правопреемником распущенного советского. Склонить Горбачева к передаче мне его полномочий». Так в чем же дело? Вы не поверите. «Этот путь для меня был заказан. Я психологически не мог занять место Горбачева». Это уже из области не психологии, а психиатрии. Получается, что Ельцин не захотел спасать страну по одной причине – в силу своих комплексов и амбиций: на одном поле с Горбачевым я и оправляться не сяду. Его сугубо личные проблемы оказались намного важнее миллионов человеческих судеб, национальных и государственных интересов. Вот как Ельцин докатился до измены Родине.