Охота на Горностая (сборник) - Вадим Панов

Боль волнами расходилась по телу – от груди и ниже, в брюшину. Она была острой, мерзкой, но пока её можно было терпеть, и он не произносил ни звука.

– Какой стойкий, – холодно проронила светлая на асурском, будто в ответ на его мысли. Она наклонилась к лицу нава, ловя его взгляд. – Хочешь меня убить, да?

Гарка только оскалился. Он знал язык Первых, все навы знали, но не желал ей отвечать. Слушать было куда полезнее.

– Хочешь… – удовлетворённо улыбнулась она, не отстраняясь. – А знаешь, как я хочу уничтожить всех вас, твари? Знаешь, каково это видеть, как рушится родной дом? Видеть кровь отца на своих руках, а рядом его изломанное тело? Знаешь, каково это – узнать, что всё, что осталось от матери – её сердце? А тело такие, как ты, швырнули на корм своим драконам. Знаешь, каково это – наблюдать, как любимому брату заливают в горло золото и потом убивают? Знаешь, тварь?

Гарка дернулся в путах, рыча.

– Поэтому ты узнаешь, что такое боль, навское отродье.

И тогда разведчик, презирая себя, закричал, потому что по обнаженному нерву через острие скальпеля ударил светлый болевой аркан.

Перевести дыхание удалось не сразу. Он хватал ртом воздух и корил себя за несдержанность. И продолжал слушать, когда пелена боли спала с разума. Асуры обсуждали ход операции. Та, что его резала, стояла около Главнокомандующего и указывала на разведчика:

– Он великолепно держится. Он нам подходит. Именно на нём мы сможем проверить то, что хотели. Я уверена, он сумеет преподнести навам немало сюрпризов.

– Главное – это не сюрпризы навам. Мы должны уничтожить Яргу. Убить его – и навы дрогнут. Он – наш главный враг.

– Остальные… Мы уже подошли очень близко. Он останется прежним, он сумеет… – Она оглянулась и заметила осмысленный взгляд гарки. Коротко бросила:

– Усыпить! – и снова перевела взгляд на Главнокомандующего, продолжая говорить: – Остальные будут изменяться по схеме «Образцов 89, 85 и 90». Как раз 90-й успешно прошел полевые испытания.

– Вы уже выпускали их в бой? – Сквозь накрывающий аркан разведчик пытался услышать ещё хоть что-то, но слова расплывались, становились нечёткими и теряли свой смысл. Главнокомандующий был недоволен, и последним, что чётко сумел распознать нав, был ответ асуры:

– На восстановление уйдет несколько недель, но главное…

Грань Света

Ныли виски, и казалось, ничто не может успокоить сейчас эту тянущую, противную боль. Асура сидела на пустом столе в Лаборатории и сжимала длинными тонкими пальцами его металлическую поверхность.

Визит Главнокомандующего выбил её из колеи. Они не ждали его, планировали показать результаты только через месяц, на исходе года, однако он прибыл, и нельзя было отказаться от представления ему результатов работы. Глава Лаборатории, как назло, оказался в столице, а кроме неё, никто из оставшихся не мог рассказать так подробно о каждом «образце».

Она специально не читала сводки с фронтов, не спрашивала никого вокруг, как продвигается война. Она отодвинула войну, как делала всякий раз, когда оказывалась в стенах Лаборатории. Выезды за «образцами» тоже не были войной.

Но когда война пришла сюда в облике того, кто сейчас где-то там посылает армии в бой, уже не удалось отстраниться, и за операцию, за разговор с навом асуру охватывал горячий стыд. Не сдержала эмоций. Позволила лишнее. Показала, что её грызет боль и сжигает ненависть.

Главнокомандующий ничего не сказал в ответ на эту вспышку, и его молчание было хуже любых слов.

Звякнули колбы в соседнем кабинете, и асура вздрогнула. Подняла голову, глядя на того, кто там, и с удивлением обнаружила «Образец 85».

– Что ты тут делаешь?

Тварь, которая некогда была навом, застыла между двумя столиками. Асура позвала его к себе:

– Что тебе тут нужно?

«Образец 85» помотал головой. А потом ответил – он недавно научился произносить отдельные слова:

– Надо. Помогать. Плохо. Вам.

– Мне? – Она растерялась. Она никогда не видела в своих образцах разумных существ, потому что самолично отбирала у них разум, превращая в машины для убийства. Но этот её удивлял уже не в первый раз.

– Да. Боль есть. – Он подошёл совсем близко, нависая над ней, глядя чёрными глазами в её лицо. А потом положил ладонь на голову асуры, и боль исчезла, словно её и не было. – Боль – плохо. Помогать.

Женщина чуть склонила голову набок, потом просканировала «Образец 85», ища привычные изменения и отмечая новые. Умение лечить, знание, как можно убрать боль, с которой не справляются стандартные арканы, – ничего этого в «85-м» заложено не было.

– Как ты этому научился?

– Ему было плохо. Другу. Пришлось. – «Образец 85» отошёл от неё, направляясь к выходу из Лаборатории. Асура помолчала ещё некоторое время, а затем отправила несколько «птичек», вызывая запасную бригаду ассистентов.

Кажется, у них наметился совершенно неожиданный прорыв.

– Стой, – приказала она «Образцу 85», и тот послушно остановился.

– Ложись. – Асура отошла от стола и указала на него «образцу». Тот кивнул, ложась на стол лицом вверх и закрывая глаза.

– Умница… – прошептала женщина, проводя пальцами по его вискам, по скулам, накидывая сдерживающие путы и усыпляя. Её руки чуть подрагивали от волнения, и она приказала себе успокоиться. – Умница ты моя… Надо было – научился… Надо научить тебя и других ещё многому.

Грань Без Имени

Восемьдесят пятого пошатывало от слабости, но он шёл по коридору. Ему только сегодня разрешили вставать, а с момента, как он пришёл помочь той самой учительнице, минуло несколько дней. И эти несколько дней он не был с другом. Тот, наверное, успел соскучиться. А Восемьдесят пятый хотел его порадовать – он же слышал, что у них скоро будет ещё один друг. И этот друг будет хорошим, поскольку именно так сказал учитель.

Перед глазами Восемьдесят пятого вспыхивали цветные пятна и какие-то круги. Он не мог понять причины этого, но они ему мешали. Пару раз он пытался их отогнать лапами, но это было бесполезно. Круги раздражали.

Ему сказали, что скоро всё уладится. Значит, надо просто подождать.

Друг встретил его рычанием. Восемьдесят пятый зашёл в его клетку и сразу начал говорить. Начал рассказывать, что их ждёт. Успокаивал, поглаживал, и постепенно друг перестал скалиться, привычно ткнулся огромным носом в его живот и шумно выдохнул.

А Восемьдесят пятый вспоминал пока-врага. Вспоминал, как его проносили мимо места, где сам Восемьдесят пятый лежал всё это время. Видел его изрезанным, раненным, но живым. Видел, как его пронесли один раз совсем бессознательным, а потом – провели за собой, удерживая чем-то невидимым.

И когда врага провели сегодня днём, он смотрел Восемьдесят пятому в глаза. Смотрел в глаза, но Восемьдесят пятый чувствовал — враг далеко отсюда разумом. Тут только тело, а разум не здесь.

Это означало, что враг на шаг ближе к тому, чтобы стать другом.

Грань Тьмы

Разведчик очнулся резко, внезапно. Он понял, что снова в камере и болит всё ниже груди и до самого паха. Двигаться не хотелось – навский организм чувствовал повреждения и все силы кинул на регенерацию. Он перенёс уже пять посещений Лаборатории. Два из них остались в памяти лишь неясными пятнами перед глазами. Ещё один запомнился тем, что его всё время выворачивало от запаха какого-то из зелий.

В этот раз они его исполосовали внутри.

Твари!

Нав скрипнул зубами и посмотрел на свой живот. Поморщился, видя только стягивающие корпус бинты, и понял, что придётся «смотреть» ощущениями. Он закрыл глаза, расслабляясь и начиная исследовать себя.

Лёгкие на месте, их не трогали пока. Болью отзываются рёбра – несколько из них зачем-то срезали. Желудок вроде бы ещё есть, но кишечник удалён почти полностью, скудные остатки сшиты меж собой. Он также недосчитался ещё нескольких внутренних органов. Для нава повреждения не очень страшные, но не в условиях, когда это только начало. А то, что он пока ещё осознает себя, судя по всему, как раз изощрённая пытка. Особая пытка.

Разведчик глубоко вздохнул, плавно соскальзывая в сон – так было проще. И так он не думал о том, что будет дальше.

Всё ещё дико хотелось умереть. Но на такое счастье он перестал рассчитывать.

Тянущая темнота сна обволакивала разум. Разведчик балансировал на грани между забытьём и сознанием, а потом словно вынырнул наружу. Но не в асурском плену, не среди стен и небольной. Он оказался в большой походной палатке, где были столы, на которых разложили карты и где стоял над миражом горного перевала князь Нави. Разведчик шагнул вперёд, поклонился и заговорил, но уже спустя мгновение понял, что его не слышат и не видят. А ещё через удар сердца он осознал – это просто сон. Но нав не торопился просыпаться, потому что здесь, в этом видении, было намного уютнее, чем в тюрьме светлых тварей.