Горные тропы - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удивленно покосившись в указанную сторону, Елисей только в затылке почесал. По ее словам выходило, что пристраивать бабка собралась еще две комнаты к торцу дома со стороны его комнаты. В принципе, это было самым грамотным решением. Дом у Радмилы был небольшим и действительно крепким. Ко всему прочему, придется еще перекрывать крышу, так что, прикинув объем работ, парень решительно махнул рукой:
– Скажи, чтоб начинали. Будут деньги. Завтра задаток принесу.
– Ты не думай, Елисей. За те деньги вы тут жить станете, пока сами уйти не решите, – поспешно добавила бабка. – И детки завсегда обихожены будут.
– Да господь с тобой, бабушка, – улыбнулся Елисей. – Мне денег не жалко. Я просто цене удивился. Видать, артельные ваши своего не упускают.
– Так и то сказать, камень-то они сами добывают. Рискуют, – пояснила бабка.
– Да бог с ним. Сказал уж, будут деньги.
– Только это, Елисей, – снова смутилась Радмила. – Они только серебром берут.
– Значит, серебро и принесу, – усмехнулся Елисей, поднимаясь. – А соседи что скажут? – уже выходя, спросил он, разворачиваясь к бабке. – Сама знаешь, поговорить у нас любят.
– Да пусть болтают, – отмахнулась бабка. – У меня другое на уме.
– Что опять не так? – насторожился Елисей.
– Да вроде все так, да неспокойно, – вздохнула бабка. – За Марьей казачок один увиваться начал. Роду доброго, а вот за душой ничего. Да чего греха таить, бедные они. Их пять братьев и шесть сестер. Родители из кожи вон лезут, а все никак из нищеты вырваться не могут.
– А Марья чего? – осторожно уточнил Елисей.
– А чего Марья? Нравится он ей вроде, – растерянно пожала старуха плечами. – Да только и приданого за ней я серьезного дать не могу. Вон, ежели только корову, что ты пригнал, да пять рублей серебром, что скопить сумела. А им или дом в крепости ладить, или куда в станицу уезжать. Саманный дом комендант ставить не велит. Говорит, при осаде их первыми развалят. Не положено. Выходит, парня только в примаки брать.
– А ежели какой из пустых им попросить? – тут же предложил Елисей.
– Да кто ж его им отдаст? – удивилась Радмила. – Тут перед комендантом хлопотать надо. В таком разе парню придется в гарнизоне состоять.
– А он что, не реестровый? – насторожился Елисей.
– Реестровый, – кивнула бабка.
– Ну, так значит, и надо к коменданту идти. Ему семейный казак в крепости совсем не лишним будет. А чего, дядька Святослав помочь не хочет? Мне вон предлагал.
– Так то тебе, – усмехнулась бабка. – Ты ему выученик. Да и хлопот с тобой и нет вовсе. Сам в гарнизоне оружейником и стрелком пишешься. А парень этот Святославу никто. Только и знакомства, что за Марьей бегает. Тут уж родичи его сами хлопотать должны.
– Тоже верно, – растерянно протянул Елисей. – Ладно. Давай пока с домом решим, а там видно будет. Ежели сладится у них, и корову, и маслобойку Марье в приданое отдам. Ей нужнее.
– А себе? – растерянно спросила бабка.
– А себе я еще добуду, – усмехнулся Елисей. – И по дому есть у меня мысль одна. Но тут нужно уверенным быть, что все к свадьбе идет, – напустил он туману.
– Отец его обещал на следующей седмице сватов заслать, – понизив голос до шепота, сообщила бабка.
– Добре. Тогда в разговоре со сватами так и говори. Мол, и корова за невестой есть, и маслобойка, и двадцать пять рублей серебром. Ну, и то, что там у тебя в сундуках отложено, – заговорщицки подмигнул бабке Елисей, тоже начиная шептать.
– Откуда ж двадцать пять? – ахнула бабка.
– Я дам. Марье не жалко, – отрезал Елисей и вышел из комнаты.
Близнецы сидели на лавке в его комнате. Судя по красным глазам Александры, девочка плакала, но стоило только парню войти, как близнецы, дружно поднявшись, шагнули вперед и склонились в глубоком, земном поклоне. Не ожидавший этого парень растерянно замер, ожидая продолжения. Ребята выпрямились, и Миша, шагнув вперед и глядя ему в глаза, тихо, но твердо произнес:
– Спаси тебя Христос, Елисей, что не бросил в беде. Что мимо не прошел. Что дозволяешь подле тебя и далее жить. За то тебе поклон наш земной, и слово тебе даем, что слушаться тебя станем пуще отца родного.
– Господь с вами, ребятки, – сглотнув вставший в горле ком, прохрипел Елисей. – Живите спокойно. Пока я жив, вы ни в чем нужды знать не будете. Вы главное, учитесь. Всему, чему только сможете. Особенно ты, Миша. Александре тут проще. Ее стезя – замуж идти. А ты учись.
– Стану учиться, Елисей. Крест на том целую, – истово поклялся мальчишка и, достав свой нательный крестик, поцеловал его.
– Вот и добре, – улыбнулся парень, хлопнув его по плечу. – Собирайтесь. На базар пойдем. Купить кое-чего нужно.
Приняв решение, Елисей ощутил некоторое облегчение. Теперь все становилось проще и понятнее. Тем более что вопрос с жильем решился, к его радости, очень даже положительно. Дом Радмилы ему нравился. Тут было спокойно, тепло и уютно. И даже заходившие к травнице посетители не мешали. Более того, запах трав создавал удивительно мирную ауру в доме.
Забрав ребятишек, Елисей велел Мишке взять лошадь и отправился на базар. Раз уж так сложилось, значит, ребята под его присмотром, должны быть ухожены и одеты так, чтоб ни одна сволочь не посмела сказать, что живут они у него из милости. Елисею хватило и того, что его самого регулярно называли нищим. Правда, те, кто осмеливался это произнести, потом об этом сильно жалели, но это уже второй вопрос.
Закупив материи на пошив одежды, Елисей перешел в оружейный ряд и, выбрав Мишке кинжал по размеру и руке, прикупил еще и засапожник. Пока пусть привыкает ходить с этим оружием, а чуть позже, при поездке в город, он планировал заказать Митричу для мальчика настоящее булатное оружие. Из этого сироты он планировал вырастить настоящего воина. Умеющего все, что должен уметь настоящий казак и разведчик.
* * *
Взяв на себя заботу о сиротах, Елисей и сам не заметил, как начал выстраивать в своем маленьком коллективе отношения по типу армейских. Утро у них с Мишкой теперь начиналось с зарядки, тренировки, и только потом они шли завтракать. После завтрака парень давал ребятам задания на день, которые они должны были к вечеру выполнить. И это были не обычные домашние заботы, а изучение грамоты
