Закрытая школа. Противостояние - Ольга Заровнятных

Вошедшая в комнату ребят Лиза, с красиво уложенными завитыми волосами, в длинном бирюзовом платье с завышенной талией, не застала там Макса. Следом за ней зашел Рома.

– Ищешь прекрасного принца? – пошутил он.

– Нет, ищу Макса, – не поддержала его игривый тон Лиза. – Ты видел его? – спросила она тревожно.

– Я думал, он с тобой, – растерянно отозвался Рома.

Лиза бросилась к кровати Макса, куда тот припрятал ружье до поры до времени, заглянула под нее.

– Он забрал ружье! – воскликнула она испуганно.

Рома на всякий случай тоже заглянул под кровать.

– Ну все. Капец Морозову, – обреченно сказал он. Выбегая из комнаты вместе с Ромой на поиски Максима, Лиза захватила телефон Макса, заметив его на кровати.

В празднично украшенной библиотеке звучала тихая музыка. Бал еще не начался, но учителя и ученики уже начали собираться. Елена все еще была не в себе. Внешне всегда спокойная и бесстрастная, внутри она переживала не меньше других. На этот бал Елена надела изящное вечернее платье, правда – черное, что резко контрастировало с яркими нарядами всех присутствующих.

Произнеся дрожащим голосом «Добрый вечер» перед собравшимися школьниками и преподавателями, она почувствовала дурноту и слабость в ногах. Подоспевший на выручку Воронцов тут же услужливо подменил ее и произнес торжественную речь. Юра и Надя под всеобщие аплодисменты стали танцевать вальс. Женя – симпатичная блондинка из класса Андрея, на которую он раньше не обращал внимания, в платье, похожем на Лизино, но розового цвета и с короткими рукавами – подошла к нему и предложила кокетливо:

– Потанцуем?

Андрей с грустью обернулся на стоящую в углу Дашу, но та демонстративно отвернулась.

– Конечно, – ответил Андрей и повел Женю в круг танцующих, Даша проводила их недовольным взглядом.

Яна в темно-синем бальном платье стояла в дверях, глядя на танцующих, когда у нее зазвонил телефон. Она отошла в сторону и ответила на звонок, прикрыв другое ухо ладонью. От полученной во время разговора от сотрудника информации Яна пришла в полное замешательство.

– Я насчет списка членов биологического клуба, – сказал ей сотрудник. – Первый состав клуба… ну, когда там была Инна Лыкова… они все погибли или считаются пропавшими без вести.

– Что? – изумленно переспросила Яна.

– Я говорю – все умерли насильственной смертью, – повторил сотрудник, – кроме Полины Мальцевой и Вадима Уварова.

Яна сбросила звонок и с подозрением посмотрела на стоявшую в отдалении Полину в платье нежного персикового цвета. К ней как раз подошел Вадим в костюме гусара.

– Позволь тебя пригласить, – учтиво произнес Вадим.

– Мне не хочется, – ответила Полина, заметно напрягшись.

– Обещаю, на ноги наступать не буду, – настаивал Вадим и добавил со значением: – По старой дружбе…

– Ну хорошо, – согласилась Полина, и они вошли в круг танцующих.

– Давай просто забудем о том, что было, – примирительно предложил Уваров.

– Такие вещи забыть нельзя, Вадим, – твердо ответила Полина.

Она в который уже раз прокрутила в памяти, как год назад Антон, брат Вадима, передал ей видеофайл. Просмотрев его сама, она пришла в настоящий ужас и тотчас решила показать его другим сотрудникам лаборатории, своим друзьям – Инне Лыковой, Станиславу Маркову и Семену Гаврилову.

Столпившись перед ноутбуком, они просмотрели видеофайл, на котором был запечатлен эксперимент, проводимый над одним пациентом: врач сделал ему укол из шприца с логотипом «INGRID». Пациент, лежащий неподвижно, словно во сне, сперва отреагировал спокойно, сердце его ритмично билось, но неожиданно лицо его свела судорога, тело забилось в эпилептическом припадке.

Пациент мертвенно побледнел, из уголка рта его вытекла струйка крови, тело периодически сводила судорога. Наконец он замер с перекошенным, застывшим лицом. Стоявший рядом прибор показывал, что сердце его перестало биться. Полина выключила видеофайл, все переглянулись ошарашенно.

– Это необходимые жертвы, временные, – раздался спокойный голос. Все оглянулись: на пороге лаборатории стоял Вадим Уваров. – Кто тут у вас умирает? – спросил он, указав на ноутбук. – Бомжи! Наркоманы! Отребье общества! Так им все равно подыхать. А вы сможете дать жизнь лучшим людям общества, нового общества. Избранным.

– Так это что, новое биологическое оружие? – догадался Станислав.

Они все решили покинуть лабораторию, один за другим проходя мимо Вадима.

– Даю вам неделю на то, чтобы прийти в себя и вернуться, – предупредил их Вадим.

– Через неделю всех вас арестуют! – пригрозила Полина.

– Через неделю всех вас убьют, – спокойно ответил Вадим, окинув взглядом бывших друзей. – Программу «Гемини» остановить нельзя.

Морозов неспешно готовился к балу, поправляя перед зеркалом галстук. Достав из коробочки запонки, надел их. Отойдя к столу, на котором рядом с бутылкой стоял стакан с недопитым виски, Морозов взял его, отхлебнул. Приглушенный свет настольной лампы умиротворял.

Все в его комнате в этот час предрасполагало к спокойствию. В коридоре не раздавались раздражающие детские голоса, не врывался без стука запальчивый Уваров… Морозов накинул пиджак. Кто-то, постучавшись, вошел в комнату. Морозов оглянулся, удивленно приподнял брови, сказал с усмешкой:

– Ну надо же, какие люди – и без охраны. Похоже, у меня наконец началась полоса везения.

В эти секунды Максим, сидя на полу галереи в библиотеке, рассматривал собравшихся в зале в оптический прицел. Руки его дрожали, он с трудом фокусировал взгляд. Прошло немало времени, прежде чем Макс наконец собрался с силами и остановил прицел на вошедшем в библиотеку Морозове, положив палец на курок.

– Максим! – услышал он голос Марии. Максим обернулся: Мария протягивала ему ампулу с лекарством. – Все будет хорошо, не волнуйся, – успокаивала она, пока Максим пил лекарство. – Никто меня не убьет.

На полу душевой поздним вечером сидел погруженный в мрачные мысли Рома. Вошедший Морозов сразу заметил его:

– Не знаю, как тебе удалось ее найти, но ты, черт побери, справился. И справился блестяще! – похвалил Морозов, будучи в приподнятом настроении.

– Это не я, – обреченно ответил Рома. – Это Лиза Виноградова.

В это время Лиза, сонная, в пижаме, вышла на порог своей комнаты. Внезапно у нее сильно забилось сердце и похолодело внутри. Она подняла голову и увидела Надю в детском платьице пятидесятых годов. Надя смотрела на нее, улыбаясь, чуть склонив голову набок.