Кровавый орел - Крейг Расселл

– Мы беспокоим вас, герр оберст Фолькер, – отчеканил Фабель, – по важному и неотложному вопросу. Я намерен созвать пресс-конференцию по поводу тех убийств, которые я расследую, – солгал он, играя ва-банк. – Следует разъяснить общественности некоторые вещи. Собственно говоря, я собираюсь оказать вам что-то вроде услуги, – добавил Фабель с холодной улыбкой.

– О! Что за услуга?

– Я подготовил заявление, в котором я решительно отрицаю то, что БНД покрывает убийцу, бывшего офицера украинской антитеррористической службы Василя Витренко, ибо видит в нем полезный источник информации относительно «Аль-Каиды» и других исламских террористических организаций.

Было заметно, как окаменело лицо Фолькера – ему стоило огромных усилий не выдать своих подлинных чувств.

А Фабель продолжал в том же лукавом духе:

– Я намерен особо упомянуть тот факт, что вы лично никогда не прибегаете к услугам отпетых уголовников, и все противоположные утверждения являются не более чем пустыми слухами.

Фолькер зло оскалился:

– Вы не посмеете!

– Не посмею – чего? Защитить вашу репутацию от безобразных слухов?

– В настоящий момент просто не существует никаких слухов на эту тему! – в бешенстве процедил Фолькер.

Фабель посмотрел на часы.

– Вы уверены? – насмешливо протянул он. – А я думал, что «Штерн» или «Гамбургер моргенпост» уже получили от некоего анонима пакеты с соответствующей клеветнической информацией. Если не получили – значит, вот-вот получат…

– Нет, вы не посмеете! – повторил Фолькер уже без прежней уверенности.

– Герр оберст Фолькер, давайте перейдем к делу. Некогда вы торжественно обещали делиться со мной всей информацией, необходимой для расследования убийств. Самое время это обещание выполнить. Начнем с Айтеля и его связей с киевским картелем, который незаконно наживается на планах по развитию гамбургского городского хозяйства. Сотрудники отдела корпоративных и финансовых преступлений сейчас как раз допрашивают обоих Айтелей, отца и сына. И я очень надеюсь после встречи с вами, герр оберст, спуститься к нашим ребятам с такими фактами в руках, чтобы получить ордера на арест обоих и на обыск в их офисах. Кроме того, я хотел бы узнать, где и как мне найти бывшего товарища Витренко и главных его сообщников. Если вы во всем пойдете мне навстречу, то прискорбная утечка документов в СМИ может и не случиться, равно как и упомянутая мной пресс-конференция в вашу защиту.

Фолькер вперил в Фабеля мрачный взгляд:

– Надеюсь, вы понимаете, герр Фабель, что я в силах очень, очень усложнить вашу служебную жизнь?

– Спасибо за любезное напоминание, герр Фолькер. Особенно при наличии двух свидетелей.

– Послушайте, Фабель, вы как-то ложно трактуете нашу работу! По-вашему, мы ничем не занимаемся, кроме темных пакостей?

Фабель пожал плечами:

– Я полицейский, я привык опираться на факты. И пока что факты говорят не в вашу пользу. Вы упрямо скрывали от меня информацию, без которой следствие не могло двигаться вперед. У вас свои виды на Витренко, вы намеренно оберегали его. У вас свои планы, ради осуществления которых вы готовы на все.

Фолькер желчно рассмеялся:

– А разве у вас нет своих планов, ради осуществления которых вы готовы на все? Вы высокопоставленный сотрудник уголовного розыска и пользуетесь этим – жестко ломаете всех и вся под свою версию.

– Вы отрицаете, что у вас есть договор с Витренко о его защите в обмен на его сотрудничество?

– Нет. Подобного рода договор существует. Но в нем нет пункта о том, что ему и подобные безобразные убийства сойдут с рук! Надо сказать, наши американские друзья в подобных случаях куда менее брезгливы, чем мы. Они готовы хоть с самим дьяволом торговаться, если через него можно добраться до тех, кого они ловят. Мы… мы определенную грань никогда не переступаем. Если, если Витренко действительно повинен в тех преступлениях, которые вы расследуете, то мы, разумеется, защищать его не станем – даром что он для нас во многих отношениях очень ценный человек. Вы так яростно упрекаете нас в том, что мы не делились с вами всей информацией… Неужели вам никогда не приходило в голову другое объяснение нашей неоткровенности, кроме того, что мы негодяи, которым плевать на все моральные нормы?

– А есть другое объяснение?

Фолькер вскочил и, опираясь руками о стол, наклонился к Фабелю.

– Мы просто не знаем, можно ли вам доверять, – сказал он. – Вполне вероятно, что в вашем дражайшем уголовном розыске сидит стукачок. И вероятно, именно он заложил Клугманна, которого я в свое время завербовал лично. Клугманн был чертовски хороший сотрудник и замечательный человек… и вот он убит. Спрашивается, по чьей вине?

Фабель, в свою очередь, тоже встал.

– Вы тут туман напускаете, Фолькер. Норовите уйти от прямых ответов.

– Нет, это вы туман напускаете! Любите, значит, факты? А разве не факт, что Клугманн погиб из-за утечки информации? Его продал украинцам кто-то из работников гамбургской полиции. И скорее всего далеко не рядовой сотрудник – возможно, криминалькомиссар, а то и выше!

Фабель ответил не сразу. Ему понадобилась секунда-другая, чтобы преодолеть растущую в нем бессмысленную ярость и перестроиться на более конструктивный разговор.

– Вы хотите сказать, что относительно Витренко вы помалкивали исключительно из боязни утечки информации за пределы управления полиции? Позвольте вам не поверить.

– А вы спросите Ван Хайдена. Он в курсе того, что кто-то из высокопоставленных полицейских снабжает Витренко информацией, которая помогает срывать операции и сделки конкурирующих преступных групп. Пример: контакты с колумбийцами, которые закончились смертью Улугбая.

– Вы же сказали, что украинцам соответствующую информацию передал Клугманн…

– Да, верно. Мы полагаем, за это его и убили. Но у Клугманна давно было чувство, что его украинский «друг», Вадим, почему-то отходит от него. Разумеется, работа под прикрытием делает человека параноиком, ему постоянно мерещится самое худшее, однако Клугманн всерьез беспокоился, что у украинцев появились какие-то подозрения относительно него.

Фабель ничего не сказал, но ему неожиданно вспомнился истеричный страх Сони, когда его команда нагрянула на квартиру Клугманна в поисках хозяина. Да и сам Клугманн после своего исчезновения где-то тщательно прятался – и явно не от полиции. Увы, кто-то его все-таки нашел, и дело закончилось трупом в бассейне…

Заметив, что его слова подействовали на Фабеля и заставили задуматься, Фолькер немного успокоился и опять сел. Фабель последовал его примеру.

– Я помню, герр гаупткомиссар, – куда менее агрессивным тоном продолжил Фолькер, – как резко отрицательно вы отнеслись к тому, что мы через Клугманна передали украинцам информацию, которая помогла им прикончить Улугбая. На самом деле все было не так. Мы не настолько глупы и жестоки, как вы считаете. Клугманн вполне сознательно сообщил украинцам лишь часть того, что нам было известно. Мы тщательно дозировали, что им говорить, а что – нет. И украинцы не смогли бы уничтожить Улугбая с такой легкостью, не имей они дополнительных источников информации. Кто-то выдал им то, что мы скрывали от них, а заодно и Клугманна засветил – рассказал, что его «тайные контакты» с наркомафией и его шумное увольнение из полиции были частью нашей операции по внедрению своего человека в преступный мир.

– Вы утверждаете, что Клугманн убит полицейским или полицейскими? – спросила Мария Клее, опередив Фабеля, на губы которого просился тот же вопрос.

Фолькер пожал плечами:

– Кто именно стрелял – не знаю. Но кто-то из коллег его подставил и был как минимум косвенным виновником его гибели. Тот, кто его продал, вне сомнения, получил за это хорошее вознаграждение и мог даже лично убить Клугманна, лишь бы спрятать концы в воду и сберечь свою шкуру. Но вряд ли понадобилось пачкать собственные руки. Достаточно было сообщить банде Витренко, что Клугманн подставной, а уж украинцы сами подсуетились немедленно убрать его.

– Шеф, Ханзи… – тихо сказал Вернер Мейер за спиной Фабеля. Тот резко вскинулся.

– Проклятие! – сказал он. – Ты прав, Вернер. Мы допрашивали информатора в управлении полиции. И засветили его. Черт вас побери, Фолькер! Если бы мы знали о предателе в полиции раньше, мы бы не притащили сюда свидетеля, мы все сделали бы по-тихому… Нам и в голову не приходило, что привезти свидетеля в управление – все равно что смертный приговор ему подписать. – Фабель повернулся к Вернеру: – Найдите Ханзи и позаботьтесь о его безопасности.

– Будет сделано, шеф!

Вернер вскочил и вышел из кабинета. Мария пересела на его место, поближе к Фабелю.

– Значит, вы утаивали некоторые факты от меня потому, что боялись предателя в полиции? – спросил Фабель Фолькера.