Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демоны, — теперь их было трое, — подошли ближе. Один сдавил ее руки, другой зажал нос, а третий пытался запихнуть ей что-то в горло, чтобы прекратить душераздирающие крики.
Катрин почувствовала, как теплая горьковатая жидкость полилась ей в рот и пропитала все внутренности. И потом уже не было ничего, кроме огромной черной волны, которая унесла ее в глубины небытия…
Ад сменился раем, свет победил мрак, и Катрин вместе с лучом солнца вернулась к жизни. Вокруг нее все было белым: кровать, простыни, балдахин, сквозь который пробивался яркий свет, разбудивший ее.
Катрин казалось, что она находится посреди прозрачной скорлупы, невесомого облака. Женщина почувствовала необычайную легкость. Еще вчера ее тело было подобно тяжелому носу корабля, обвитого тиной, который, порвав все путы, устремился в открытое море.
За балдахином послышался шорох. Испытывающая блаженство Катрин приготовилась увидеть ангела.
Появилась маленькая старушка в черном платье и белом фартуке. Голова ее была покрыта белоснежным фаем бегинок. Она изучающе посмотрела на Катрин и, заметив, что у больной широко раскрыты глаза, радостно улыбнулась. Отсутствие множества зубов ничуть не мешало приветливому выражению ее лица.
— Да будет благословенна святая Елизавета! — вздохнула она. — Вы проснулись! Как вы себя чувствуете? Катрин без труда улыбнулась ей в ответ.
— Спасибо, намного лучше. Но что я здесь делаю?
— Вы не знаете, где находитесь?
Повернув голову к окошку, Катрин заметила вереницу белоснежных домов, расположенных вдоль огромной поляны, сплошь усаженной деревьями и несметным количеством весенних цветов. В свежей траве виднелись нарциссы, фиалки…
— Это монастырь бегинок, не так ли? А вы одна из… Старушка присела в реверансе.
— Позвольте представиться: сестра Урсула. Вы нас так напугали.
— Но как я сюда попала?
Сестра Урсула подошла к небольшому столику, на котором были расставлены горшочки, медная ступка и флаконы. Она достала что-то из горшочка, положила в ступку и принялась растирать.
— Вас приняла Главная Дама, она вам и расскажет. Я не могу себе этого позволить.
Она быстро превратила содержимое ступки в порошок, бросила три щепотки в стаканчик, добавила что-то из флакона, все взболтала и протянула Катрин.
— Вы спасены, но теперь надо набираться сил: вы ведь потеряли много крови. Выпейте это. Потом я вам принесу молока и меда. К сожалению, из-за случившегося вы лишились ребенка, — грустно добавила она, заметив, что Катрин ощупывает живот и бока.
Фай-шелковая ткань.
Больная выпила приготовленное лекарство, упала на подушки и разрыдалась. Сокрушенно качая головой, добрая Урсула на цыпочках вышла из комнаты. Убежденная, что молодая женщина оплакивает ребенка, она и не подозревала, что та, напротив, плачет от облегчения. Но сказать такое этим святым созданиям было невозможно, они бы в ужасе сразу же выгнали ее из дома. Она столько перенесла, чтобы оторвать от себя не желаемый плод, в то время как достаточно было спрыгнуть в воду с крыши и избавиться от него. В жизни случаются порой странные повороты судьбы. Как не увидеть в этом Божий перст: ведь именно в монастыре бегинок, священном месте города, ей удалось избавиться от беременности.
С чувством глубокой признательности Катрин посмотрела на черно-белую вереницу бегинок, поднимающихся на паперть к вечерне. Их мягкие силуэты, казалось, бесшумно скользили над цветами и травой. Лишь хрупкий призывный звон колокола нарушал тишину, покой и гармонию, царящие в обители. Над маленькой синей крышей колокольни кружила чайка. Катрин благословляла муки, позволившие ей сполна насладиться этим чудесным возвращением к жизни. Давно ей не было так хорошо и спокойно.
Госпожа Беатриче, пришедшая к Катрин, обрадовалась, увидев свою подопечную сидящей в кровати с большой кружкой бульона. Прервав обрушившийся на нее поток благодарности, она улыбнулась.
— Приняв вас, мы лишь исполнили свой долг — над вашей жизнью нависла угроза. К сожалению, по нашим правилам было невозможно принять также и ваших слуг, но будьте уверены, что при каждой возможности мы сообщали им о вашем здоровье.
— Где они сейчас?
— Разумеется, в монастыре августинцев. Главная Дама коротко рассказала о том, что ей было известно о той ужасной ночи.
— Мы могли бы разместить вас в лечебнице, но отец Киприан подсказал мне, что может быть опасно как для вас, так и для всей общины, если одна из больных вас узнает. У нас как раз пустовали два домика: в одном из них мы вас и разместили на время выздоровления. Я надеюсь, что вам здесь будет хорошо, а потом…
Катрин задрожала.
— Потом? У меня не останется причин обременять вас с той минуты, когда я встану на ноги. Я хочу вернуться домой,
В вашем состоянии это совершенно невозможно. К счастью наш монастырь находится в стороне от городского шума. Толпа благодарна нам за то, что мы делаем добро, потому мы не опасаемся ее безрассудства.
Убийство бургомистра Варсенара, его брата и двух других эшевенов, безумства роковой ночи посеяли панику.
Восльзовавшись неразберихой, другие эшевены и бургомистры вместе с семьями бежали из города, ища защиты у герцога Филиппа. Остались лишь Луи Ван де Валь и его сын. чтобы поддерживать хоть какой-то порядок. Это было не легко. Потеряв рассудок от перспективы остаться без работы и разориться, цеховые объединения и особенно текстильная самая мощная, больше всех пострадавшая от прекращения поставок английской шерсти, приготовились к крайним мерам, не замечая все растущего беспокойства среди итальянских, испанских, шотландских и скандинавских купцов, имеющих свои лавки в городе.
Чтобы прекратить массовое бегство, пришлось закрыть городские ворота и поставить усиленную охрану: из города было невозможно выехать без пропуска, подписанного бургомистром и двумя представителями цехов.
Ван де Валь принял письменное прошение от иноземных купцов и позволил делегации из богатейших граждан Брюгге отправиться в Аррас к герцогу Филиппу с целью заключения мира.
— И что он ответил? — спросила Катрин.
— Еще неизвестно. С той ночи, как вы приехали, прошло уже пять дней. Конечно, надежда есть. Говорят, что монсеньер уже простил гентцам зверства, совершенные 15 апреля, но Генту не нужно было требовать полномочий в Леклюзе. Никто не знает, каков будет ответ монсеньера герцога при таких обстоятельствах. Теперь вы понимаете, что выехать из города невозможно и для вас лучше всего оставаться здесь. Ваш побег наделал много шума. Весь город перерыли, чтобы найти вас, не заглянули только к нам. Ваши бывшие стражники в бешенстве, они думают, что вы отправились к герцогу. Они боятся, что вы раздуете огонь мести, и за это ненавидят вас. Выйти отсюда равносильно самоубийству. Это касается и ваших слуг, они сейчас скрываются у
