Разоблачение суккуба - Райчел Мид

Марсель обратился к присяжным.

— Говорит ли бес правду? Он готовил второй контракт по незнанию, без злого умысла? Я имею в виду, злой умысел был не больше, чем подразумевается под этими словами в описанной ситуации.

Несколько ангелов неохотно кивнули.

— Не имеет значения, сделал он это по незнанию или нет, — сказал Роман. — Незнание не является оправданием, когда нарушается закон. Вы ошиблись, и в результате было подписано два недействительных контракта.

— Остановимся на этом, — сказал Марсель. — Все это не означает, что с обоими Проклятыми поступили нечестно. Оставим в стороне технические подробности. Она действительно была вычеркнута из воспоминаний всех, кого знала. А он получил девять жизней. Еще девять жизней! Мы все знаем, какая редкость — сделки, включающие в себя перевоплощения. Он получил то, о чем просил. Он даже был с ней. Ад выполнил свои обещания по контрактам так достойно, как только мог, и вы не вправе возлагать на нас всех ответственность за одну маленькую неувязку, о которой никто ничего не знал.

— О, — хищно воскликнул Роман, — думаю, найдутся и другие, кому известно об этом сбое. Кое-кто из занимающих высокие посты. Ваша честь, могу я вызвать еще одного свидетеля?

— Кого? — спросил Ганнибал.

— Моего отца, — ответил Роман, — Джерома, архидемона Сиэтла.

Раздался коллективный вздох изумления. Не могу сказать, что удивило публику больше: признание, что Джером — отец титана, или вызов к барьеру такого высокопоставленного свидетеля. Ганнибал кивнул.

— Благодарю. Нифон, вы можете отойти. Джером, прошу вас, займите место у кафедры.

Нифон не успел убраться по-быстрому и в проходе едва не врезался в Джерома. А тот шел по залу важно, неторопливо, будто был выше всего этого и делал большое одолжение, вообще согласившись участвовать в таком балагане. Он сел на скамью, скрестил на груди руки и принял скучающий вид.

— Джером, — начал Роман, — правда ли, что вам было известно о связи Сета и Джорджины? Вернее, Кириакоса и Леты?

Джером приподнял одно плечо.

— Я знал, что души их обоих под контрактом.

Ответ достойный ангела. Правдивый, но только отчасти. Я надеялась, что кто-нибудь из ангелов поймает его на этом, пока не осознала один неприятный факт: демонов невозможно поймать на лжи. Не было способа удостовериться, врет Джером или говорит правду.

— Вы знали об условиях ее контракта? — спросил Роман.

— Конечно, — ответил Джером, — знал, как обо всех своих сотрудниках.

— Значит, вам было известно, что в соответствии с контрактом ее должны забывать все, кто был знаком с ней, когда она была человеком.

— Да, — подтвердил Джером.

— И вы знали, что когда-то Сет был ее мужем и подписал контракт, связанный с ней.

— Нет, — ровным тоном произнес Джером. — Этого я точно не знал.

Ложь, ложь, подумала я. Но как это доказать?

— Если это так, — продолжал Роман, — тогда почему вы использовали Сета Мортенсена, чтобы вернуть Джорджину, когда в прошлом году она была похищена Онероем?

— Я не помню подробностей этого происшествия, — вежливо ответил Джером.

— Хорошо, — сказал Роман, — раз вам необходимо освежить воспоминания, здесь присутствует ангел, который был свидетелем событий и сможет вкратце рассказать нам, что случилось. К его словам, я уверен, у присяжных не возникнет недоверия.

Лицо Джерома выражало абсолютное спокойствие, пока Роман расставлял свои ловчие сети. Может, Джером и был неподвластен ангельской проверке на лживость, но все, что клятвенно заявит Картер о его поступках и о том, что ему было известно, будет воспринято как истина в последней инстанции. Картер не мог лгать. Если он скажет, что Джером использовал Сета, чтобы спасти меня, в это поверят все, не считаясь с тем, будет ли сам Джером упорно отрицать это. Видя, что отпираться бесполезно, Джером решил исправиться.

— Ох, — сказал он. — Этот Онерой.

— Вы использовали человеческую психику, чтобы вызволить свою сотрудницу, — сказал Роман. — Вы обладаете силой и знаете ритуалы, но не могли найти Джорджину в пустом пространстве, где держал ее Онерой. Вы решили использовать Сета, чтобы отыскать ее душу, и это сработало. Почему? Откуда вы знали, что это поможет?

Джером пожал плечами.

— Они были всегда как будто загипнотизированы друг другом. Вот я и решил, что, если во всей этой чуши о настоящей любви есть хоть доля смысла, мы можем этим воспользоваться.

— Мэй говорила не так. — Я воспользовалась преимуществами процесса, который ведется в форме беседы; в голове прокручивались давно забытые воспоминания. — Она сказала, это невероятно, не имеет значения, как сильно мы друг друга любим, это не должно было сработать.

Джером направил испепеляющий взгляд на кого-то позади меня; полагаю, Мэй сейчас наслаждалась неотразимой силой этой огненной стрелы.

— Джорджина была затянута в пространство мира сновидений, — добавил Роман. — Одинокая душа, затерянная в царстве снов. Чтобы добраться до нее и вызволить оттуда, нужна прочная связь двух душ, которые были неразлучны долгое время.

— Пожалуйста, без сантиментов, — сказал Джером. — От этого тошнит.

Роман покачал головой.

— Я устанавливаю факты. Все собравшиеся здесь знают, что это правда. Чтобы Сет смог добраться до Джорджины, их души должны быть связаны, и вам это тоже было известно, потому-то вы и решили использовать Сета. Вы знали и о контракте, и об их истории. Это не была маленькая ошибка, которую можно списать на нерадивого подчиненного. Вы знали все и понимали, что здесь есть проблема.

— Из-за которой вы убили Эрика и спланировали мой перевод в другое место! — выкрикнула я. Спокойствие и безразличный вид Джерома направили ход моих мыслей в правильную сторону. Он всегда знал, что произошло между мною и Сетом и что это означает. Я никогда не считала Джерома своим другом, но как старательно он действовал против меня, чтобы реализовать замыслы Ада. Вот ужас!

— Ох, Джорджина, — вздохнул он, — вечно ты со своими мелодрамами.

— Вот и нет! Мы представим доказательства…

Роман положил ладонь на мою руку.

— Это будет непросто, — тихо сказал он. — Нет никаких доказательств, зафиксированных на бумаге, это я гарантирую. И это не существенно для нашего дела прямо сейчас.

Я вспомнила об Эрике, добром славном Эрике, который истек кровью у меня на глазах.

— Это существенно для меня.

Джером испустил страдальческий вздох.

— Что-нибудь еще? Или я могу вернуться на свое место?

Судья посмотрел на Романа, потом на Марселя. Оба отрицательно покачали головами.