Освобождение шпиона - Данил Корецкий

Семга хмуро взглянул на нее, поднял с пола сумку с вещами. Но подходить, проверять ничего не стал — побоялся.

г. Москва. УФСБ

— Главный по шпионам? — иронично переспросил старший лейтенант в темно-синей форме, сидящий за стеклянной перегородкой. Он привык к визитам сумасшедших.

Дежурный приподнялся, скользнул взглядом по сумке, которую Семга держал в руке, доброжелательно улыбнулся, чтобы не озлоблять визитера, если он вдруг буйный.

— А что, собственно, случилось, гражданин?

— Явка с повинной случилась, по линии «Ш», — сказал ему Семга. — Вызывай кого надо, регистрируй как положено. А там разберутся.

Дежурный сразу посуровел, ответил что-то неразборчиво — а может, это он вообще не Семге. И в следующую секунду по обе стороны от майора образовались два дюжих бойца с автоматами — две мощные фигуры в асфальтово-черном.

— Что в сумке? — спросил один, увлекая Семгу куда-то в сторону.

— Личные вещи, — сказал Семга.

— Откройте.

Открыл, показал.

— Ваши документы, — сказал второй.

Семга протянул ему паспорт и военный билет.

В это время дежурный в «аквариуме», поглядывая на них одним глазом, куда-то названивал по внутреннему телефону.

— Да нет, непохоже, говорит вполне профессионально: линия «Ш», явка с повинной, и все такое… А? Так я сразу про вас подумал, товарищ майор. Вы же у нас главный специалист как бы…

Лицо дежурного вдруг утратило расслабленное, неформальное выражение, он подтянулся, выпрямился на своем стуле.

— Да. Я понял. Вызываю дежурного опера для сбора материала. Извините, товарищ майор… Что? А-а, сейчас выясню.

Дежурный уже готов был положить трубку, но какой-то вопрос, заданный на том конце провода, остановил его.

— Петров, доложи фамилию посетителя, — приказал он в невидимое переговорное устройство.

— Семаго его фамилия, товарищ майор! — повторил он секунду спустя в микрофон. — Понял, товарищ майор! Сейчас его проводят к вам!

Дежурный положил трубку и снова скомандовал бойцам:

— Посетителя к майору Евсееву, на третий. Быстро.

Через несколько минут Семаго стоял в кабинете на третьем этаже, где единственным украшением являлся портрет президента в скромной алюминиевой рамке. Под портретом за столом сидел молодой человек, чем-то напоминающий Володю Шарапова из известного фильма — только постарше и без усов.

— Я начальник отдела майор Евсеев, — сказал он. — Кто вы и что хотите сообщить?

— Майор Семаго… Сергей Михайлович, — буркнул в ответ Семга.

Коротким жестом Евсеев показал ему на кресло.

— Я вас слушаю.

Семга сел в кресло, посмотрел по сторонам, словно желая удостовериться в том, что они здесь одни. Потом наклонил голову, обхватил ее руками и некоторое время сидел так, слегка покачиваясь в кресле. Евсеев его не торопил.

— В общем так, — проговорил Семга из-под ладоней. — Я тут дел натворил, ёшкин кот… Хочу чистосердечно во всем признаться.

— Не вы первый, не вы последний, — сказал Евсеев. — Говорите.

Семга убрал руки, посмотрел на него. Худощавый, крепкий, интеллигентный, с каким-то не современным выражением лица. Порядочным, что ли? Семга не очень-то верил в человеческую порядочность.

— А что, вы в самом деле тут главный по шпионам?

— Приходилось работать по этой линии, — сказал Евсеев.

Семга открыл и закрыл рот. Последний рубеж, навсегда отсекающий его от нормальных, обычных людей — вот он, перед ним. Шаг, за которым бездна. Это было трудно.

— Я цэрэушникам информацию слил по нашей ракете, — произнес он с усилием. — По «Гвоздю», изделие под индексом «Х-291М»… Все, что смог достать, слил. А они мою Наташку убили, скоты…

Он вытаращил заблестевшие глаза, отер ладонью лицо и затрясся в беззвучном плаче.

— Ненавижу их… Скоты, сволочи…

Евсеев встал, налил в стакан воды из графина, подал ему. Семга отстранил его руку.

— А коньячку не найдется, майор?

— Спиртное не держу, — сказал Евсеев. И добавил: — А вы ведь тот самый Семаго из «Дичковской тройки», я не ошибся. Вы, Катранов, Мигунов. Верно?

У Семги отвалилась челюсть. Он даже плакать перестал.

— Откуда вы…

— Я вел оперативную разработку по делу Мигунова. Лично мы не встречались, вас уже следователь допрашивал… Но заочно все о вас узнал…

Повисла тяжелая пауза. Евсеев поставил стакан, сел на место.

— Мигунов сидит. Казалось бы, все на этом. Но проходит восемь лет, и ко мне приходите вы, Сергей Михайлович. Странно. Либо я не того посадил… — Евсеев быстро взглянул на посетителя. — Либо вы что-то вроде змея о нескольких головах — одну срубил, вторая кусается…

— Того посадили, того, — сказал Семга хрипло. — Только на второй все и кончится. Две головы. Катран к вам уже не придет, как бы там ни сложилось.

— Да, пожалуй, — согласился Евсеев.

Он положил перед собой чистый лист бумаги и ручку.

— Если хотите, я могу попросить, чтобы сюда принесли чего-нибудь… Коньяку.

— Нет, — сказал Семаго с неожиданной для самого себя решимостью. — Не надо ничего.

— Тогда давайте по порядку, Сергей Михайлович. С самого начала.

И Семга рассказал все — с начала и до конца. Последний рубеж пройден, шаг сделан, уже легче. Рассказал про отдых на Майорке, встречу в Москве, про камеру хранения в «Ашане»… И так далее. До гибели Наташки. Правда, про Родиона умолчал, не решился. Так, некий молодой человек по имени Боря, русский, познакомился с ним в ресторане «Палм Палас», оказалось — вербовщик… Потом он прилетел в Москву, 16 октября, кажется… Да, точно, 16-го… Тогда и продал душу дьяволу…

Родиона Семге было жаль. Он ведь помнил его, совсем пацана — тогда, на даче у Мигуна — он еще с какой-то девчонкой сидел, скромный обаятельный парнишка, так не похожий на обычных московских придурков, у которых вместо мозгов «Клинское» бултыхается. И пусть Родька явился первопричиной тех бед, что свалились сейчас на него, Семга не держал зла. Даже наоборот. Вот как будто он и вправду вместо сына ему… Короче, не было никакого Родиона, и все тут. А этого Борю не найдут, ну и хрен с ним!

Ну, а зато своего связного Семга сдал без малейших угрызений совести: и приметы, и марки машин, и номера, и способы связи, даже фоторобот составил. Он готов был даже сам на захват идти, только сказали, что это без надобности. А жаль! Он бы его своими руками удавил, гада, за Наташеньку…

г. Заозерск. Парк

Над парком ползли тяжелые тучи, кипящее ведьмино зелье. Ветер рвал полы плаща, забирался вверх по ногам. Анна пожалела, что не надела джинсы. Хотела надеть, но не надела. Все-таки джинсы — это не ее образ в данный момент. Мардж Коул джинсы не носит.

Она посматривала то на небо, то на аллею перед собой. Кто успеет раньше — дождь или мистер Воронов? Это он настоял на встрече в парке: опасается компрометирующей аудио- или видеозаписи. Наивный! Если надо, его и здесь запишут… А вот и он, легок на помине!

Воронов шел быстрым шагом, втянув голову в плечи, новая сумка через плечо. Ему так не шла эта походка. Полный, нескладный, неспортивный, одно плечо выше другого, будто «Труссарди» оттягивает.

«Надо сказать, чтобы перестал ее носить, — подумала Анна. — Лучше портфель. — Хороший портфель ему больше подойдет. Впрочем, мы же и подарили эту дурацкую сумку…»

Хотя ей, конечно, все равно. Да и ему, по большому счету, тоже. Комбинация складывалась слишком сложная, слишком подвижная, чтобы ясно разглядеть будущее этого человека. Что-то в тумане, расплывчатое, неясное. Натурализованный американец, говорящий с заметным русским акцентом, успешный писатель, головокружительный успех… Слишком маловероятно. Как выиграть джек-пот в лотерее. Воронову, до 34 лет прожившему на одну зарплату, джек-пот не светит как бы по умолчанию.

Только думать об этом сейчас не стоит. Вербовочная беседа — это святое, так учил Лернер. Нужно очистить себя от деструкций, цинизма, сомнений, унижающей собеседника брезгливости. Нужно верить в то, что у него все будет хорошо, гораздо лучше, чем прежде, что он делает правильный шаг… Тогда он и сам в это поверит.

«Ладно, — подумала Анна. — Все у тебя будет хорошо, Голодный Тюлень! Работа на нас принесет тебе счастье! Ты будешь мыться каждый день, и от тебя перестанет пахнуть потом. У тебя будут деньги, женщины, успех… Я верю в это, верю, верю!!» На самом деле верить в это, несмотря на все старания, у нее не получалось.

— Здравствуй…те, — отрывисто произнес Воронов.

Остановился перед ней, уперся взглядом куда-то в лоб.

— Здравствуй, Виталий, — сказала она и многозначительно улыбнулась, чтобы он вспомнил прелесть ее тела.

Ну вот, теперь самое время ему сказать: «Я согласен! Я готов, черт возьми!». Или пошутить насчет погоды. Ведьмы, шабаш, черти в аду, сделка с дьяволом — что-нибудь в этом роде.