Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кощеев Владимир

– Пять тысяч золотых, Макс. А про рентген здесь никто не слышал уже лет шестьдесят, – его маленькие глазки сощурились. – Ты же из размороженных? Я развел руками. – Можешь не бояться, твоя тайна умрет вместе со мной, – улыбнулся дворф. – И очень скоро. А за кость я готов заплатить прямо сейчас. Я кивнул, подтверждая сделку. Вот, значит, и способ заработка. Пускай и высок шанс напортачить, но и пять тысяч за одно удачное зачарование – это же золотая жила! – Будешь качать профессию, уровень заклинания повысится. И стоить соответственно будет дороже.

– Пять тысяч золота это, выходит, пятьсот кредитов?

Дворф еще покрутил покупку в руках, прежде чем спрятать в сумку. – Именно. Я пожевал губами. – Рагнар, раз мы пошли в открытую, скажи, какой сейчас год? Дворф хмыкнул в усы.

– А как ты думаешь?

– Без понятия, мне кажется, что прошло всего лет двадцать – настолько схож наш менталитет с молодыми, – кивнул я в сторону отошедших. – Но в тоже время, мне чудится, что ты со своими ста двумя годами даже не рядом с моим две тысячи сорок девятым.

– Ого, – выдохнул он. – Да ты и правда древний.

– Так много?

– Сегодня двадцать пятое июля две тысячи триста двадцать третьего года от рождества Христова.

Глава 10

Триста лет в холодильнике.

До этого я не задумывался, насколько далек мой родной мир. Сколько всего случилось за это время, пока я лежал заиндевелой рыбой в криокамере.

Разумеется, я выслушивал речи Бенни и Шефа, но отнесся к ним легкомысленно – как можно угробить планету настолько, что человечество стало ощутимой угрозой? Как же «зеленые», борьба за выживание, новые безопасные технологии?

А на деле бегство Властей на орбиту – отчаянный шаг, стремление спасти хоть что-то. Чтобы у нового человечества было будущее.

– Вижу, тебя пробрало? – хмыкнул Рагнар, ударяя меня по плечу ладонью.

– Есть такое, – выдохнул я. – Знаешь, не каждый день узнаешь, что прошло три века с момента твоей смерти. Если об этом не думать, Неверком – отличное место, позволяющее отвлечься от тяжелых дум. И я увлекся – забыл, зачем я пришел в этот мир.

– И зачем же? – поднял бровь танк.

– Сделать… – сжал я кулаки, стараясь уловить поспешно ускользающую мысль. – Я должен кое-что сделать.

– Ну, раз должен – делай, – пожал он плечами. – А пока лучше скажи, что дальше делать будем? Или мне отсюда пешком до Тароса идти?

Я кивнул, подзывая остальных.

Видимо, за время нашего диалога эльф и девчонка нашли-таки общий язык. Хотя чему удивляться – они ничего не потеряли, всего лишь немного переиграли уже сложившиеся правила.

Что ж, посмотрим, что я смогу выжать из этой парочки.

– Каков план, босс? – улыбнулась Ариадна, взваливая на плечо ружье.

– Сейчас я телепортирую нас в Тарос. Отправим Малиэля на реролл и устроим быстрый забег по нескольким данжам поближе к городу.

– А что с Рагнаром? – кивнул на дворфа длинноухий.

Я оглянулся на танка, оглаживающего усы.

– С Рагнаром, к сожалению, мы временно расстанемся.

– Временно? – стрелок перевела взгляд на коренастого воина.

– Да, Ариадна, временно. Потом обязательно все мы встретимся.

Не говорить же им, что все рано или поздно умрем. Рагнар прав – бессмертия не существует. По крайней мере, на Земле и в Неверкоме. Возможно, конечно, я смогу поменять несколько тел, но и это не решает главной проблемы – уязвимости, приходящей вслед за развитием технологий.

Если меня с легкостью лишили памяти и переписали по своему желанию – что мешает наплодить безвольных рабов, занимающихся только тем, на что запрограммированы. Никакого своеволия – сказали копать, копаешь отсюда и пока завод не кончится.

Идеальный способ создать новое разумное и светлое общество – полное искоренение инакомыслия, любой разницы между человеком и человеком. Никакого собственного мнения, никаких требований к начальству, власти или соседу – все действуют согласно заложенной программе, ни на шаг не отходя от прописанного алгоритма.

Живые машины никогда не устроят бунт, не развяжут бессмысленную войну – они даже не будут знать, что могут воспротивиться.

И я – всего лишь один из первых прототипов, жалкий винтик огромной машины. Смогу ли отстоять свою самость? И, что важнее, хочу ли я ее отстаивать на самом-то деле.

За время, проведенное в Неверкоме, не сделал ничего, чтобы приблизиться к новому телу. Послушно выполняя приказы заложенного в сознание блока, я расколол пантеоны, а теперь собираю команду последователей.

Зачем? Почему я не сопротивляюсь? Почему не требую немедленно вернуть мне память?

По спине пробежали мурашки.

А что, если этой памяти никогда и не было? Что если я с самого начала – просто грамотно прописанный ИИ, наложенный поверх матрицы реального человека. И в таком случае я никакой не Макс вообще. Я P01981 – тот самый номер, каким назвала меня машина в первом воспоминании после разморозки.

– Макс? – Ариадна толкнула меня плечо, вырывая из тяжких дум. Ты с нами?

Кивнув, взял в руки гримуар. Книга раскрыла пасть, глазницы загорелись черным огнем. Группа подошла поближе, видимо, действие подобных телепортов им было знакомо.

А я наблюдал, как счетчик душ стремительно ухнул вниз, из распахнутой пасти фолианта вырывались бесчисленные черные тени. Кружась и подвывая, они окутали нашу четверку сплошным коконом, отрезая от мира. Вращаясь хороводом, духи сцеплялись, сливаясь в непроглядное черное полотно, захватывая сферой нас, проникая под землю и со свистом вылетая наружу.

– Что происходит? – завопила Ариадна, когда тень промчалась сквозь тело девчонки. – Макс, что ты творишь?

Я молчал, всматриваясь в искаженное лицо на обложке. Смотрел и видел знакомые черты, медленно застывающие в привычной гримасе смертельной агонии. Что ж, наверное, так и буду выглядеть, когда придет мое время умирать. А сейчас – пора возвращаться в Тарос.

Книга с копией моего лица повисла на цепочках, спущенных с ремня. Я воздел руки над головой, погружая пальцы в черный поток душ. С шипением души приняли подношение, высасывая кровь из стертых до костей пальцев.

Я не чувствовал боли, только прохладные прикосновения едва заметного ветра. Словно в обмен на жертву, на меня волнами накатывало ледяное спокойствие, граничащее с равнодушием. – Все мы мертвы, – шептали они. – Все произошло из праха и все возвратится в прах[111]. Нет страха, нет боли, лишь Жизнь и Смерть – змея, грызущая собственный хвост. Ибо то, что умирает – возродится. А что возродилось – умрет. И снова знание, что делать пришло само собой. Но меня не тревожило, я просто знал, что делать – и сделал. Сжав ладони в кулак, зачерпнул водоворот душ и потянул на себя. Сфера резко сжалась, обнимая нас сотнями черных рук. Пальцы покрывали моих спутников, укутывая в коконы, как новорожденных младенцев заворачивают в первую пеленку. Или мертвых – в погребальный саван. – Я повелеваю вами. Отнесите нас в Тарос, в главный храм Смерти, – ровный голос отразился от черных шевелящихся стен, дробясь тысячами отражений. – Плата получена. – Плата получена, – прошелестели голоса, тени облепили нас, скрыв за черной пеленой мир. Всего секунду, показавшуюся бесконечной, ничего не происходило. А в следующую тени отступили, снова обращаясь в бесконечный поток черных душ. Мои пальцы, до сих пор сжимающие часть сферы, расцепились. – Мы выполнили долг, некромант, отпусти нас, чтобы круг замкнулся и мы восстали из праха, который мы есть, чтобы снова обратиться в прах. Ибо все мы – мертвы от рождения и живы в смерти. – Вы свободны, – выдохнул, опуская истерзанные руки. Духи тут же брызнули в стороны, рассасываясь черными мазками по темным углам. И только сейчас я обратил внимание, что мы стоим перед алтарями Богов смерти в центральном нефе главного храма Тароса. Ариадна сразу же прошла к жертвенникам, а вот эльф и дворф наоборот отошли подальше. Хотя чего здесь можно бояться? Бросил взгляд на гримуар. Гримуар. Именное. Неуничтожимое. Питается душами убитых врагов. Уровень 5. Душ: 2019/5000. Тысяча триста душ за переход. Не так уж и дорого, учитывая, как просто все оказалось. Беспокойство отпустило, оставив после себя равнодушие. Я даже не смог удивиться перемене настроения – просто осознал факт. Если все мы умрем – не так уж и важно, о чем беспокоились при жизни. Смерть побеждает любые проблемы. Машина я, человек – не имеет значения. Я есть, я мыслю, стало быть – существую. И не важно, из чего моя оболочка – из плоти и кости, набора цифр или одного лишь духа святого – я есть, значит, живу. А раз живу – могу что-то сделать. Что-то значимое, что-то, что затронет не только меня и мое существование, но и повлияет на остальных людей. Средство воздействия не важно, если цель того стоит. Власти бежали с Земли, спасая свои шкуры и будущее человечества. Подозреваю, что до самого последнего момента космическая программа оставалась в таком же плачевном состоянии, что и триста лет назад. Неверком же стал губкой, впитывающей сознания людей, мечтой эскаписта[112] и будущим пристанищем для землян, оставленных собственными вождями. Возможно, именно им в скором времени предстоит стать мной – живой машиной, наложенной на человеческий разум программой. И есть я – первый среди людей-программ. Избранный для бета-теста человек из прошлого без прошлого. И чтобы я ни выбрал – создавшие меня будут отмечать лишь общую систему. Им глубоко плевать, какой именно дорогой пойду. Но не плевать мне. Пальцы сжались на рукояти Милосердия. Серп вырос в руке, превращаясь в косу. Уложив ее на плечо, прошел к божественным камням. – Мо-о-ор! – мой холодный голос прокатился по нефу, разрушая благочестивую тишину. Он появился возле алтаря – того, где лежало мое сердце. Бог Смерти оглядел собравшуюся толпу и, сбросив капюшон, закинул косу на правое плечо. Песочные часы опустились на алтарь. – Я слушаю тебя, некромант. Остальные застыли, будто первый раз Бога увидели. Даже Ариадна замерла, только глаза бегали из угла в угол, будто боялась, Мор тут же снесет голову острым лезвием и утащит душу в Тартар. – Укажи мне танка для моей команды. Двух послушников я нашел, как видишь. Остался последний. Бог Смерти кивнул, сверкнув глазами. – Он придет к тебе сам, я выдам задание. Благодарно кивнув, повернулся к Ариадне. – Подойди, – поманил девчонку пальцем Мор. – Ты решила, кого выбрать в Покровители? – Н-нет, – покачала головой черноволосая. – Впереди у вас обоих тяжелый путь, выбирай – кость и яд, проклятия или призыв? – коса сверкнула, наклоняясь над ружьем и шеей девушки одновременно. Тяжело сглотнув, Ариадна проводило опасное лезвие взглядом. Похоже, страх перед Богом Смерти был слишком силен. И это было странно – Анубиса она так не боялась.