Наследники тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  – И тогда, – повернулась обратно Вера, – я смогу подкараулить его возле дома и аккуратно посмотреть, что там, с его светаком!

  – Схватываешь на лету! – одобрил Андрей, а жена его фыркнула. – Ехать в пансионат далеко и для "лампочки" действительно опасно, ты, зая, совершенно права! – он чмокнул её в щёку.

  – О ней же забочусь! – Вика надула губы.

  – Всё равно придётся! – упрямо заявила Вера. – Но я согласна, что лучше знать заранее, что там, в светаках чернопёрских, творится. Тогда мы сможем к этой поездке как следует подготовиться... Мир? – она легонько толкнула подругу в плечо.

  – Мир, – проворчала та и зашуршала обёртками, словно забравшаяся в пакет мышь. – Полпирожка хочешь?

* * *

  На лице Кафтырёва отразилось разочарование: ни одна женщина из контактов Морозова – ни среди присланных Китайцем молодых, ни среди тех, кто старше – не была похожа на девицу с огненным мечом – "лампочку" и, как он и раньше догадывался, воровку чёрной воды – сегодня, в бассейне, доктор в этом окончательно убедился. Он бросил на стол смартфон и откинулся в кресле, размышляя, что дальше. Нет, можно, конечно, предположить, что облик увиденной тёмным зрением девицы не совпадает с её истинной внешностью... но интуиция подсказывала, что раз Морозов в той стычке выглядел так же, как при жизни, то и девица тоже, просто в контактах её нет, вот и всё. Зато там есть, наверняка, ещё "лампочки", и если обнаружить и поймать хотя бы одну из них, легко можно выпытать про остальных.

  Так, посмотрим, кого бы выбрать... Начнём с тех, кто послабее.

  Доктор позвонил Неону и велел пробить местожительство трёх девчонок.

  Поедем все трое, каждый по своему адресу и посмотрим, "лампочки" ли они. Будем надеяться, и Анька, и Илья смогут это определить своими чернокровными "радарами". Настало время объяснить им все особенности потоков "лампочек" – это можно будет сделать в зале после посева.

  А потом надо будет спросить Илью, давно ли тот виделся с сыном и обсудить вполне уже созревшую задумку доктора. Кафтырёв прищурился, представляя себе реакцию Десятова. Да, сначала он, конечно же, перепугается... будет протестовать... но в конечном итоге поймёт: альтернативы не существует.

  Доктор снова взялся за телефон – сообщить Илье и Анне о сборе после посева.

* * *

  В контактах учителя нашёлся не только мобильный телефон Елены Викторовны, матери Кости Десятова, но и адрес, где она проживала вместе с сыном. Телефон её не был отключён, но на звонок никто не отвечал: Вера уже дважды набирала номер и терпеливо слушала долгие гудки, пока вызов сам собой не сбрасывался. Не слышит? Или просто не подходит? Нет, при её роде деятельности, Елена Викторовна должна брать трубку, какой бы номер ни высветился. Вера поехала по адресу и позвонила в дверь, в надежде, что там будет сам Костя, но ей никто не открыл. Она снова набрала Елену Викторовну, и ей показалось, за дверью заиграл мобильный телефон. Забыла дома? Вера прислушалась: ну, точно, звонит!

  – Привет! – вдруг громко раздалось сзади. Подпрыгнув от неожиданности, она развернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомым парнем. Как он умудрился так бесшумно подкрасться?! Почему она не слышала, как хлопнула дверь подъезда? А лифт? В руках парень держал большую хозяйственную сумку – неужели он с такой увесистой поклажей крался по лестнице?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  – Зря ты к матери припёрлась, она больше не печёт, объявы все – старые, но люди ещё натыкаются... или тебе кто-то из знакомых прийти сюда посоветовал? – парень смотрел на неё с ухмылкой, но глаза его не смеялись, взгляд казался странным, расфокусированным, а светак...

  Светак был слишком буйным, всё летело, вихрилось, переливалось, мелькнули вроде даже какие-то фиолетки, но "лампочные" или просто интуитивные, понять не удалось, так быстро они скрылись. Возможно, такая сумасшедшая подвижность говорила о том самом могучем "лампочном" потенциале, который так хорошо умел определять учитель Андрея – дядька-золотые-усы? Узнать это было легко, если вступить со светаком парня в контакт, но Вера отчего-то медлила.

  – Ну да, – решив для начала просто поговорить, ответила она. – Сарафанное радио. Тортик именной хотела у неё заказать.

  – Ничего не выйдет! – отрезал парень. – Бухает она.

  У Веры возникло странное чувство контакта с чужим светаком, хотя ничего такого не было, он висел рядом с хозяином, всё так же бурно переливаясь.

  – Давно? – "На фига я это спросила?!"

  – Тебя этот конкретный запой интересует, или вообще? – он достал ключи и открыл квартиру.

  – Я... – Вера смутилась, но парень смотрел на неё, явно ожидая ответа. – Вообще.

  – Полгода примерно. С тех пор, как отчим её бросил. Погоди, я продукты только занесу и сразу выйду, хорошо?

  – Угу, – она обалдело смотрела, как он заходит в квартиру и закрывает дверь.

  Можно было, конечно, перейти в светак и проникнуть за ним, но не хотелось оставлять собственное тело без присмотра, да и вернулся парень очень быстро.

  – Пойдём на улицу! – то ли предложил, то ли уведомил он и направился к лестнице, Вера последовала за ним, отметив, что ходит он и правда совершенно бесшумно.

  – А-а... А ты... сын Елены Викторовны, выходит? – спросила она, когда они уже вышли во двор.

  – Выходит, – взгляд молодого человека потеплел, ухмылка превратилась в нормальную дружескую улыбку, и Вера вдруг заметила, как он красив: высокий, черноволосый, широкий в плечах, правильные черты лица... чем-то Антона Шигорина напоминал, хоть и был гораздо моложе. – Тату у тебя класс! – он показал на фрактальный рисунок.

  – Да? – Вера бросила взгляд на запястье – ничего, слава богу, не двигалось: просто узоры. Разноцветные. – Спасибо!

  – Я – Костя.

  – Вера!

  – Может, по мороженому? – он махнул головой в сторону ближайшего магазина. – А то жарковато как-то сегодня.

  – Давай.

  Они двинулись к магазину, и Вера обнаружила, что буйство потоков в Костином светаке прекратилось, и он стал выглядеть совершенно обычно. Никаких "лампочных" фиолеток она не заметила, но на всякий случай всё равно осторожно прикоснулась своей светотенью к чужаку, чтобы знать твёрдо и наверняка. Да, "лампочкой" Костя не был. Во всяком случае – пока, а включится ли он в будущем, Вера, при таком поверхностном контакте, разобрать не могла. Надо было лезть в самую глубину, чего дико не хотелось, так сильно, до отвращения! И это ужасно удивляло, ведь все свои сомнения, имеет ли она моральное право подглядывать за "голым и совершенно беззащитным" человеком Вера уже переросла – чернопёрые заставили. Эти птицелюди творили такое, что её прежняя щепетильность выглядела смешно и глупо, равно как и прошлогодние планы заделаться нормальным человеком. Нет, она – не обычная, с этим и надо жить, а глупые мечты задавить собственную сущность уже умерли и были похоронены: изорваны когтями черноглазых, засыпаны землёй из лысорского бассейна и придавлены сверху огромной сосной. За ней и вообще за всеми "лампочками" снова была открыта охота, и Антон больше не мог её защитить, вообще никто не мог защитить, кроме неё самой. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})