Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне - Арад Ицхак

В штаб «Мести» поступила информация о решении секретаря областного комитета компартии Климова, в то время находившегося в Нарочских лесах, расформировать еврейское подразделение. Глазману стало известно, что Зиманас уходит в Рудницкую пущу и что членам ФПО, оставшимся в Вильнюсе, приказано уходить туда же. Глазман предложил Зиманасу направить для подготовки базы в Рудницкую пущу передовой отряд из бойцов «Мести» с целью спасти отряд от расформирования и перехода под командование литовской бригады; таким образом все члены ФПО оказались бы в Рудницкой пуще. Зиманас отказался. Глазман, чье положение пошатнулось после назначения Бумке Боярского командиром отряда, перешел вместе с 20 членами ФПО в литовскую бригаду «Жальгирис», база которой осталась в Нарочских лесах [Арад 1976а: 357].

Отряд «Месть» просуществовал всего около семи недель. 23 сентября 1943 г. на базу отряда прибыли Марков и Климов и приказали бойцам построиться. Рядом построился партизанский отряд «Комсомольский». Было объявлено о роспуске «Мести» и включении бойцов, имеющих оружие, в отряд «Комсомольский» под командованием Владимира Сауловича и о формировании из части оставшихся бойцов «Мести» производственной группы специалистов для обслуживания партизанских отрядов. Эту группу снабдили некоторым количеством оружия. О судьбе прочих членов отряда «Месть», составлявших большинство, не было сказано ни слова. Стало понятно, что их бросают в лесу на произвол судьбы и без оружия [Калхайм 1991: 19–20, 191–192; Шутан 1971: 188–189]. Моше Калхайм, очевидец, вспоминал:

Марков (или Климов, я точно не помню) сообщил, что Центральный штаб партизанского движения решил расформировать еврейский отряд «Месть», так как у советских партизан нет места для отдельного национального еврейского подразделения, и евреи обязаны вступать в партизанские отряды соответственно имеющимся в Советском Союзе республикам и национальностям, а именно как белорусы, литовцы, украинцы и другие. Это сообщение нас как громом ударило. Мы не могли поверить, что еврейский отряд будет расформирован по приказу сверху. Но самое страшное еще ждало нас впереди, когда Володька [Саулович] разделил партизан на евреев и неевреев, и он вместе с помощниками разоружили евреев и передали это оружие неевреям, которые, как и мы, только недавно пришли в лес из окрестных местечек. Почти все они участвовали в разграблении еврейского имущества, а некоторые активно занимались уничтожением евреев. Более того, Володька по одному «приглашал» в свою землянку партизан-евреев и силой заставлял снимать часы и золотые кольца, а также кожаные и меховые пальто, утверждая, что все это требуется на нужды партизанского движения. На следующий день мы увидели снятые с евреев часы, кольца, кожаные и меховые пальто на членах штаба [Калхайм 1991: 70–71].

Действительно, советские партизаны делились по административному принципу на белорусских, украинских и т. д. Этот принцип исключал существование отдельных еврейских отрядов. «Экономические операции», проводившиеся группами партизан-евреев, также укрепляли мнение местных жителей о том, что большинство членов партизанского движения и его командиры являются евреями, как утверждала немецкая пропаганда. Это вместе с фактом отсутствия у большинства бойцов «Мести» военной подготовки, в отличие от других групп, в чьих рядах воевало много бывших военнопленных, возможно, и оправдывало ликвидацию «Мести». Партизанское командование наверняка знало о том, что многие из членов «Мести», в том числе командиры, являются сионистами или бундовцами, и весьма вероятно, что это послужило еще одним поводом для расформирования отряда. Однако сам способ расформирования еврейского отряда нанес обиду тем, кто пришел в лес с желанием воевать. А самым ужасным стал результат: людей бросили в лесу без оружия и какой-либо организации, тем самым приговорив к голоду и гибели во время облав.

Партизанское командование в Нарочских лесах вовремя обнаружило подготовку немцев к облаве и приказало отрядам двигаться на север в Козянские леса и на восток в районы Докшицы и Лепеля. Более 200 бойцов расформированной «Мести», среди них члены «продовольственной группы», просили командира отряда «Комсомольский» Сауловича взять их с собой, но он отказался и даже приказал дать предупредительные залпы по тем немногим, кто пытался идти вслед за отрядом. Оставленные бойцы «Мести» и другие находившиеся в лесу евреи вынуждены были искать убежище в болотистой местности, и немногие сумели выжить, а 100–200 человек погибло во время облавы, начавшейся с Нарочских и затем переместившейся в Козянские леса в конце сентября 1943 г. [154]

Когда Глазман по приказу Зиманаса с 35 партизанами-евреями уходил в Козянские леса, где еще оставалось небольшое число бойцов литовской бригады, немцы окружили группу, и все, кроме одной девушки, пали в бою. Это произошло 8 октября 1943 г. [Калхайм 1991: 72–73, 194; Корчак 1965: 239–243; Шутан 1971: 189–191].

После окончания облавы во второй половине октября в Нарочские леса вернулась бригада им. Ворошилова, а оставшиеся в живых евреи образовали несколько семейных лагерей. Марков в своей бригаде снова создал производственный отряд из евреев [Калхайм 1991: 80, 196, 200] [155] . Сброшенное с парашютов оружие из советского тыла позволило еврейской молодежи, проживавшей до того в семейных лагерях, присоединиться к партизанским отрядам, и многие из них отличились в боях. Одним из известных партизан этих лесов был Исаак Блат из Глубокого, командир разведгруппы отряда им. Чапаева, павший 19 января 1944 г. в бою при нападении на немецкий гарнизон в местечке Лынтупы. А еврейская молодежь из отряда «Вильнюс» бригады «Жальгирис» провела ряд успешных операций по минированию железнодорожных путей на участке Вильнюс – Даугавпилс и пустила под откос немало поездов [156] .

Общее число партизан Вилейского областного соединения в Козянских и Нарочских лесах насчитывало 12 тыс. человек, кроме них в районе Вилейки действовали еще 600 партизан, не подчинявшихся областному соединению. Около 900 партизан этого соединения были лицами других национальностей [Партизанские формирования 1983: 163–219]. Используя «минский образец» расчета, можно утверждать, что 700–760 из них были евреями. Если к ним прибавить число погибших, можно оценить количество еврейских партизан Вилейской области в 950–1 100 человек. 900–1 300 евреев (не включая тех, кто пересек линию фронта и попал в советский тыл) нашли пристанище в семейных лагерях. Многие из жителей семейных лагерей погибли во время немецких облав, часть пала жертвой «диких» банд, и лишь нескольким сотням удалось спастись.

Рудницкая и Начская пущи

Рудницкая пуща в 50 км к югу от Вильнюса занимала территорию в 2 500 кв. км. Ее пересекало шоссе Вильнюс – Гродно. Примерно в 40 км на юго-западе, на границе между Литвой и Белоруссией находилась Начская пуща примерно такой же площади. Население этих мест было в большинстве своем литовским и польским.

Деятельность советских партизан в Рудницкой пуще началась только летом 1943 г., когда здесь обосновалась спецгруппа парашютистов. Передовой отряд советских литовских партизан под командованием М. Мицейки (кличка «Гаврис») пришел в Рудницкую пущу в начале сентября 1943 г. из Нарочских лесов с целью подготовить базу для южного штаба советских литовских партизан под командованием Зиманаса.

Первыми еврейскими партизанами в Рудницкой пуще стали около 70 подпольщиков из «Боевой группы Иехиеля», пришедших из Вильнюса в первой половине сентября 1943 г. после акции 1–4 сентября. Группу, только треть которой имела оружие, возглавлял Натан Ринг, офицер полиции гетто. Свою базу члены группы создали недалеко от базы десантников, хотя последние и отклонили просьбу евреев присоединиться к ним, мотивируя отказ невозможностью принять в свои ряды почти безоружных людей.

В конце сентября 1943 г. в Рудницкую пущу пришли 70–80 подпольщиков – членов ФПО, покинувших гетто в день его ликвидации; их возглавляли Абба Ковнер и коммунистка Хина Боровская. Они обосновались на базе первой группы – теперь там собралось примерно 150 евреев. Ковнер и Боровская предложили «Гаврису» создать отряд, подчиненный советскому литовскому партизанскому движению. «Гаврис» взял группу под свое командование, однако отложил принятие решения об организации еврейского подразделения до прихода в пущу Зиманаса. Он назначил Ковнера командиром лагеря, а Боровскую комиссаром вместо Ринга (вероятно, это было обусловлено тем, что Ринг входил в правую организацию «Бейтар», а затем служил в полиции гетто) [Корчак 1965: 208–209]. Вместе с этим напряжение в еврейском лагере усилилось. Напряженные отношения между людьми ФПО и членами «Боевой группы Иехиеля» коренились еще в гетто. Новое командование перевело лагерь в глубь леса и расположило его на маленьком островке среди болот. В октябре посланные из леса проводники привели из лагеря Кайлис и из других лагерей в окрестностях Вильнюса новые группы, и число людей в еврейском лагере достигло 350.