Заговор - Елена Малиновская

— Увы, но последние события показывают, что расслабляться нам нельзя, — осторожно проговорил Вашарий.

— Жаль, что про ваши подвиги не напишут в газетах. — Фиониксия негромко рассмеялась, и через секунду я ощутила, как к моему подбородку прикоснулся ее острый наманикюренный коготок. Повинуясь легкому нажатию, подняла голову и уставилась в равнодушные глаза королевы, полные синего льда. — А что это за милая девушка с вами? Неужели та самая легендарная Киота Дайчер? — В последней фразе королевы послышался неприкрытый злой сарказм.

Вокруг зафыркали от смеха придворные, будто услышав чрезвычайно остроумную шутку. Мне же было не до веселья. Фиониксия произнесла мое имя так, будто оно было оскорблением, однако я нашла в себе силы растянуть губы в притворной вежливой улыбке. А возможно, помогло и то, что Вашарий легонько наступил мне на ногу, предупреждая об опасности.

Коготок королевы надавил мне на подбородок сильнее, оцарапав до крови, и я послушно встала, завершив затяжной мучительный реверанс.

— Позвольте представить вам мою спутницу, — поспешил вмешаться Дольшер. — Это действительно Киота Дайчер. И, как вы знаете, она оказала нам неоценимую помощь в недавнем расследовании.

— Симпатичная, — вдруг вступил в разговор король, который все это время маялся от безделья чуть в стороне. Улыбнулся мне с неожиданной теплотой. — Дитя, верно ли говорят, что ты сестра нынешнего короля Варрия Карраяра Райтекского и дочь трагически погибшего Дальрона?

— Незаконнорожденная дочь, — поспешила поправить его Фиониксия, чуть повысив голос. Скривилась, даже не пытаясь скрыть презрения на холеном красивом личике. — Впрочем, у твоего дружка Дальрона было столько детей, что, по-моему, он сам путался в их количестве и не помнил имен всех.

— Да, он любил женщин, — подтвердил Тицион. Усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. — Впрочем…

— Заткнись!

Я аж вздрогнула от змеиного шипения королевы. Удивленно оглянулась на Дольшера, но тот никак на это не отреагировал, будто уже не раз и не два становился свидетелем подобных сцен. Более того, остальные придворные тоже восприняли ссору венценосной пары спокойно, лишь зашушукались дальние ряды. А Фиониксия тем временем обернулась ко мне. Рассеянно заправила за ухо длинный тугой локон, выбившийся из сложной прически, скользнула взглядом по моему наряду, особенно остановившись на алмазе.

— Киота Дайчер, значит. — И опять она произнесла мое имя с отчетливым оттенком отвращения. — Вот кому мы обязаны исчезновением Дольшера с балов, не так ли?

Я едва не вскрикнула от боли, поскольку теперь мне отдавили ноги сразу оба спутника — и Вашарий, и Дольшер. Замялась на неуловимый миг, но тут же медленно произнесла, тщательно подбирая каждое слово, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку:

— Ваше королевское величество. Простите, но я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Дольшер Барайс волен сам решать, как ему надлежит проводить свободное время. Поверьте, он не тот человек, который стал бы посвящать постороннего в специфику своей работы, поэтому я не могу оценить, насколько он в настоящее время занят на службе.

— Постороннего, значит, — эхом повторила Фиониксия. Скривилась еще сильнее, и я невольно сделала крошечный шажок назад, испугавшись, что она плюнет в меня. Но в последний момент королева сумела взять себя в руки. Расплылась в фальшивой приветливой улыбке и с величайшим трудом выдавила из себя: — Впрочем, мы обсудим это позже, моя дорогая. Наедине. Вы ведь не откажетесь по-дружески поболтать со старой любопытной женщиной?

А вот тут я растерялась, не зная, что ответить. Небо, я рассчитывала на аудиенцию у короля, а не у королевы! И уж тем более не желаю с ней разговаривать теперь, когда она так ясно показала всем присутствующим свое истинное отношение ко мне. Интересно, когда я успела ей насолить, учитывая, что вижу ее впервые? Или не обманули придворные сплетники, намекая на то, что это Дольшер некогда оставил королеву, разорвав утомительную любовную связь, и сейчас она решила выместить на более удачливой сопернице всю былую обиду и злость?

— Конечно, она не откажется, — ответил за меня Дольшер, когда пауза опасно затянулась. Беззастенчиво притянул меня к себе жестом собственника, и я вспыхнула от смущения, уловив приглушенный гул удивления среди тех, кто стал этому свидетелем. А он тем временем продолжил с явным намеком: — Ваше величество, всем прекрасно известна ваша безмерная доброта. Надеюсь, вы будете настолько любезны, что поможете Киоте совладать с робостью и влиться в столь славное придворное общество. Ведь она у меня такая робкая.

— Робкая? — Фиониксия насмешливо фыркнула. Опять смерила меня тяжелым взглядом, и я в очередной раз поежилась от неприкрытой ненависти в ее холодных змеиных глазах.

Н-да, умею я наживать влиятельных врагов на пустом месте. Казалось бы, я-то чем виновата, что Дольшер начал со мной встречаться? В конце концов, расстались они задолго до моего с ним знакомства. Нет, зуб даю, у всего происходящего есть какая-то другая причина, более логичная и очевидная. Понять бы еще, какая именно.

— Дитя, — опять вступил в беседу Тицион, после краткой стычки с женой внимательно прислушивающийся к происходящему, но не вмешивающийся, — не беспокойся, тебя никто здесь не обидит. Даю тебе слово короля!

По всей видимости, это стало полнейшей неожиданностью для Фиониксии и придворных, уже почуявших легкую добычу в моем лице. По толпе опять прошел гул удивления, на сей раз куда громче. Королева выпрямилась во весь свой немалый рост и сжала кулаки. На миг почудилось, будто она вздумала прилюдно поколотить супруга и готова кинуться в драку. Дольшер дернул меня за руку, вынуждая отступить, а Вашарий в свою очередь шагнул вперед, словно собираясь вмешаться. Но скандала все же удалось избежать. Тицион с кроткой улыбкой смотрел на свою разбушевавшуюся жену снизу вверх, делая вид, будто ничего не происходит. Фиониксия несколько раз глубоко вздохнула, затем гордо вздернула подбородок, стремительно развернулась и направилась обратно в дом, даже не дойдя до конца длинного ряда придворных, собравшихся ее поприветствовать.

Тицион некоторое время смотрел ей вслед, не пытаясь догнать. Затем бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

— Не бойся, дитя, — намного громче повторил он. — Тебя никто здесь не обидит. Не будь я король!

И неторопливо последовал за удалившейся в бешенстве женой.

Я с нескрываемым облегчением перевела дыхание. Посмотрела на странно задумчивого Дольшера и напряженного Вашария.

— Ну и что все это значит? — спросила я, требовательно дернув их за рукава и заставив вспомнить о моем присутствии. — Ей-то я чем насолила?