Зов горы - Светлана Анатольевна Чехонадская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы помолчали. Коля прихлебывал чай, я грызла орехи.
– Кстати! – вдруг воскликнул художник. – Очень забавная деталь. Корней привез от Мити каталоги.
– Каталоги?
– Ну да. Вы будете смеяться, но он ужасно любил машины. Прямо как ребенок. А в прихожей Мити он увидел целую стопку с каталогами автосалона. И он не выдержал, попросил один. И эта голая девка предложила, чтобы он забрал все. Он застеснялся, но она объяснила, что работает в автосалоне и у нее этих каталогов – десятки… Сейчас!
Степан засиял. Он вскочил и бросился к подоконнику.
– Я ведь ничего не выбрасываю! Вы это, наверное, уже поняли… Художники все собирают, как хомяки…
Он вернулся к нам с каталогом автосалона.
– Девка дала Корнею пять одинаковых каталогов. Четыре он забрал с собой в подарок друзьям. А один подарил мне… Вот он!
Мы с Колей посмотрели на обложку, а потом – друг другу в глаза.
– Ну что, Света, – сказал Коля. – Дело завершено?
Мы посидели еще минут двадцать, потом попрощались с художником, обменявшись телефонами. Внизу у машины Коля вдруг сказал мне, что кое-что забыл в мастерской.
Я ждала его, рассматривая нарядную иллюминацию на ресторане.
Коля вышел из подъезда с холстом.
– Долго ломался, но за пять штук продал, – гордо сказал он.
– Долларов?! – ахнула я.
Он кивнул.
– Коля, я даже боюсь пересчитывать по нынешнему курсу. Скоро на эти деньги можно будет купить квартиру!
– Подумаешь – квартира. Тут, заяц, искусство!
Он повернул холст ко мне. Я увидела летнюю поляну и дом Константинова вдалеке. У дома кто-то стоял. Я не могла разобрать, кто это. Мне показалось, что человек так же пристально вглядывается в меня.
И тоже меня не узнает.
– Гениально, – произнесла я.
– Может, выйдешь за меня? – спросил Коля. – Я сына хочу.
– Иди к черту.
И мы отправились ужинать.
Глава 49
С самого утра он чувствовал себя вялым.
Вроде, проспал больше десяти часов, но мутная московская хмарь плавала в голове, как чайный гриб в рассоле. Впрочем, особой ясности теперь и не требовалось. Дела были закончены. Оставалось последнее – самое легкое.
В два часа дня позвонила Светлана. Будничным тоном она пригласила его в ресторан. В Троицк. Ресторан «Королева Пиццы» – возле плотины. Так и сказала: «Возле плотины». Какой плотины, господи?
В ее голосе Митя услышал неверие в то, что он примет приглашение. И это неверие его вдруг завело. Он согласился. Сказал: «В семь». Она ответила: «Прекрасно».
Стоя в пробке на Калужском шоссе, он заметил, что тело зазвенело. Вначале он даже проверил телефон в кармане: может, случайно поставил на вибрацию? Нет, это дрожал он сам. Безошибочный признак грозящей опасности. Годы, проведенные в тайге, сделали из Мити хорошего охотника. Настолько хорошего, что он задолго чувствовал не только приближение жертвы, но и момент, когда сам становился объектом охоты.
Кажется, это будет сегодня… Ну что ж…
В комоде уже лежали три безупречных новых паспорта, два из них – иностранных. И он все еще размышлял, каким воспользоваться. Пожалуй, английским. В Лондоне закончился ремонт квартиры, купленной семь лет назад. Он все всегда делает вовремя – не вовремя было только сегодняшнее приглашение. Но отказаться сил не хватило.
Ишь ты, какая наглая девка…
На загривке вздыбились волоски, по спине пробежала волна наслаждения – в глазах потемнело, и он чуть не врезался в очередной ряд бетонных блоков, превративших перестраиваемое шоссе в смертельный лабиринт.
В последний момент свернул влево под мигающую стрелку. Перевел дыхание.
Что ж ты мне приготовила, дурочка?
С Калужского шоссе он ушел на Микрорайон В, затем еще один поворот – к зоне отдыха «Заречье». Впереди блеснул пруд, загорелись огоньки над водой. Из-под колес выпорхнул черный лебедь. Шурша крыльями, он сорвался в воду. Господи! Чуть не задавил лебедя! Такой черный – на него надо катафоты надевать.
Подойдя к двери ресторана, Митя вдруг осознал, что больше никакой вялости в нем нет. Он был собран, бодр, в теле играла злая и веселая энергия. Он рванул дверь на себя.
Светлана уже сидела за столом. У ее стула на полу стоял большой плоский пакет с чем-то вроде картины внутри. На столе уже была початая бутылка просекко.
– Привет! Я угощаю! – сообщила она, когда он сел.
Тут же подбежал официант, бросил на стол два ламинированных листа с картинками, налил вина.
Митя огляделся. Небогатый потрепанный зал был пуст, лишь за соседним столиком скучала молодая женщина. Он остановил взгляд.
Женщине было лет тридцать, и красоты она была неописуемой. Пожалуй, он никогда в жизни не видел такой красавицы. Она не была модельной внешности и, вообще, ничего общего с фотографиями из глянцевых журналов не имела. При этом, женщина была торжествующе и неприлично прекрасной. От нее словно исходило перламутровое свечение. Одета она была в черное платье с глубоким декольте. На шее висела круглая жемчужина в обрамлении искрящихся бриллиантов.
Митя опустил взгляд ниже – женщина была в туфлях на высоком каблуке. Чулок на ней не было, ноги были голыми. Идеально ровными, манящими и голыми.
Она равнодушно посмотрела на него и отвела глаза. Поднесла к губам высокий бокал. Отпила. Следов помады на бокале не осталось. Женщина слегка улыбнулась. Ослепительно блеснули зубы. Луч света переместился на русую прядь, убранную за ухо, затем на жемчужину. Вокруг женщины загорелось теплое заманчивое пламя.
«Такая девка… одна… в пиццерии, в Троицке» – ошеломленно подумал Митя.
– Я вас долго не задержу, – донесся до него насмешливый голос Светланы. – Вы ведь, наверное, скоро за границу уезжаете…
Он пришел в себя, перевел на нее взгляд. Она тоже была симпатичной девушкой – среднего роста, стройной, с правильными чертами лица и тонкой талией, все, как говорится, на месте. Но глазу пришлось привыкать к ее серости – он даже не сразу сообразил, где у нее глаза, где рот: видел только бесцветный овал на месте лица. В голове билось: «Ну, баба! Надо с ней познакомиться!»
– За границу? – перепросил Митя. – Почему вы так решили?
– Новый год скоро, – пояснила она.
– А…
Подошел официант, Митя, не глядя, ткнул в меню. Отвести взгляд от незнакомки было реально трудно.
– Слушайте, Света, – не выдержал он. – Вы же хороший знаток людей. Что делает такая женщина в этом месте? Одна! Как вы думаете?
– Думаю, она
