Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов - Дмитрий Бантыш-Каменский

"Непрiятель думаетъ, что ты за сто, за двъсти верстъ - говорилъ Генералиссимусъ - "а ты, удвоивъ, утроивъ шагъ богатырскiй, нагрянь на него быстро, внезапно. Непрiятель поетъ, гуляетъ, ждетъ тебя съ чистаго поля, а ты изъ за горъ крутыхъ, изъ за лъсовъ дремучихь налети на него, какъ снъгъ на голову; рази, стъсни, опрокинь, бей, гони, не давай опомниться: кто испуганъ, тотъ побъжденъ въ половину; у страха глаза болъшiе, одинъ за десятерыхъ покажется. Будь прозорливъ, остороженъ, имъй цъль опредъленную. Возьми себъ въ образецъ героя древнихъ временъ, наблюдай его, иди за нимъ въ слъдь, поровняйся, обгони - слава тебъ! Я выбралъ Кесаря. Альпiйскiя горы за нами - Богъ передъ нами: ура! Орлы Рускiе облетъли орловъ Римскихъ!"

Все Руское было близко къ сердцу Суворова; любя родину, онъ часто повторялъ: "Горжусь, что я Россiянинъ!" - Подражавшихъ Французамъ въ выговоръ и ухваткахъ спрашивалъ : "Давно ли изволили получить письма изъ Парижа отъ родныхъ? Италiянскiя простонародныя пъсни чрезвычайно нравились ему, сходствуя нъсколько съ Рускими, особливо когда Италiянецъ поетъ вдали, въ чистомъ полъ. Онъ переписывался съ Державинымъ и Костровымъ: первый воспълъ его знаменитые подвиги въ безсмертныхъ стихахъ; Костровъ посвятилъ ему переводъ свой Оссiана. Книга эта была любимымъ его чтенiемъ{409}; онъ бралъ ее во всъхъ походахъ. "Оссiанъ, мой сопутникъ, - говорилъ Суворовъ "меня воспламеняетъ; я вижу Фингала, въ туманъ, на высокой скалъ сидящаго, слышу слова его: "Оскаръ, одолъвай, силу въ оружiи; щади слабую руку. Честь и слава пъвцамъ! Они мужаютъ насъ и дълаютъ творцами общихъ благъ." - Но съ умомъ образованнымъ, съ начитанностiю, Суворовъ имълъ предразсудки: не терпълъ, чтобъ за столомъ его брали соль ножемъ изъ солонки; двигали ее съ мъста или ему подавали: каждый долженъ былъ отсыпывать себъ на скатерть соли сколько ему угодно и тому подобное.

Екатерина Великая, желая вывесть Потемкина изъ ошибочнаго его мнънiя объ умъ Суворова, присовътовала ему подслушать ихъ разговоръ изъ сосъдней комнаты. Удивленный необыкновеннымъ остроумiемъ и глубокомыслiемъ Рьмникскаго, Князь Таврическiй упрекнулъ его зачъмъ онъ съ нимъ не бесъдуетъ такимъ образомъ. - "Съ Царями у меня другой языкъ" - отвъчалъ Суворовъ. Проказничая въ обществахъ и передъ войскомъ, онъ въ кабинетъ диктовалъ диспозицiи къ сраженiямъ, взвъшивалъ въ умъ своемъ силы непрiятельскiя, назначалъ позицiи полкамъ, предписывалъ имъ новыя дъйствiя, чертилъ самъ планы или поправлялъ ошибки искуснъйшихъ своихъ Генералъ-Квартирмейстеровъ, Шателера и Цаха, которые за то не сердились, но изумлялись и благодарили его.

Упоминая о корыстолюбiи Массены, Суворовъ присовокуплялъ: "Не помъстятся въ тъсномь гробъ его заграбленные имъ и кровiю обагренные миллiоны!" - О Моро отзывался: "Онъ меня, съдаго старика, нъсколько понимаетъ; но я его больше. Горжусъ, что имълъ дъло съ славнымъ человъкомъ!" - Румянцова называлъ своимъ учителемъ; Петра Великаго первымъ Полководцемъ своего въка. "Мнънiе мое о Государъ - прибавлялъ онъ - и Графъ Петръ Александровичь{410}удостоилъ одобрить."

Однажды, разговаривая о самомъ себъ, Суворовъ сказалъ окружавшимъ его: "Хотите ли меня знать? Я вамъ себя раскрою: меня хвалили Цари, любили воины, друзья мнъ удивлялисъ, ненавистники меня поносили, при Дворъ надо мною смъялись. Я бывалъ при Дворъ; но не придворнымъ, а Эзопомъ, Лафонтеномъ: шутками и звъринымъ языкомъ говорилъ правду. Подобно шуту Балакиреву, который былъ при Петръ Первомъ и благодътелъствовалъ Россiи, кривлялся я и корчiлся. Я пълъ пътухомъ, пробуждалъ сонливыхъ, утомлялъ буйныхъ враговъ Отечества. Если бы я былъ Кесаръ, то старался бы имъть всю благородную гордость души его; но всегда чуждался бы его пороковъ{411}" - Въ другое время, когда живописецъ Миллеръ явился къ нему въ Прагъ (1799 г.) отъ Курфирста Саксонскаго, Суворовъ привътствовалъ художника: "Ваша кисть изобразитъ черты лица моего; онъ видны; но внутреннее человъчество мое сокрыто. И такъ скажу вамъ, любезный господинъ Миллеръ, что я проливалъ кровь ручъями. Содрогаюсъ. Но люблю моего ближняго, во всю жизнь мою никого не сдълалъ несчастнымъ; ни одного приговора на смертную казнь не подписывалъ ; ни одно насъкомое не погибло отъ руки моей. Былъ малъ, былъ великъ (тутъ вскочилъ на стулъ); при приливъ и отливъ счастiя уповалъ на Бога и былъ непоколебимъ (сълъ на стулъ), какъ и теперь{412}" - Онъ умолкъ и сидълъ неподвижно. Восхищенный Миллеръ написалъ прекрасный портретъ, хранящiйся въ Дрезденскомъ Музеумъ.

"Суворовъ - передалъ намъ Генералъ Дерфельденъ, тридцатипятилътнiй спутникъ его - "пробъжалъ обширное поле Исторiи всъхъ въковъ; со вниманiемъ читалъ, слушалъ бiографiи великихъ мужей; хвалилъ примъры ихъ величiя; но для своей славы проложилъ новую, дотолъ неизвъстную тропу. Не имъя сановитости и дара слова Румянцова, миллiоновъ Потемкина и одаренный отъ природы не видною наружностiю, онъ началъ играть ролю, ни отъ кого не заимствованную, а самимъ имъ для себя сотворенную и выдержалъ ее во всъхъ превратностяхъ долговременной жизни: былъ героемъ и казался чудакомъ."

Графъ Сегюръ справедливо замъчаетъ въ своихъ Запискахъ{413}: что Суворовъ прикрывалъ блестящiя достоинства странностями, желая избавить себя отъ преслъдованiя сильныхъ завистниковъ.

Потемкинъ говорилъ объ немъ: "Суворова никто не пересуворитъ."

Моро отзывался о Суворовъ: "что никто лучше его не умълъ одушевлять войскъ, не соединялъ въ высшей степени качествъ военачальника; что главные его подвиги въ Италiи: сраженiя при Нови и при Требiи, особенно маршъ на Требiю, который есть совершенство въ военномъ искуствъ{414}."

Въ числъ почитателей Князя Италiйскаго находился безсмертный Нельсонъ, который писалъ къ нему: "Нътъ въ Европъ человъка, любящаго васъ такъ какъ я не за одни великiе подвиги, но и за презрънiе къ богатству. Горжусь тъмъ, что по увъренiю видавшаго васъ въ продолженiе многихъ лътъ, имъю сходство съ вами ростомъ, видомъ и ухватками."

Князь Александръ Васильевичь былъ женатъ на дочери Генералъ - Аншефа Князя Ивана Андреевича Прозоровскаго, Княжнъ Варваръ Ивановнъ, отъ которой имълъ дочь, Княжну Наталью Александровну, вышедшую за Оберъ-Шталмейстера Графа Николая Александровича Зубова и сына, Князя Аркадiя Александровича: онъ подавалъ большiя надежды, но преждевременно лишился жизни въ волнахъ Рымника.

30-й Генералъ-Фельдмаршалъ

Князь Николай Ивановичь Салтыковъ

Князь Николай Ивановичь Салтыковъ, сынъ Генералъ-Аншефа Ивана Алексъевича, внучатнаго племянника Императрицы Анны Iоанновны, которой родительница, Царица Параскевiя Феодоровна, была изъ дома Салтыковыхъ родился 31 Октября 1736 года. Не смотря на знатное свое происхожденiе, онъ вступилъ въ службу рядовымъ лейбъ-гвардiи Семеновскаго полка въ то самое время, какъ Императрица Елисавета отправила (въ 1747 г.) тридцатисемитысячный корпусъ на Рейнъ въ пособiе Марiи Терезiи, чрезъ что содъйствовала къ заключенiю Ахенскаго мира. Салтыковъ находился въ этомъ корпусъ вмъстъ съ отцомъ своимъ подъ главнымъ начальствомъ Генералъ Фельдцейхмейстера Князя Василiя Аникитича Репнина. Потомъ участвовалъ онъ въ побъдахъ Россiянъ въ Пруссiи; былъ присланъ въ С. Петербургъ съ донесенiемъ Главнокомандовавшаго о знаменитой битвъ Франкфуртской, одержанной, 1 Августа 1759 года, надъ Фридрихомъ Великимъ; произведенъ въ Полковники; сражался, подъ знаменами Румянцова, при взятiи Колберга въ 1761 году; пожалованъ въ Генералъ-Маiоры Императоромъ Петромъ III, и, вслъдъ за тъмъ, съ 1763 по 1768 годъ предводительствовалъ поперемънно Россiйскимъ войскомъ въ Польшъ, гдъ прiобрълъ общую къ себъ любовь и уваженiе; содъйствовалъ взятiю Хотина Княземъ Голицынымъ 10 Сентября 1769 года; но принужденъ былъ оставить армiю въ слъдующемъ году, по причинъ разстроеннаго здоровья.

Императрица Екатерина II удостоила особенныхъ наградъ толь дъятельную службу: пожаловала Николаю Ивановичу въ 1766 году орденъ Св. Анны; въ 1768 чинъ Генералъ-Поручика; въ 1769 орденъ Св. Александра Невскаго. Отправясь въ чужiе краи, былъ онъ на Пирмонтскихъ и Ахенскихъ водахъ, провелъ нъкоторое время при Дворъ Фридриха II и одну зиму въ Парижъ. Путешествiе его продолжалось три года, но не уменьшило къ нему благоволенiяИмператрицы, которая произвела Николая Ивановича, въ 1773 году, Генералъ-Аншефомъ и ВицеПрезидентомъ Военной Коллегiи; повелъла ему находиться при Наслъдникъ Престола, вмъсто Графа Никиты Ивановича Панина, управлявшаго тогда Департаментомъ Иностранныхъ дълъ. Въ этомъ почетномъ званiи сопутствовалъ онъ Великому Князю въ Берлинъ, 1776 года, во время обрученiя его съ племянницею Короля Прусскаго, Принцессою Виртембергъ-Штутгардскою, бывшею потомъ Императрицею Марiею Феодоровною; находился при Павлъ Петровичъ, когда онъ путешествовалъ въ чужихъ краяхъ подъ именемъ Съвернаго Графа - и оставилъ его, въ 1783 году, для того только, чтобы совершенно посвятить себя воспитанiю двухъ Великихъ Князей: Александра Павловича и Константина Павловича.