Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова

Я могла вернуться к камню, могла произнести то самое главное желание, исполнения которого жаждала моя душа. Но я знала, что не сделаю этого и уже не вернусь назад. Потому что единственное, чего я хотела — быть рядом с моим Черным Принцем. Но то, чего я хотела, — больше всего боялась. Быть с тем, кого со мной больше нет, с тем, кто стал частью меня и без которого я так и не научилась жить…

А других желаний у меня не было… А даже если бы и были, я помнила слова сестры — за все надо платить. За богатство — здоровьем, за силу — любовью, за удачу — покоем. И только любви нельзя получить… Потому что ее не дают — ни белые, ни черные. Ее дает Бог, но до него не получается достучаться, и у телефона сел аккумулятор.

В зале ожидания, в который превратилась вся моя жизнь, выключили свет, погасло табло вылетов и прилетов, и лишь холщовый мешок рядом со мной на металлической скамейке. Я теперь знаю, что в этом мешке. Ответы на мои вопросы. Кто я, зачем я, что меня ждет?

Когда я вернусь…

Я вышла на дорогу, места уже казались знакомыми. В мою сторону двигалась лошадь, волоча за собой телегу. Я проголосовала, и меня взяли пассажиром. Попросила подбросить меня до кладбища, где я оставила букет полевых цветов, а потом до сельского магазинчика, где купила крупу, макароны, пять банок тушенки, огромный батон вареной колбасы, большую и маленькую коробки шоколадных конфет. В маленькую засунула несколько тысячных купюр. Мне кажется, это больше, чем местная пенсия.

Аришка ждала меня на улице, возле калитки. Бросилась навстречу — пыталась выхватить сумки, но они оказались слишком тяжелые. Она обхватила меня за ногу и гладила, будто хотела что-то сказать или попросить. И я точно знала, что она хотела и чего хотела я… Но я не Бог, не творец чужих судеб, я НИЧЕГО не могу сделать, кроме того, чтобы засунуть в коробку из-под шоколада несколько тысяч рублей. Если хочешь дать — дай им не более милостыни.

— Я приеду, обещаю, я обязательно приеду — следующим летом. Когда ты прочитаешь все книжки на своей полке, я привезу тебе новые — с красивыми картинками. А вдруг я в следующий раз приеду, а ты уже научишься говорить? И мы будем с тобой сидеть на печке и секретничать. Ты мне расскажешь все свои секреты, а я — свои.

Она беззвучно засмеялась и потащила меня в дом. Дед чего-то боронил в огороде. Обрадовался, увидев меня:

— Я уж думал, какие черти тебя забрали? И девчонка ждала. Ты же сказала, что к вечеру вернешься.

— Заблудилась я. Пришлось в лесу ночевать. Боялась, что либо волки, либо медведи задерут.

— Нет тут ни волков, ни медведей. А вот люди иногда пропадают. Я-то уж нехорошее подумал. А за продукты спасибо, только зачем так много?

— А чтобы на зиму хватило. А люди почему пропадают?

— Не знаю, всякое говорят, но зачем суеверия плодить. Геологи приезжали, вроде какая-то аномалия, дыра во времени. И все из-за этого камня… Говорят, когда он «своих» узнает, он как сапфир светится, вот они и идут к нему…

Мне не хотелось больше вести расследований, я устала от всего мистического, что произошло со мной за последние несколько недель. Очень хотелось домой.

Я взяла Аришку за руку, мы вытащили книжку с полки — это оказалась «Снежная королева», и я начала ей читать про-мальчика Кая, которому в глаз попал осколок зеркала, и сердце его стало ледяным. Она слушала меня, но взгляд был рассеянным. Рука в руке, маленькая теплая ладошка. Я хочу читать тебе сказки на ночь, заплетать по утрам косички, почему Господь не дал мне дочку?

Дед вывел с заднего двора уазик, загрузил мешок картошки — все равно мимо рынка поедет, и мы втроем отправились на станцию. Долго ждали поезда. Аришка почему-то казалась мне взрослее, наверное, потому что была в джинсах, ботинках с круглыми носами и короткой куртке.

— Ты должна научиться писать, и тогда сможешь говорить, выразить словами всё-всё, что думаешь.

Я достала блокнот и ручку, вырвала листочки, которые были исписаны мелким почерком, и написала крупными буквами: «Если будет нужна помощь, Олеся всегда поможет.», и свой телефон и адрес в Москве.

— Держи блокнот и учись писать слова. Будешь мне присылать письма — ты же помнишь: ты мне рассказываешь свои секреты, а я тебе — свои, договорились?

Она кивнула согласно и взяла ручку, долго пыталась что-то вывести на другом листочке. Потом вырвала его из блокнота. Я сохранила этот листок. Букву «а» перевернула слева направо два раза в одном слове…

Меня увез поезд, они долго махали руками на перроне. Я видела фотографию старшей Арины — все женщины родом из этого села похожи. Я была похожа на ее мать. А девочка была немного похожа на меня, в детстве…

Вот он — финал всей моей истории. Книжка в красивом переплете. Сколько прошло времени с тех пор, как мы устраивали здесь вечеринку «Танец Жизни» и Азали кружилась под Ванессу Мэй? Может, и сегодня ее не хватает?

«О чем этот трактат? Я, как редактор, вижу три самостоятельных плана — это женская история, которая довольно проста и незатейлива. Женщина, которая ищет любовь и себя в любви. Есть второй план — некое подсознательное «оно», внутренние ощущения, предчувствия, мифология мира героини… и есть высшее «Я», то есть попытка осознания того самого космического смысла существования, которое, наверное, и есть путь познания истины. Это попытка создания тех самых «трех миров», за отражение которых брались многие авторы. Один мир — человеческий микрокосм, второй — символический, или мир библейский. И главный мир — космический, Вселенная, макрокосм. Автору не досталось библейских персонажей, но есть те самые «проводники», которые позволяют построить этот внутренний мир и прийти к осознанию собственного «Я».

Немного о суфизме. Считается, что суфизм не познается умозрительно, как другие философские или теологические учения. Помните, Тертуллиана «верую или абсурдно»… Суфизм познается суфийскими методами. Об этом говорил Фрэнсис Бэкон, который и стал первооткрывателем метода познания, приобретаемого через опыт. «Есть два способа познания, — пишет Бэкон, — с помощью аргументов и с помощью опыта. Аргументы приводят к умозаключениям и заставляют нас допускать их правильность, но они не приводят к определенности и не уничтожают сомнений так, чтобы ум мог не сомневаться в истине, если это не подкреплено соответствующим опытом».

Задумывая путь к истине через земной опыт, земные испытания, через «эксперимент» над сознанием героини, автор или экспериментатор при этом не остается удаленным от своего опыта, а находится как бы внутри эксперимента…

Но я не люблю слово «эксперимент». Я бы назвал это путь, опыт, познание мира через его проявления. Если человек оказывается в ловушке обстоятельств, он должен нащупать выход. Это в метро написано на дверях «ВЫХОДА НЕТ». В жизни он есть, и это — как правило, множественность решений, которая приводит к последовательности случайностей, как в фильме Кшиштофа Кислевского «Случай» — к реализации самых различных сценариев.

И это наша ответственность как божественных творений — почувствовав последний аварийный уровень угрозы, суметь выпрыгнуть и спастись, потому что смысл сущего — выжить, а конечная точка того пути, который проходит человек, — это утончение сознания, качественное развитие, интеллектуальное, духовное и нравственное совершенствование.

Здесь хочется процитировать ЛаВея, который дал несколько хлестких эпиграфов автору. «Сатана представляет человека всего лишь еще одним животным, иногда лучшим, чаще даже худшим, чем те, кто ходит на четырех лапах; животным, которое вследствие своего «божественного, духовного и интеллектуального развития» стало самым опасным из всех животных». Я не хочу спорить, как не хочу и соглашаться. Главное, прийти к пониманию — просто быть, быть человеком — так азбучно и объемно. Ничего больше не требуется…».

Ян отвечал на вопросы, которые задавались ему и мне — я просто переадресовывала их, потому что и сама не знала, что такое написала в своем новом блоге. О чем это все? Наверное, о простых вещах, из которых и состоит наша жизнь…

Девушка, красивая и немного похожая на меня — только на меня прежнюю.

— Скажите, эта книга основана на реальных событиях, а Олеся Градова существует?

Я посмотрела на Яна и хитро улыбнулась. В его глазах тоже прыгали чертики.

Разве реальная жизнь может подарить такой увлекательный сюжет?

— А Олеси Градовой… больше нет.

Ян отвлекся на свой телефон — пришла эсэмэска. Он протянул мне трубку, чтобы я прочитала. «Ян, я буду делать новую программу. ТАНЕЦ СУДЬБЫ. АЗАЛИ».

Я набрала ему SMS: «ТОЛЬКО БЕЗ МЕНЯ».

Мы выходили в морозный вечер. Ощущение выполненного дела, как освобождение от тяжелой ноши. Я все-таки сделала это! Возле входа Яна поджидала элегантная дама, все возвращались к своей привычной жизни.