Фигляр дьявола - Мюррей Смит

— МИ-5 полицейские, а мы пираты, — заметил шотландец, и в его спокойных, понимающих глазах промелькнули искорки. — Кроме того, мы разъезжаем по всему миру. И одеваемся лучше.

И на эти слова Кейт Говард попалась как на крючок. Ее всегда привлекало пиратство.

В «фирме» она пришлась ко двору, довольно быстро и успешно продвигалась по служебной лестнице и к двадцати девяти годам уже руководила отделом кадров, который занимался подбором и вербовкой агентов по контракту, и ее подопечные принимали участие даже в наиболее секретных операциях. Она очень гордилась подобным доверием и оправдывала его.

И вот теперь она в самом центре службы, о которой всегда мечтала… Оперативная работа.

А может быть, это только начало?..

В любом случае Кейт радовалась, что участвует в операции «Коррида». Она нутром чувствовала, что если успешно справится со всем, то, возможно, в один прекрасный день сама окажется за границей на оперативной работе. В своей наивности она попросила Бога, чтобы он выполнил ее желание.

Наверное, было бы лучше для нее, если бы Господь в этот момент, как в Ветхом Завете, послал Кейт Говард знак. Предостережение.

Но он не сделал этого в своей мудрости.

Кейт услышала конец разговора Дэвида Джардина с швейцарским резидентом, похоже было, что Рестрепо обвел всех вокруг пальца и операция прекращалась. Если чутье не подводило ее, то Джардин будет только доволен тем, что колумбийский адвокат оставался на свободе, а значит, против него можно продолжать вести игру.

Дважды за ночь у нее промелькнуло какое-то нежное чувство к этому большому, сложному человеку, который спокойно и решительно готовил один из классических шпионских ходов в операции «Коррида», если, конечно, он окажется удачным. Несмотря на его явный интерес к ней, Дэвид Джардин вел себя как истинный джентльмен, стараясь не смущать ее.

Раздался тихий стук в дверь.

— Ты проснулась?

— Да…

Небольшая пауза.

— Кейт, наш подопечный исчез. Думаю, мы вполне можем закрыть нашу лавочку и вернуться в свои удобные постели.

Кейт улыбнулась и поднялась с кровати, вымыла лицо, почистила зубы и оделась. Чувствуя себя посвежевшей, она открыла дверь. Джардин оторвал взгляд от стенного сейфа, который закрывал в этот момент.

— А ты не хотел бы пойти позавтракать?.. — спросила Кейт, и сердце у нее учащенно забилось.

Дэвид Джардин медленно улыбнулся и выпрямил болевшую спину.

— Черт побери, а почему бы и нет?..

Хуан Бакьеро был не из тех, кто проявляет свои эмоции, и уж во всяком случае не демонстрировал их перед незнакомцами. Непроницаемый взгляд его карих глаз устремился на Эдди Лукко, он совершенно игнорировал розыскное досье Управления по борьбе с наркотиками, которое детектив протягивал ему для ознакомления. Его фотография, имевшаяся в досье, должно быть, сделана переодетым полицейским в майамском пивном баре «Бергинс».

Внешне-то он мог оставаться спокойным, но внутри у него все оборвалось. Картель посылал своих людей работать за границу, обычно выбирали женатого человека, иногда и с детьми. Они поселялись в удобных домах или квартирах, из которых легко можно улизнуть в случае опасности. Жили скромно, не привлекая к себе внимания, ездили на неприметных автомобилях, купленных за наличные. Занимались они каким-нибудь законным бизнесом, оправдывавшим внезапные разъезды и солидный оборот капитала. Выплачивали страховку, платили налоги, избегали арестов за превышение скорости и штрафов за неправильную парковку.

У картеля имелась целая сеть таких людей. Некоторые действовали активно, другие вели тихую жизнь, готовые приступить к работе в любой момент, как это часто случалось в ходе бесконечной войны с управлением по борьбе с наркотиками, когда арестовывали действующую группу или даже когда вокруг нее только начинали сгущаться тучи.

А теперь вот этот лейтенант из отдела по расследованию убийств с итальянской фамилией расспрашивал о сеньоре Энрикесе, демонстрируя Бакьеро секретное досье Управления по борьбе с наркотиками с его личной фотографией.

Хуан Бакьеро похолодел от страха, понимая, что наступает конец. В Боготе у него осталась жена и трое чудесных ребятишек пяти, семи и двенадцати лет. Их охраняли слуги и телохранители, которые одновременно были и их тюремщиками, хотя его жена Эсперанса и не подозревала об этом.

Инструкция картеля на этот случай была предельно простой. Теперь, когда он раскрыт, следовало как можно быстрее покинуть бюро путешествий «Эль Парадизо», никуда не звонить и не вступать ни в какие контакты, а поймать такси и поехать в чартерную вертолетную компанию в Манхэттене, нанять вертолет у двух американцев, владеющих компанией и знающих его как работника бюро путешествий, и вылететь в условленное место на Лонг-Айленде. Оттуда его на частном реактивном самолете отправят в Нассау, далее быстроходным катером на Кубу, а потом регулярным пассажирским рейсом в Боготу, воспользовавшись одним из шести паспортов, полученных от людей картеля в Панама-Сити.

А когда он вернется домой, в Колумбию? Хуан прекрасно понимал, что судьба его окажется в руках Хесуса Гарсиа, безжалостного начальника службы безопасности Пабло Энвигадо.

Это было все, о чем мог думать охваченный страхом Хуан Бакьеро.

Эдди Лукко продолжал с улыбкой смотреть на него.

— Да ладно тебе, Хуан, — сказал он по-английски, — это ведь не конец света…

Они стояли в приемной бюро путешествий. Двое мужчин и девушка, работающие здесь, уже ушли домой. Хуан Бакьеро Камачо обратил внимание на припаркованный на противоположной стороне улицы коричневый «додж» с тремя мужчинами внутри. Сначала он подумал, что это посланцы конкурирующих семей из Кали, которые, по слухам, были недовольны жестокой войной дона Пабло против колумбийских судей и избранного правительства. И еще ходили слухи, что они намерены уничтожить Пабло Энвигадо, а для этого прослеживают его операции за границей, прежде чем ликвидировать их. А это могло вызвать серьезную кровавую бойню, масштабы которой Хуан Бакьеро даже не мог себе представить.

И в первый момент, когда Лукко предъявил новенькую, сверкающую бляху лейтенанта отдела по убийствам, Бакьеро даже почувствовал некоторое облегчение. Но только до того момента, как выяснилось, что его разыскивает Управление по борьбе с наркотиками.

Хуан проигнорировал слова Лукко и принялся разглядывать офис, стеллаж с проспектами дешевых путешествий по США, Мексике, Южной Америке и Европе. Имелся даже коммерческий шестидневный тур в Ленинград, но никто из местных колумбийцев не воспользовался этим предложением. Хотя двое евреев из Боготы и взяли проспекты.

Он всеми силами старался унять дрожь в теле.

Лукко тщательно сложил документы и сунул их в карман пиджака. Его напарник Сэм Варгос стоял слегка сбоку от колумбийца, не сводя с него глаз.

На улице послышался звук сирены приближающейся пожарной машины, раздавался смех обычных колумбийцев, проходящих мимо витрины и останавливающихся взглянуть на красочные плакаты, приглашающие к далеким путешествиям. Какой-то круглолицый здоровый малыш прилип носом к стеклу витрины, с интересом разглядывая обоих полицейских и Бакьеро.

— Я же сказал тебе, — повторил Лукко, — что это еще…

— Слышал, — бросил в ответ Бакьеро.

Эти двое полицейских зашли сюда не для того, чтобы приобрести коммерческий тур в Рио. И люди заметят это.

Стоявший за окном малыш запищал, когда мать начала оттаскивать его от витрины, запотевшей в том месте, где он прижимался носом. Да, до картеля быстро дойдет слух, что Хуан Бакьеро Камачо якшается с полицией.

Он повернул лицо к Лукко, полный решимости отшить лейтенанта.

— Остынь, — опередил его тот. — Два дня назад в аллее позади бара «Чиримиа» была перестрелка. Ты мне поможешь, Хуан, а я разошлю полицейских в каждый магазин и бар в окрестностях, в некоторые даже сам схожу с детективом Варгосом. Так что никто не увидит ничего подозрительного в том, что тебя навещали полицейские.

— Что тебе нужно? Может быть, деньги?..

Лукко и Варгос обменялись взглядами, не выказывая при этом никаких эмоций.

— Ты меня оскорбил, — предупредил Лукко. — Я здесь по своим полицейским делам. Скажи мне, кто это?

Он протянул Хуану фотографию неизвестной девушки и Рикардо Сантоса. Специалисты к этому моменту уже установили, что они были сфотографированы на площади Санта Сицилиа в римском квартале Трастевере, где проживали главным образом люди искусства.

— Никогда их не видел. Не знаю. — Бакьеро пожал плечами.

Эта фотография была для него смертельным ударом, гвоздем в крышку гроба. Он ясно вспомнил, словно это было вчера, как молодой Рикардо Сантос явился к нему на встречу в один из боксов многоэтажного гаража. Парень был напуган так, что, похоже, слегка тронулся рассудком, потому что упустил девчонку, ту самую, что была на фотографии у детектива. Он умолял Хуана Бакьеро ничего не сообщать картелю и дать ему всего несколько дней, чтобы разыскать ее. А когда в город, словно грозный вождь Аттила, явился Рестрепо, он так и не узнал, что Хуан нарушил строжайшие правила конспирации картеля и пошел навстречу Рикардо. Потом прошел слух, что Рикардо мертв, и Хуан почувствовал себя в безопасности. И вот теперь эти полицейские задают самые худшие вопросы, и он уверен, что уже наверняка поползли слухи.