Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга I - Иоанн Златоуст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. Что же нам сказать на это? Хотя здесь, точно, действует необходимость, но мы можем то же делать и по своей воле. Спаситель не сказал: смотрите на птиц – они летают; это человеку невозможно; но сказал: смотрите – они питаются без заботы. А это и нам, если захотим, легко исполнить. И это доказали те, которые самым делом то исполнили. Потому-то особенно и должно удивляться благоразумию Законодателя, что Он, хотя и мог представить в пример людей и указать на Илию, Моисея, Иоанна и других подобных, не заботившихся о пище, но, чтобы сильнее поразить слушателей, упомянул о бессловесных. Если бы Он указал на тех праведников, то слушатели могли бы сказать Ему, что мы еще не сделались подобными им. А теперь, умолчав о них и приведши в пример птиц небесных, пресек всякий повод к извинению, подражая и в этом случае древнему закону И Ветхий Завет посылает то к пчеле, то к муравью, то к горлице, то к ласточке. Немалую честь приносит нам, когда мы силою воли совершаем то, что они имеют от природы. Итак, если Бог имеет такое попечение о вещах, сотворенных для нас, то тем более о нас; если печется о рабах, то тем более о господине. Вот почему Спаситель сказал: воззрите на птицы; и не прибавил, что они не корчемствуют, не торгуют (так как это относилось у иудеев к делам презренным), а прибавил: не сеют, ни жнут. Итак, ужели не должно сеять, скажет кто-либо? Нет, Он не сказал, что не должно сеять, но что не должно заботиться; и не сказал, что не должно работать, но что не должно быть малодушным и изнурять себя заботами. Он велел и кормиться, но не заботиться о пище. На эту мысль намекает и Давид, когда говорит: отверзаеши Ты руку Твою, и исполняеши всяко животно благоволения (Пс. 144, 16); и в другом месте: дающему скотом пищу их и птенцем врановым, призывающим Его (Пс. 146, 9). Кто же, скажешь ты, не заботился? Ужели не слыхал ты, сколь многих праведников я представил тебе в пример? Не видишь ли между ними и Иакова, который вышел из отеческого дома без всего? Не слышишь ли его молитвы? Аще даст ми Господь хлеб ясти и ризу облещися (Быт. 28, 20), говорил он. Это означало, что он ни о чем не заботился, но просил всего от Бога. То же исполнили и апостолы, которые, отвергши все, ни о чем не заботились; то же самое показали и те пять тысяч, и три тысячи веровавших. Если же, слыша такие слова, не хочешь освободиться от тяжких житейских уз, то, по крайней мере, помыслив о бесполезности своей заботы, оставь ее. Кто из вас, сказал Спаситель, пекийся может приложити возрасту своему лакоть един? (Мф. 6, 27). Смотри, как Он, представив уже очевидный пример, сделал ясным то, что могло показаться тебе непонятным. Как телу, говорит Он, при всем попечении твоем, нисколько не можешь прибавить роста, так точно не можешь снискать пищи, хотя считаешь это возможным. Из этого ясно, что не наше старание, но Божий Промысел приводит все то в исполнение, что по видимому совершаем мы сами, так что если Бог оставит нас, то ни попечение, ни заботливость, ни труд – словом, ничто не поможет нам, но все будет тщетно.
4. Итак, не будем думать, что Заповедей (Божиих) невозможно исполнить; и ныне многие исполняют их. Если же ты этого не знаешь, то ничего нет удивительного. И Илия думал, что остался только он один, но услышал от Господа, яко оставил себе седмь тысящ мужей (3 Цар. 19, 18). Отсюда видно, что и ныне есть много таких, которые ведут жизнь апостольскую, подобно как и тогда три тысячи и пять тысяч веровавших. Если же мы не верим этому, то не оттого, что нет добродетельных, но оттого, что мы сами слишком мало делаем. Предавшийся пьянству не легко может поверить тому, что есть какой-либо человек, который не пьет даже воды, хотя и это многие из монахов исполняют на наших глазах. Похотливый не вдруг поверит, что легко можно сохранять девство; хищник не скоро поверит, что есть такие, которые охотно отдают и свое; так и те люди, которые каждодневно изнуряют себя бесчисленными заботами, не скоро примут учение о том, что можно быть свободным от житейских забот. А что многие исполнили это учение, мы можем доказать примером тех, которые так любомудрствуют и в наше время. Но на первый раз для нас достаточно будет, если вы научитесь не лихоимствовать, почитать добром милостыню и узнаете, что должно уделять от своих имуществ неимущим. Если, возлюбленный, ты исполнишь это, то скоро будешь в состоянии исполнить и то. Итак, прежде оставим ненужную пышность, станем держаться умеренности и все, что думаем получать, научимся приобретать праведными трудами. Так и блаженный Иоанн, когда беседовал с собирающими пошлины и воинами, заповедовал довольствоваться жалованьем. Он, хотя желал возвести их к другой, гораздо высшей мудрости, но поелику они к тому были еще не способны, то предлагает низшую заповедь. Если бы он стал внушать высшие заповеди, то они не только не стали бы внимать им, но не исполнили бы и низших. Поэтому и мы занимаем вас истинами низшими; мы ведь знаем, что бремя нелюбостяжания превосходит силы ваши, и сколько отстоит небо от земли, столько от вас – такое любомудрие. Итак, по крайней мере, сохраним последние заповеди. Не малый и это урок. Правда, некоторые из эллинов исполнили и ту заповедь, о которой мы рассуждаем, и оставили всякое имущество, хотя и не с таким расположением, с каким должно; впрочем, для вас довольно будет и того, если вы станете щедрою рукою раздавать милостыню, потому что когда мы будем таким образом вести себя, то скоро станем исполнять и ту заповедь. Если же и этого не станем исполнять, то какого мы достойны будем прощения, – мы, которые обязаны превзойти ветхозаветных, а между тем оказываемся хуже и эллинских мудрецов? Что скажем мы, когда, обязанные быть Ангелами и сынами Божиими, не соблюдем и человеческих обязанностей? Похищать и желать чужого свойственно свирепым зверям, а не кротким людям; даже похищающие чужое несравненно хуже и самых зверей. Зверям это свойственно от природы; а мы, будучи украшены разумом, но унижаясь до неестественного неблагородства, какое получим прощение? Итак, представляя степени любомудрия, нам указываемого, по крайней мере, будем достигать средины, чтобы и от будущего наказания освободиться, и, преуспевая таким образом, достигнуть и высших благ, которых все мы да сподобимся благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Беседа XXII
Смотрите крин сельных, како растут: не труждаются, ни прядут. Глаголю же вам, яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих (Мф. 6, 28–29)Изъяснение 6, 28–34. Почему, говоря о заботе касательно одежды, Христос приводит в пример лилию. – Промышление Божие о человеке. – Почему Христос усвояет промышление Богу Отцу. – Вера в Промысл освобождает от бесполезных забот и малодушия. – Искание благ небесных дает и блага земные. – Все, что мы ни делаем, делаем помощью Бога. – Что означает выражение: довлест дневи злоба его. – Искреннее желание делает легкоисполнимой всякую заповедь. – Нет греха, который не изглаждался бы покаянием. – Бог не спасает человека против воли. – Усиленная молитва всегда бывает услышана. – Бог не может быть врагом человека. – Молитва всегда благовременна и угодна Богу.
1. Спаситель, сказав о необходимой пище и показав, что и об ней не нужно заботиться, переходит далее к тому, о чем еще менее надобно заботиться, потому что одежда не так необходима, как пища. Почему же Он, говоря об одежде, не употребил того же самого сравнения, заимствованного от птиц, и не упоминает нам о павлине, лебеде и овце? Ведь и отсюда можно было бы заимствовать много примеров? Это потому, что Христос хочет с двух сторон показать важность предложенной Им заповеди – и со стороны ничтожества того, что облечено в такую красоту, и со стороны самой красоты, данной лилиям. Вот почему, описав красоту лилий, Он уже после и не называет их лилиями, но сеном сельным (см.: Мф. 6, 30). Даже не довольствуется и этим названием, но еще с другой стороны представляет их ничтожность, говоря: днесь суще, и не говорит: этого сена на другой день уже нет, но еще более унижает, говоря: в пещь вметаемо. Также, Он сказал не просто: одевает, но: тако одевает. Видишь ли, как Спаситель постепенно более и более усиливает Свою мысль? И это Он делает для того, чтобы сильнее подействовать на Своих слушателей. Для того же Он прибавил и слова: не много ли паче вас? Это сказано с особенною выразительностью и силою. Словом: вас Он показывает не что иное, как то, что род человеческий удостоен от Бога великой чести и особенного попечения. Христос как бы так говорил: вас, которых Бог одарил душою, для которых образовал тело, для которых создал все видимое, для которых послал пророков, которым дал закон и соделал бесчисленные блага, для которых предал Единородного Сына (и чрез Него сообщил бесчисленные дары). После этого Спаситель упрекает слушателей, говоря: маловер и! Та ко в о свойство советующего. Он не только убеждает, но и обличает, чтобы еще более побудить к повиновению словам Своим. Так Христос запрещает нам не только заботиться о красивых одеждах, но и удивляться, когда видим их на других. Убранство цветов, красота трав и даже самое сено более достойно удивления, чем наши дорогие одежды. Итак, для чего ты гордишься тем, в чем тебя несравненно превосходит трава?