Охотник - Шэн Л. Дж.

«Ох, а моя душа», – хотелось ответить мне. Она так много всего повидала. Она была так стара, так истрепана, так привыкла к разочарованиям.

Я пронеслась мимо него, на ходу задев его плечом. Я была охотницей, рожденной для больших, великих дел. Я была морячкой[75], пересекающей океаны, покорявшей чужие моря.

Я встречусь с Ланой и доведу нашу битву до конца, даже если ради этого отправлюсь в ад.

А если не получится, то я хотя бы буду знать, что попыталась. Боролась. По крайней мере, я буду знать, что я Бреннан.

Двадцать первая

Утром накануне того дня, когда мне предстояло помериться силами с Ланой, мама разбудила меня так, как будила, когда я была еще ребенком.

Она смахнула волосы с моего лица, касаясь горячих щек холодными пальцами.

Поцеловала в висок и прошептала на ухо:

– Я назвала тебя Сейлор, потому что хотела увидеть мир, побывать на разных континентах, переплыть океаны и моря. В древние времена моряки делали себе татуировку в виде воробья, перед тем как покинуть порт. Видишь ли, он приносил им удачу. И раз меня зовут Спэрроу[76], я хочу принести удачу тебе. Я хочу, чтобы ты мысленно всюду брала меня с собой. Я всегда буду рядом. Вот только я думаю, что потерпела неудачу, моя храбрая девочка. Я думаю, что ужасно тебя подвела. Надеюсь, он справится с задачей. Я надеюсь, он знает, что ты не просто красавица. Ты настоящая.

Я заморгала, прогоняя сон, и приоткрыла глаза. Комната была все такой же темной, холодной и казалась мне чужой, несмотря на то что я прожила в ней много лет. В ней не было запаха Хантера и еды, которую мы заказывали, и наших потных тел, поглощающих друг друга.

– Он? – прохрипела я.

Я дала родителям четкое указание не впускать Хантера в дом. Мама встала. Я почувствовала, как приподнялся матрас вслед за ней.

– Посмотри на тумбочку. – Она коснулась пальцами моего лба и вышла из комнаты.

Я села прямо и потерла заспанные глаза. И конечно, на тумбочке меня ждало ожерелье Хантера с деревянной лошадкой, которая приносила ему удачу, – той самой лошадкой, которая спасала его от падений.

В груди разлилось тепло. По крайней мере, мне было приятно знать, что, даже после того как Хантер переспал с нами обеими, ему хватило хороших манер, чтобы поддержать свою главную фигуру, а не Лану.

С тумбочки соскользнула записка. Я подняла ее.

Она твоя, если хочешь.

Храни ее. Используй. Или сожги.

С ней ты никогда не пропадешь.

– Хант.

Я горько улыбнулась, позволив слезинке скатиться по щеке.

– Дурашка, – прошептала я. – Я уже совсем пропала.

Все последующие дни после того, как таблоиды взорвались моими фотографиями в полуголом виде (рельефный пресс на месте), я прогуливал работу, предпочтя гоняться за Сейлор, чтобы извиниться за то, чего у нас с Ланой не было.

То есть формально я все же ездил в офис, но делал это среди ночи и только для того, чтобы забрать все документы, касающиеся нефтеперерабатывающего завода, какие только были у Силли. Попасть на этаж руководства можно было только путем сканирования отпечатка пальца Киллиана или отца. Я использовал гелевый лифтер[77], который купил у Нокса, чтобы снять папины отпечатки пальцев. Зная, что камера видеонаблюдения фиксирует, как я вламываюсь в офис собственной компании, я не преминул улыбнуться и показать средний палец, прежде чем войти. Количество незаконных действий, которые я совершил, росло с каждой наносекундой, но уже было поздно идти на попятный.

Я хотел объяснить Сейлор, что мое появление в стрелковом клубе вообще не имело никакого отношения к этой Лане Как-Ее-Там. Но я знал, что она увидела, и, пускай не хотел это признавать, выглядело все чертовски плохо. А через некоторое время понял, что она все равно не станет меня слушать.

Поэтому, вместо того чтобы ползать на коленях и продолжать вымаливать у нее прощение, которое она все равно не даст, я решил дать ей кое-что еще, то, что она оценила бы гораздо больше.

А потому я снова оказался в стрелковом клубе, как самый настоящий отстойный лазутчик.

Я ни разу не сомкнул глаз за последние три ночи с тех пор, как Сейлор бросила меня навсегда. Слушал записи, пока в ушах не начинало звенеть. Я выглядел как большая куча окосевшего дерьма, пока слонялся возле стрелкового клуба, дожидаясь, когда она закончит тренировку.

А когда закончила, я перегородил ей путь, выпрыгнув между машин как буйно помешанный ниндзя.

Забудьте про рыцаря в сияющих доспехах. Я дебил в фольге.

– Господи боже! – шикнула она, машинально бросив в меня спортивную сумку. Я поймал ее, отбросил в сторону и потянул Сейлор за руку.

Песня дня: «Creep»[78] группы Radiohead.

– Кажется, я велела тебе оставить меня в покое. – Она дернулась в другую сторону, не упустив возможности поцарапать меня ногтями.

Боже, я скучал по ней.

– Оставлю, но сначала ты послушаешь вот это. – Я достал телефон из кармана и сунул один беспроводной наушник ей в ухо, водя пальцем по экрану в поисках нужной записи.

– Какая гадость. Мне не нужна твоя ушная сера в организме.

– Я засовывал в тебя кое-что похуже, и непохоже, чтобы это вызывало у тебя отвращение. – Я насмешливо оскалил зубы.

Сейлор собралась вынуть наушник и швырнуть его мне в лицо, но я схватил ее за руку и снова поцеловал ладонь, как делал, когда она пыталась меня ранить (что, давайте признаем, случалось часто).

Она бросила на меня сердитый взгляд, который так и говорил «лучше бы оно того стоило».

Мне хотелось поцеловать ее маленький, усыпанный веснушками носик, и я ненавидел себя за то, что лишился такой привилегии из-за какого-то глупого недопонимания.

– Я узнал, кто нас подставил и устроил эту хрень с утечкой Ланы, – сказал я, потратив минутку на то, чтобы оценить, какой крутой из этого получился бы хэштег: #УтечкаЛаны. Сейлор не разделяла моего восхищения собственным превосходным остроумием. Она закатила глаза, подняла сумку, которую я отбросил в сторону, и закинула ее себе на плечо.

– Только не начинай это снова.

Я нажал на кнопку воспроизведения, пока она не успела больше ничего сказать. Запись началась. Джунсу и Лана где-то громко разговаривали. В какой-то закусочной, судя по голосам посетителей и официантке, которая лопала пузырь жвачки и каждые пять секунд предлагала долить им кофе.

Джунсу: Я не знаю, как еще заставить Сейлор отказаться от состязания. Может, этого не случится никогда. Она очень этого хочет. Я пытался все устроить, когда у нее воспалилось плечо, но она его вылечила, не дала усугубить ситуацию.

Лана: Ну, тогда надо было лучше стараться, Джунсу. За это тебе и платит моя команда: ты должен проследить, чтобы не дошло до того, что мне придется с ней состязаться. Ты хоть представляешь, как сильно разозлятся мои спонсоры, если я не попаду на Олимпиаду? Очень многое поставлено на кон. Мне помнится, я полностью выплатила тебе деньги за обучение твоего ребенка в колледже.

Джунсу: Знаю. Я обдумываю другие способы помешать ей.

Лана: Оставь это мне, старик. Я уже готова испробовать что угодно. Я лишусь сделки на съемки фильма, если не попаду на Олимпиаду. Это, типа, прямо прописано в контракте со студией, что я должна попасть на Олимпиаду. Можешь в это поверить? Люди – сволочи.

Джунсу: Думаю, есть еще один способ. У нее соглашение с мальчишкой. Богатым красавчиком. Тайная сделка. Так она и получила всю эту внезапную рекламу. Думаю, может, выйдет здесь копнуть. Она сейчас с ним живет.