Птица малая - Мэри Расселл

– Иудейские мудрецы также говорят нам, что Бог танцует, когда Его дети побеждают Его в споре, когда они вырастают и начинают мыслить. Поэтому вопросы вроде заданного Энн стоят того, чтобы их задавать. Спрашивать – это правильно. Если мы будем настойчиво вопрошать Господа, то, возможно, когда-нибудь постигнем его ответ. И тогда мы станем чем-то большим, нежели просто умными обезьянами, и будем танцевать вместе с Господом.

20

Неаполь: июнь 2060

– Рейес, успокойтесь! Здесь мы в гораздо меньшей опасности.

Теперь они не видели земли и вряд ли могли налететь на скалы, что, по опыту Джулиани, представляло реальную угрозу парусному судну внутри залива.

– Гораздо меньшая – это не то же, что никакая, – кисло ответил отцу Генералу Фелипе Рейес. Я чувствовал себя намного лучше, пока мы могли видеть берег.

Прищурившись на солнце, Джулиани усмехнулся. Их яхта шла сейчас правым галсом в крутом бейдевинде. Он усадил Рейеса за румпель, рассудив, что тот сможет править, используя плечо и локоть. Обычно Джулиани брался за румпель сам, а новичкам поручал кливер и учил их, как приводить парус к ветру, но у Рейеса была слишком ненадежная хватка, чтобы управляться с тросами.

– Сегодня впервые за последние десять лет, считая воскресенья, когда я не должен присутствовать как минимум на четырех встречах, – сказал отец Генерал.

Обнаженный до пояса, загорелый и широкоплечий, он был в превосходной форме для человека его возраста. Фелипе Рейес, приземистый и неспортивный, остался в рубашке.

– Это изнашивает, поэтому перед каждой встречей я обращаюсь у Богу с искренним раскаянием. По статистике у меня хороший шанс умереть во время одной из них… Приготовьтесь к повороту, – предупредил Джулиани.

Когда рея прошла над его спиной, Рейес пригнулся гораздо ниже, чем требовалось. У него было видение – столь же яркое, как те, что являлись святой Терезе де Авила, – будто его вышвыривает за борт и он камнем идет на дно.

– Жаль только, что причиной тому история с Эмилио, – продолжал Джулиани, – но я очень рад возможности выйти в море.

– Вы любите это, верно? – сказал Рейес, наблюдая за ним.

– О да, я люблю. И, клянусь Богом, когда мне исполнится восемьдесят, собираюсь взять годичный отпуск и обогнуть на яхте земной шар! – объявил отец Генерал.

Ветер усиливался, а его направление как раз годилось для того, чтобы заложить руль влево.

– Парусный спорт – отличное лекарство против старости, Рейес. В парусной шлюпке все делается медленно и вдумчиво. Старость здесь не помеха. А если море решит преподать урок – что ж, старая спина не хуже молодой способна противостоять океану, так что тут опыт важнее, чем где-либо… Поворот.

Миновав двух мужчин в рыбацкой лодке, они поздоровались с ними, затем какое-то время плыли в молчании. После всех этих поворотов Рейс плохо представлял, где они находятся, но у него создалось впечатление, что они, возможно, обошли вокруг залива. Здесь было множество рыбаков. Странно, ведь уже довольно поздно.

– Вчера я попытался вытащить сюда Сандоса. Думал, ему понравится. Он посмотрел на меня так, будто я предложил совместное самоубийство.

– Возможно, испугался прогулки в шлюпке, – сказал Фелипе, стараясь не показать, что и сам изрядно напуган.

– Но вы же, парни, с острова! Как можете вы бояться моря? «Вы, парни», отметил Фелипе. Множественное число. Вот тебе и не показал.

– Легко. Ураганы и загрязнение. Токсичные приливы и акулы. Ничто лучше островной жизни не убеждает, что наше место – на суше. – Фелипе смотрел на горизонт, стараясь не замечать штормовые облака. – Лично я никогда не учился плавать. Сомневаюсь, что и Эмилио умел. В любом случае, теперь слишком поздно, – сказал он, показывая свои протезы.

– Вам не придется плавать, Рейес, – заверил отец Генерал. Пару секунд он молчал, затем небрежно произнес:

– Расскажите мне про Эмилио. Давным-давно он был, знаете ли, одним из secundi во время моей учебы. Мы, primi, прозвали его «фаворит Бога». Казалось, когда-нибудь он возглавит восстание ангелов… Стремился быть лучшим во всем, от латыни до бейсбола. Тогда же Сандос отрастил бородку, которая сделала его похожим на Сатану из второсортных фильмов; это был изящный безмолвный ответ на подначки. Но это я понял позже. А затем я узнал Сандоса как ученого. Блестящего в своей области, насколько понимаю. Но каков он был в качестве приходского священника?

Выдохнув воздух, Рейес некоторое время сидел неподвижно. В точности, как он подозревал. За этим его и позвали.

– Он был хорошим священником. Очень приятный парень. Молодой. С отличным чувством юмора. Спортивный.

Трудно поверить, что это тот же самый человек. Все тепло и веселье сгинули. Неудивительно, учитывая обстоятельства. Слушания проходили неважно. Эмилио отвечал на вопросы односложно или терялся, пытаясь вспомнить дискуссии, которые, по его словам, слушал вполуха. Рейесу было неловко за него. Временами Сандос выглядел косноязычным, сбитым с толку, а когда на него давили, сердился и огрызался.

Они повернули вновь и подплыли к другой рыбацкой лодке. На сей раз рыбак окликнул отца Генерала. Напрягшись, Фелипе смог разобрать: Джулиани подтвердил, что будет присутствовать на венчании в июле. Похоже, отец Генерал знаком со многими рыбаками.

– Вы когда-нибудь слышали о бригаде басура? – внезапно спросил Фелипе.

– Нет. А что это? Basura означает по-испански «мусор», верно?

– Правильно. Сейчас-то я понимаю: это было типично для Сандоса. Произошло это в самом начале, когда он только вернулся в Ла Перла. Район… ну, это были трущобы. Множество самовольно вселившихся. На восточной окраине располагалось нечто вроде поселка из лачуг. Тамошних жителей не регистрировали, поэтому мусор не вывозили. Люди сбрасывали его в море или сваливали за холмами. Эмилио просто начал подбирать на улицах мусор. Мешок за мешком. Он относил их в Старый Сан-Хуан и оставлял перед домом Эдвардсов, чтобы городские службы вывозили эти мешки. У него возникли осложнения с муниципалитетом, но Эдвардсы заявили, что это их мусор. Так они выкрутились на какое-то время.

– Поворот.

Фелипе снова нырнул под рею, пропустив ее в сантиметре от своей головы, и продолжил рассказывать:

– Сначала дети просто собирались вокруг Эмилио – он потрясающе умел с ними ладить. Короче, они крутились вокруг него, и каждому он вручал мешок, и очень скоро образовывалась целая процессия ребятишек с большими мешками, следовавшая за Эмилио вверх по ступеням и оставлявшая эту невероятную кучу мусора перед жилищем Эдвардсов. А жили они в очень популярном среди туристов районе, поэтому жалобы посыпались тоннами.