Сполохи - Ирина Ростова

из его учеников знает. Или какие-то другие маги. Или ...– Мист нащупала под рукой очертания торбы с костями жреца. – Может, знает наш жрец? Надо будет спросить, если он снова заговорит. Что за жизнь, поболтать не с кем, одни трупы кругом. Так, наверное, и становятся некромантами. Хотя нет, это не то. Вот, допустим, ты некромант, и поднял скелет, чтобы поболтать. А он не может, только челюстями трещит. Поднимаешь зомби, а он мычит. Поднимаешь призрака, а призрак что? А призрак только про свое ноет и ноет. Что тогда делать? Собираешься с силами, клепаешь лича, он тебя убивает, и ты такой лежишь и думаешь: лучше бы я стройбригаду организовал со своими зомби и скелетами! Хоть бы деньги были.

Мист осеклась почти на полуслове, потому что ей почудился смешок – точно такой же мерзкий, отвратительный смешок, как тот, что пробудил Тролля рядом с Университетом, и в нынешней ситуации аналогия была особенно неприятной – мало ли что еще мог разбудить на этой печальной земле Багровый маг?

– Плохая шутка, – сказала сама себе Мист. Некоторое время она прислушивалась к ночной темноте вокруг, но не заметила, как в самом деле провалилась в сон. К счастью, никакие сны ей вообще не снились – ни волшебные, ни обычные.

К своему удивлению, утром она проснулась к готовому походному завтраку: Воин умудрился приготовить что-то вроде каши из захваченной в Гнилицких двориках крупы, и это было несколько удивительно, потому что его, в целом, можно было заставить готовить, но он никогда не делал это без приказа. Был очень голоден, до того голоден, что пришлось постараться? Но, зная его повадки, Мист скорей бы предположила, что он поймает первую попавшуюся ящерицу или землеройку и закусит ей сырьем. Такие вещи он выделывал, а вот за инициативной готовкой до настоящего времени замечен не был.

– У нас праздник? – осведомилась Мист, разминая затекшие со сна конечности. – Какие-нибудь смертинины? Эй?

Воин, впрочем, не отвечал и вообще на нее не реагировал, методично правя лезвие одного из мечей. Мист сочла за благо до него не допытываться, вместо этого занявшись утренними делами. Каша, однако, оказалась не только съедобной, но и достаточно вкусной – что вообще было выше ее понимания, и заставляло начать подозревать Воина в самых скверных вещах. Например, в том, что он подглядывает в ее голове рецепты – или, что куда хуже, так или иначе подглядывает рецепты в голове у Мейли.

– Мейли, – позвала она.

Воин даже ухом не повел.

– Ну и ладно, – заключила она, отскребая остатки каши со стенок походного котелка. – Умник нашелся, тоже мне. Как теперь это мыть? Голова!

В итоге она решила, что котелок можно пока что просто обтереть, а потом, если удастся найти воду в большем количестве, чем у них было с собой, то уже и отмывать.

Однако, каша со странным вкусом явно придала ей бодрости и сил, так что Мист умеренно быстро нашла нужный знак на “пальце, указывающем в небо” – значок, похожий на зеркальце – и определила нужную дорогу.

– Нам повезло, пока идем по дороге, как цивилизованные, – порадовала она Воина, подгоняя его. Отсюда должен быть день пути до этого озера, и, если нам повезет еще раз, мы не встретим никого кроме ящериц. Хорошо бы встретили вместо этого воду, но, в общем-то, сомневаюсь, что наше везение достигнет таких эпических пропорций. А ты еще и извел много воды на завтрак. Хотя что с тебя взять? Лучше бы сведения. За нами, например, никто не тащится? А то у меня уже целых две кандидатуры в самом ближайшем рассмотрении, и еще целый набор в потенциале.

Но нет, ничего Воин не ответил. Впрочем, он был совершенно спокоен, и даже не пытался перейти в свой боевой режим, рукояти мечей не трогал.

Наступление полуденного ужаса настигло их, конечно же, в пути, но на этот раз, когда мир снова начал терять глубину, а звуки – исчезать, Мист уже знала, чего ожидать.

– Чтимый эр-Дейдре, – сказала она сразу же, не дожидаясь наступления паралича. – Если у меня выйдет дойти до эль-Саэдирна, я донесу туда ваше тело.

Некоторое время ответом ей была только тишина.

– Я принимаю твою помощь, – затем сказал голос из воздуха. – Кем бы ты ни была на самом деле.

– Я Багровый маг, – помедлив и взвесив за и против, ответила Мист. – Меня называют Моррайт, и меня называют Эола Эийладд.

– Багровый маг ис-Эйиладд ар-Маэрэ Иллемэйр принял смерть от рук людей, – после очередной паузы ответил жрец. – Так говорили мне те, кто проходил от моря мимо нашего города, на древнюю родину. Но я продолжал творить службы четырем Богам и Эйну, и своей Богине, надеясь примирить распри. Но прошли годы, и ненависть стала такой, что мне не стало места. Те из моей паствы, кто остался со мной, помогли мне бежать. Но я не слушал внимательно, что говорили мне о том, как найти эль-Саэдирн, поэтому потерялся в этих пустошах, где должны были быть сады и лес.

– Это не важно. Я зато слушала, – уверенно сказала Мист. – Лучше расскажите, пока можете, что знаете о смерти Мейли-из-Сполохов.

– Говорят, будто его смогли поймать ваэрле, и сожгли его на костре, далеко на юге, обвинив в ереси.

– Далеко на юге – это где?

– В Артенере, или в Авернере, говорили разное.

Знакомые Мист названия Авернер и Артенер были едва ли не на разных концах карты, так что это никак не приближало Мист к разгадке. Прямо как гадание самого Мейли на названиях башен – то ли та,