Чапаев - Владимир Дайнес

«Неунывный, мужественный, чудесный был человек Василий Иванович. У него и трус становился храбрым, и угрюмый был веселым. В одном бою как-то несколько молодых бойцов побежали было от противника. Струсили, проще сказать. Василий Иванович узнал об этом после боя, созвал их всех и давай им лекцию читать о том, как одному семерых не бояться.

— Одному хорошо против семерых воевать, — говорил Чапаев, — семерым против одного трудно. Семерым нужно семь бугров для стрельбы, а тебе — один. Один бугорок везде найдешь, а вот семь бугров найти трудно. Ты один лежи да постреливай: одного убьешь, шесть останется, двоих убьешь — пять останется… Когда шестерых убьешь, то один уж должен сам напугаться тебя. Ты заставь его руки вверх поднять и бери в плен. А взял в плен — веди в штаб».

А теперь вернемся к боевым действиям Южной группы армий. 20 апреля командующий Восточным фронтом представил главкому план контрнаступления. В соответствии с планом замысел операции состоял в том, чтобы, удерживая частью сил 4-й армии и основными силами 1-й армии Уральск и Оренбург, главными силами Южной группы армий нанести удар в стык между 3-м Уральским горным и 6-м Уральским корпусами Западной армии в общем направлении на Бугуруслан, Бугульму и разгромить их. Главный удар из района южнее Бугуруслана на север наносила Бузулукская ударная группа (Туркестанская армия, 25-я и 26-я стрелковые дивизии 5-й армии). Вспомогательный удар из района Михайловское (Шарлык) вдоль реки Дема возлагался на 24-ю стрелковую дивизию 1-й армии. Задачу сковать 2-й Уфимский корпус противника на рубеже Нурлат, Сергиевск, а затем нанести удар по его левому флангу в районе Сергиевска получили 27-я стрелковая дивизия и одна бригада 5-й стрелковой дивизии 5-й армии. В резерв Южной группы армий выделялась 2-я стрелковая дивизия. Для проведения операции в полосе 220 км (при общем фронте 940 км) Фрунзе сосредоточил 2/3 своих сил (24-я стрелковая дивизия 1-й армии, Туркестанская и 5-я армии; всего 42 тыс. штыков и сабель, 136 орудий и 585 пулеметов). Противник имел 23 тыс. штыков и сабель, 62 орудия и 225 пулеметов. План был одобрен главкомом И. И. Вацетисом.

К 25 апреля вся подготовка к предстоящему наступлению была завершена. В тот же день В. И. Чапаев подписывает приказ о занятии частями дивизии не позднее 16 часов 27 апреля исходных позиций. При этом требовалось «восстановить тесную связь между частями 25 дивизии, а также и всеми соседними частями и со штабом 25 дивизии», выслать глубокую разведку и сторону противника, чтобы выяснить возможно точнее расположение его частей.

В то время как В. И. Чапаев отправил в части дивизии вышеупомянутый документ, из штаба 5-й армии поступил приказ № 1 М. Н. Тухачевского. Он поставил войскам задачу «решительно атаковать в районе западнее Бугуруслана части 3 корпуса противника до подхода к нему частей 6 корпуса и с обходом его левого фланга разбить и отбросить на город, сдерживая его наступление на прочих направлениях». Приказом определялись задачи в Бугурусланской операции для всех соединений и частей армии. Частям 25-й стрелковой дивизии предстояло с рассветом 28 апреля начать решительное наступление с линии Языково, Новая Ключевка, Елховатка, Лазовка и, разбив противника, к вечеру того же дня занять Архангельское (Городецкое), Нижнее Кинельское. 29 апреля дивизия должна была переправиться через реку Кинель и наступать в тыл противника в направлении Коптяжевка (Самадурова), Бугуруслан.[169]

В соответствии с приказом командующего 5-й армией В. И. Чапаев 27 апреля ставит своим частям следующие задачи:

«…1) 221 стрелковому полку в 7 часов утра выступить из Лазовки и, заняв Ниж. Кинельское, способствовать занятию дер.: Н. Приют, Никольское и Березняки, а также захватить и обследовать переправы через р. М. Кинель.

2) 220 стрелковому полку в 5 часов утра выступить из дер. Елховатка, занять дер. Подколки, оттуда повести наступление на деревни Н. Приют, Никольское и Березняки, где и захватить переправу через р. М. Кинель.

3) 222 стрелковому полку в 5 часов утра выступить из дер. Н. Ключевка и повести совместно с 223 стрелковым полком под общей командой комбрига 75 т. Потапова наступление на дер. Архангельское (Городецкое) и далее на дер. Н. Нагаткина с тем, чтобы отрезать пути отступления противника из дер. Березняки и тем отбросить его за р. М. Кинель.

4) 223 стрелковому полку в 8 часов утра выступить из дер. Языкове и повести совместно с 222 стрелковым полком под командой общей комбрига т. Потапова наступление на дер. Архангельское (Городецкое) и далее на дер. Н. Нагаткина, где и закрепиться.

5)75 кавалерийскому дивизиону в 5 часов утра выступить из дер. Новоникольская через Феклина на Ивановку, откуда и охранять правый фланг наступающих частей, выслав для этого разъезды на север, северо — восток и восток, а также войти в связь с Туркестанской армией».[170]

В свой резерв Чапаев выделил 225-й стрелковый полк. Наступило утро 28 апреля. Огромный фронт от реки Салмыш до Большого Кинеля пришел в движение. Красноармейцы двигались по грязи, смешанной со снегом. Надрываясь, тащили орудия лошади, верблюды и быки. Несмотря на все трудности, советские части упорно продвигались на восток. Д. А. Фурманов следующим образом описывал наступление войск Южной группы армий:

«…Мы выступили из Архангельского рано, на заре, когда еще солнце не согрело землю, на лугу пахло ночной сыростью, а в воздухе стояла напряженная предутренняя тишина. Один за другим выходили в просторное поле наши полки, выстраивались и молча, без криков, без песен, без шума, двигались к высокому сырту, заслонявшему ближние деревни. По всем направлениям разбросаны были передовые группы; конная разведка умчалась вперед и скоро пропала из вида. Мы ехали перед полками — Чапаев, командир бригады и я, то и дело, рассылая вестовых — или с полученными новыми сведениями, или за свежим материалом. Слева, из-за другого сырта, раздавалась глухая артиллерийская пальба — это за Кинелем; там должна продвигаться наша бригада, получившая задачу выйти неприятелю в тыл и отрезать отступление, когда мы его погоним из Пилюгина. Кто палит — не разобрать, где-то далеко, верст за двадцать — двадцать пять; это лишь по заре четко доносятся глухие орудийные удары — днем они не были бы так явственно слышны.

Внезапным ударом в тыл предполагалось создать панику в неприятельских рядах и, пользуясь замешательством, отнять артиллерию, про которую донесла разведка. Пальба за рекой давала понять, что неприятель и заметил и верно понял наш маневр, — шансы на успех понижались. Выехали на косогор. Внизу — крошечная деревушка Скобелево; отсюда поведем наступление на Пилюгино. Прискакала разведка, сообщила, что Скобелеве оставлено неприятелем еще накануне вечером. Подошли к деревне… Части проходили деревней, одна за другой переправлялись через небольшой мост, рассыпались по лугу, выстраивались цепями. Из Пилюгина открыли по лугу артиллерийский обстрел…