Афганский исход. КГБ против Масуда - Александр Полюхов

— И прекрасно, что люди такие разные. Представляешь кошмар, когда они одинаковые? Логика у Льва есть. Как без нее? Смог бы он алогичными действиями пробиться на самый верх? Никогда. Только надо его логику понять. Я доволен вечером. Ты держался молодцом. Спасибо. Завтра нам надо быть в форме, пошли баиньки.

Стурстен заглянул на половину Ритвы, девушка крепко спала. На лице отпечаток недовольства — ужин в женском коллективе не стал радостным событием для журналистки. Поправив одеяло, мужчина оглядел многообещающий контур тела и застеснялся охватившего желания: «Странно, в такой-то обстановке». Инстинкты не всегда слушаются рассудка. Человек разумный умеет управлять инстинктами, но если подавляет их полностью, то становится неразумным. И чем сильнее инстинкты, тем сложнее дилемма. «Вот, и Масуд стоит перед выбором: проявить дикость или цивилизованность, — подумалось шведу. — Местным демонстрирует первое, нам — второе. Каким Лев будет завтра?» Спросить Алехина не получилось, русский уже храпел вполне по-шведски. «Вжился в образ Свена Свенссона», — улыбнулся Стурстен. Так, улыбаясь, и заснул.

Не обратил внимания, что его вещи были тщательно разложены: от зубной щетки до запасных носков. Ритва и Матвей обратили — обыск багажа был ожидаем. Фотоаппараты с секретом подозрений не вызвали. Жаль, технологии еще не позволяли замаскировать средства радиосвязи в столь малом объеме. Алехин отметил, что коробку с афгани перерыли, оставив пачки на месте. Содержимым успела поинтересоваться и Нурми, вернувшаяся раньше мужчин. В тесном кругу физические секреты сделались почти невозможными. Оставались тайными лишь мысли и намерения.

Адмирал слушал и чесал затылок. Непроизвольное почесывание означало, что происходит нечто важное. Так и было, ведь ночной звонок по «кремлевке» сделал начальник космической разведки ГРУ Генштаба. «Хорошо иметь старых друзей, — пришел к банальному выводу седой разведчик. — В нашем возрасте пить вместе уже не обязательно, можно товарищу просто подставить плечо в трудный момент». Сегодня генерал-лейтенант, начинавший службу еще на пусках первых ракет с Байконура, выполнил срочную просьбу коллеги из внешней разведки. Он лично приказал подчиненным тщательно и оперативно провести о наблюдении с орбиты.

Данные с разведспутников, пролетавших над регионом, свидетельствовали об активности в районе Панджшера. Аналитики указали на «повышенную интенсивность движения транспортных средств» в квадрате со стороной в 50 км. По их оценке, центр его располагался в кишлаке, известном КГБ как база, ранее посещавшаяся Масудом. Квадрат находился по вектору предполагаемого маршрута машины со шведами, на восток от лагеря группы Серого. Суеверно сплюнув через плечо, Адмирал решил не докладывать пока Старику, чтобы не сглазить. «А завтра позвоню Софье Васильевне, спрошу про ее здоровье, — пришла идея. — Она поймет, что это — привет от Матвея».

Глава 39. Спектакль

06 октября

В ставке 40-й армии или, как ее стыдливо называл Кремль, «ограниченного воинского контингента», работа кипела и ночью. Изучали доклады и разведданные, анализировали ситуацию, обеспечивали координацию действий, отдавали приказы частям и подразделениям. Получив спутниковую информацию, штабисты передали ее в «Каскад» и, по договоренности начальников ГРУ и КГБ в Москве, предложили утром провести обзорный полет самолета-разведчика над Панджшером. Для качественной съемки района и перехвата радиосигналов требовалось взаимодействие группы Серого и экипажа. Соответствующие шаги согласовали тут же.

AH-30Б представлял собой вариант широко применявшегося в гражданской и военной авиации транспортника. Носитель доработали и оснастили аппаратурой фотосъемки. В средней части корпуса имелось пять остекленных люков для камер с различными объективами. Взлетев с Баграма, «птичка» набрала высоту 8 тысяч метров и с земли стала неотличима от грузовых собратьев. На скорости 400 км/час самолет прошел над шоссе до Джабаль-ус-Сараджа и повернул на северо-восток. Поскольку СССР не располагал спутниковой системой глобального позиционирования, то для точной привязки к местности панорамных и плановых фотографий самолету надо было «зацепиться» за точки, местоположение которых известно с высокой точностью. Первой стал город, второй — стоянка «Каскада». Спецназовцы поставили автомобили стрелой. Ее острие из двух КамАЗов указывало направление движения «буханки» со шведами вглубь гор, а «хвостик» из остальных машин вытянулся по направлению к городу.

Штурман в прозрачной носовой кабине отфиксировал обе точки и по его команде оператор запустил аппаратуру Сделав несколько пролетов с разных направлений и при разном освещении, воздушный шпион вернулся на базу Женщины, а они — лучшие сотрудники в дешифровальной службе аэроразведки, составили сводную картину района, показывающую выдвижение автомобилей, гужевого транспорта и людей в направлении предполагаемого логова Панджшерского Льва. О том же свидетельствовали и данные радиоперехвата. Формально с весны Масуд находился в статусе моджахеда, «прощенного правительством Наджибуллы» и не ведущего активных боевых действий. Однако после захвата его отрядами Кундуза реальный статус являлся предметом споров.

На сей раз командир «Каскада» сообщил, что проводит спецоперацию в данном квадрате, и попросил военных воздержаться от каких-либо шагов. Возражений не последовало. Чуть позже в штабе отряда с удовлетворением изучали фотографии, подтвердившие предварительные расчеты и правильность подготовки к операции «Пакет». Теперь КамАЗы следовало отозвать и ждать команды товарища Грига на отправку двух спецгрузовиков, прибывших позавчера. Ожидался еще и борт из Омска — инструкции предписывали принять и охранять привезенную им машину со специалистом. Они должны были присоединиться к группе Серого.

В кишлаке царило оживление, которое к обеду усилилось. Приходили горцы, прибывали лошади и верблюды. Съезжались авто с тюками гуманитарки, где-то беспардонно вскрытыми и перерытыми. Стурстен сильно переживал по этому поводу и бегал, проверяя сохранность. Ритва в хиджабе бродила по поселению, много фотографировала, не забывая спрашивать разрешение. Иногда получала его, часто нет. Свенссон присел на камне с хорошим обзором, и развернул «вербовочную работу» среди населения в возрасте 10–15 лет. Подшучивая и раздавая конфеты и печенье из сухпая, Свен завоевал популярность среди детворы. Увы, никто не говорил по-английски или по-русски. Кроме мальчишки, который помог разместиться по приезду. Мальца называли «Муха», но по секрету он назвал и настоящее имя — Али.

Постепенно разведчик осознал структуру и характер отношений в местном обществе. Жители кишлака в счет не шли, верховодили подручные «Гаишника». Кроме уже известных лиц выделялся красивый парень лет 18, высокомерный и грациозный. Он походил на фото агента «Тунгус», которое Матвей видел в Баграме, хотя выглядел старше. Афганец, которого в миру звали Некруз, ходил вооруженным до зубов — от автомата до кинжала — и подчинялся напрямую «Верному». Боевик избегал смотреть на шведов, что в сочетании с языком его тела ясно говорило о ненависти к ним. Окружающие, в зависимости от их статуса, относились к нему либо подобострастно, либо неприветливо. Али глядел на него как щенок на вожака стаи или как ученик на любимого учителя.

По-журналистки изучение местного быта и обычаев представляло интерес, однако оперативные цели и ограниченность времени не позволяли Матвею отвлекаться от сути происходящего. Усиливающееся броуновское движение людей и ажиотаж в их рядах были сродни нетерпению зрителей перед премьерой. Наконец шум стих. Появился солист, он же режиссер Панджшерского драмтеатра, недовольно покачал головой и что-то шепнул окружению. Тут же принесли баннеры «ШП» и прикрепили на каменной стене, у подножия которой лежали подарки из Стокгольма. Публика заняла сидячие и стоячие места, и спектакль начался.

Ахмад Шах Масуд долго вещал на таджикском. Затем перешел на английский и кратко вознес хвалу гостям с Запада, приезд которых — важный этап в мировом признании будущего Афганистана. Остановился на праве таджиков решать судьбу страны, поругал кабульский режим и советских оккупантов. В английском варианте речь вышла компактная, продуманная и не перегруженная исламом. Говорил оратор негромко, убедительно и риторически правильно. Слушатели выказывали искреннее внимание. Так вассалы и должны слушать мудрого сюзерена. Страха не было заметно, очевидно жители сегодня ожидали доброты от грозного вождя.

Матвей и Ритва фотографировали, Уве орудовал видеокамерой, особенно, когда началась дележка. Делил лично «Гаишник». Счастливцы не забывали благодарить властелина. Слов благодарности Швеции и ее посланцам не последовало. Хотя таджики на них с любопытством поглядывали, никто из взрослых к ним не подходил. То ли гордость, то ли стеснение, то ли приказ властелина держали на расстоянии. Дети, напротив, окружили гостей. Девочки образовали фан-клуб фрекен Нурми, которая притягивала их также, как герр Свенссон — пацанов.