Поток. Психология оптимального переживания - Михай Чиксентмихайи

Каждая культура по определению содержит в себе систему смыслов, способную служить ориентиром для индивидов в поисках цели. Питирим Сорокин выделил в развитии западной цивилизации три основных типа культурных систем, которые, по его мнению, сменяли друг друга на протяжении 25 веков и иногда длившихся сотни лет, а иногда — лишь несколько десятилетий. Он назвал эти системы чувственной, идеациональной и идеалистической. Философ полагал, что каждой из них была свойственна своя система ценностей, определявшая цели индивидуального существования [225].

Чувственные культуры строились на представлениях, что реальность должна служить удовлетворению чувств. Для них была характерна склонность к эпикурейству, утилитарности и озабоченность в основном конкретными естественными потребностями. В таких культурах искусство, религия, философия и повседневное поведение направлены на сугубо материальные цели. По мнению Сорокина, чувственная культура господствовала в Европе в период приблизительно с 440 года до н. э. по 200 год до н. э., причём пик её развития приходился на 420–400 годы до н. э. Она снова начала преобладать в прошлом веке — по крайней мере в странах с развитым капитализмом и демократией. Люди, живущие в такие эпохи, не обязательно более материалистичны, однако их система целей ориентирована прежде всего на получение удовольствия, а решаемые ими задачи в основном касаются того, как сделать жизнь более простой, комфортной и приятной. Они склонны считать добром то, что приносит удовольствие, и не верят в абстрактные ценности.

Идеациональные культуры построены на принципах, противоположных чувственным. Для них характерны аскетизм, приверженность абстрактным ценностям; земным потребностям не придаётся значение. Искусство, религия, философия и в значительной степени повседневная жизнь подчиняются стремлению к высшему порядку. Люди обращаются к религии или идеологии и ставят своей целью не улучшение материальных условий своего существования, а достижение духовной чистоты и ясных убеждений. Своего расцвета идеациональные культуры достигли в Древней Греции в VI веке до н. э. и в Западной Европе между II и IV веками до н. э. К более возмутительным и вселяющим тревогу примерам можно отнести период нацистского господства в Германии, коммунистические режимы в России и Китае и исламское возрождение в Иране.

Понять разницу между идеациональными и чувственными культурами поможет простой пример. Красота тела ценится как в нашем, так и в фашистском обществе, однако в основе этого лежат совершенно разные принципы. В нашей чувственной культуре люди уделяют внимание своему телу, потому что это способствует здоровью и приносит удовольствие. В идеациональной культуре тело является воплощением концепции метафизического превосходства «арийской расы» или «римской доблести». Если в чувственных культурах плакат с изображением красивого молодого тела может играть на сексуальных инстинктах и использоваться в рекламе, то в культурах идеациональных тот же плакат будет нести идеологическое послание и служить целям политическим.

Конечно, в истории едва ли можно найти культуру, в которой один подход к пониманию предназначения человека полностью вытеснил бы второй. Как правило, чувственный и идеациональный принципы сосуществуют в одно и то же время в одной культуре или даже в сознании одного и того же индивида. Например, в современной Америке стиль жизни яппи является ярким выражением чувственного подхода к жизни, в то время как протестантский фундаментализм основывается на идеациональных принципах. Сегодня в нашей социальной системе эти две жизненные философии сосуществуют в различных формах и вариациях. Причём каждая из них, положенная в основу системы целей, может помочь человеку превратить свою жизнь в непрерывный поток.

Не только культуры, но и отдельные личности могут воплощать в своём поведении эти смысловые системы. В биографиях известных бизнесменов и политиков, таких как Ли Якокка или Росс Перо, жизнь которых была организована вокруг конкретных предпринимательских проектов, отразились лучшие черты чувственного подхода к жизни. Более примитивный вариант чувственного мировоззрения можно найти у личностей вроде Хью Хефнера, чья «философия плэйбоя» построена на непрерывном поиске простых удовольствий. К представителям прямолинейного идеационального подхода можно отнести различных идеологов и мистиков, предлагающих простые решения, например веру в божественное провидение. Есть также немало примеров комбинации этих подходов: так, телепроповедники вроде Беккеров и Джимми Своггарта призывают свою аудиторию к следованию идеациональным целям, а сами окружают себя роскошью и чувственностью.

Иногда культуре удаётся интегрировать два этих диалектически противоположных подхода в единое целое, при этом их достоинства сохраняются, а недостатки нейтрализуются. Сорокин назвал такие культуры идеалистическими. Они не пренебрегают чувственными удовольствиями и в то же время стремятся к духовным ценностям. К идеалистическим периодам развития европейской цивилизации Сорокин относит эпохи позднего Средневековья и Ренессанса с кульминацией в первые два десятилетия XIV столетия. Нет нужды говорить, что идеалистический подход представляется наиболее предпочтительным, поскольку он позволяет избежать как бездуховности, так и фанатичного аскетизма.

Простая классификация, предложенная Сорокиным, представляет собой спорный подход к категоризации культур, однако она тем не менее, полезна для иллюстрации некоторых принципов, которыми руководствуются люди при организации своих окончательных целей. чувственный взгляд на мир никогда не утрачивает популярности. Он предполагает конкретные жизненные задачи, и свойственные ему потоковые занятия, как правило, находятся в сугубо материальной плоскости. Среди его преимуществ можно перечислить общедоступность правил и ясность обратной связи: вряд ли кто-то будет спорить с тем, что для благополучия человека немаловажную роль играют здоровье, деньги, власть и сексуальное удовлетворение. Но определёнными достоинствами обладает и идеациональный подход. Можно никогда не достичь метафизических целей, однако и неудачу в этой области невозможно доказать. Истинно верующий всегда сможет нужным образом трактовать обратную связь, чтобы доказать свою правоту и принадлежность к избранным. Повидимому, наилучшим образом позволяет превратить свою жизнь в потоковую активность именно идеалистический подход. Однако ставить себе цели, сочетающие улучшение материальных условий с духовным ростом, не так легко, особенно если культура в целом относится к чувственному типу.

Другая возможность описать то, как люди упорядочивают свои действия, предполагает обращение внимания не на содержание задач, которые они себе ставят, а на их сложность. Возможно, важно не то, к какому типу относится человек, а то, насколько его цели отвечают критериям дифференцированности и интегрированности. Как уже говорилось в заключительном разделе главы 2, сложность, или комплексность, зависит от того, насколько хорошо система развивает свои уникальные черты и возможности, а также от того, насколько эти черты согласуются друг с другом. Поэтому внутренне согласованный чувственный подход к жизни, давший человеку возможность связать воедино его переживания, будет предпочтительнее слепого идеализма, и наоборот.

Психологи сходятся во мнении, что представления человека о себе и его система ценностей и стремлений развивается по определённому пути. Любой начинает с потребности в самосохранении, чтобы избежать разрушения тела и основных целей. На этой стадии смысл жизни прост — он сводится к поддержанию внешнего и внутреннего комфорта. Когда безопасность физического Я уже не стоит под вопросом, индивид может расширить границы своей системы смыслов и включить в неё ценности общественные — семьи, этнической или религиозной группы, нации. Несмотря на то,что этот шаг предполагает уступки конвенциональным нормам и стандартам, он повышает сложность личности. На следующей стадии формируется рефлексивный индивидуализм. Личность снова обращается внутрь себя, находя новые ценности. Она отходит от слепого конформизма; в ней возникает автономная совесть. Главной целью в жизни становится самосовершенствование, рост, реализация своего потенциала. На четвёртом этапе индивид снова отворачивается от себя и приходит к единению с другими людьми и всеобщими ценностями. Личность, достигшая крайнего индивидуализма, добровольно сливается с высшими интересами, подобно Сиддхартхе, позволявшему реке направлять его лодку [226].

В описанном сценарии для создания сложной смысловой системы необходимо поочерёдно фокусировать внимание то на себе, то на Другом. Сначала психическая энергия направляется на удовлетворение потребностей организма, и психический порядок тождественен удовольствию. Достигнув этого уровня, индивид начинает вкладывать ресурсы своего внимания в социальные цели, и соответствие ценностям группы становится критерием смысла. Параметры внутреннего порядка задаются групповыми ценностями: религией, патриотизмом, принятием и уважением со стороны других. Затем наступает новая стадия этого диалектического процесса, и внимание вновь обращается на себя. Обретя чувство принадлежности к большей человеческой общности, человек испытывает потребность расширить границы своего личностного потенциала. Это выражается в стремлении к самоактуализации, в экспериментах с различными умениями, идеями и занятиями. На данной стадии основным источником удовлетворения становится чувство радости, а не чувственные удовольствия. Вместе с тем, поскольку эта фаза предполагает начало активного поиска, человек может столкнуться с кризисом среднего возраста, поменять сферу деятельности и ощутить растущее напряжение при осознании границ своих возможностей. В этой точке развития личность готова к заключительному перенаправлению энергии: разобравшись с тем, что ему подвластно и что — это ещё более важно — не под силу, человек ставит своей целью единение с чем-то большим, чем он сам, — с некой идеей, универсальной причиной или трансцендентальной сущностью.