Однажды разбитое сердце - Стефани Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До меня дошли слухи, что многие члены королевского двора расстроены тем, что принц Тиберий планирует свадьбу еще до того, как тело его брата будет погребено. Конечно, также поговаривают, что тело принца Аполлона исчезло, но никто в Волчьей Усадьбе об этом не говорит.
Свадьба состоится завтра утром, и нельзя не задаться вопросом, почему это событие происходит так скоро…
(Продолжение на стр. 6)
У Эванджелины не было шестой страницы. Но ей и не нужно было продолжать читать. Она пыталась оправдать в своей голове Марисоль. Не хотела, чтобы ее сводная сестра оказалась убийцей или чудовищем. Но Эванджелина могла думать лишь о том, что Марисоль использовала другое любовное зелье, чтобы околдовать Тиберия.
И Эванджелина боялась, что это не единственное, что сотворила ее сводная сестра.
Эванджелина подозревала Марисоль в убийстве Аполлона, но до сих пор не могла придумать причину, по которой ее сводная сестра захотела бы убить принца Аполлона. После смерти Аполлона Тиберий стал наследным принцем. И когда женится на Марисоль, он станет королем, а Марисоль – королевой.
Гораздо проще было бы наложить заклятие на Аполлона, но, возможно, Марисоль пыталась, и ничего не вышло, потому что Аполлон уже находился под влиянием Джекса. Или Марисоль просто нашла Тиберия более привлекательным? Эванджелина не могла осмыслить что-либо из этого.
Подумав о Марисоль, Эванджелина вспомнила, как та обнимала ее перед свадьбой, словно они действительно были сестрами. Но что, если эти объятия не показывали любовь? Может, они молили о прощении и обещали скорую смерть?
В голове не укладывалось, что сводная сестра пыталась убить ее. Но Эванджелина также и подумать никогда не могла, что именно Марисоль проклянет Люка, и все же она это сделала.
Марисоль приобрела северные магические книги, настолько опасные, что ЛаЛа и Джекс вели себя так, будто Марисоль стала злодейкой лишь из-за того, что владела ими. Марисоль вполне могла бы быть ведьмой, которая отправилась в склеп Хаоса за губительным маслом.
Единственное, в чем не могла разобраться Эванджелина, это мотив. Она могла понять, почему ее сводная сестра наложила на кого-то любовное заклятье. Но не могла представить, чтобы Марисоль убила нескольких человек ради короны. Казалось, Марисоль не способна на такое. Но, возможно, Эванджелина не знала, на что способна Марисоль на самом деле.
Эванджелина вспомнила ужасные слова, которые услышала от Агнес:
«Ты позволила себе расслабиться в последние несколько месяцев. Только взгляни на себя. Твой цвет лица. Волосы. Осанка дряхлая, точно размокшая лента, а эти круги под глазами просто отвратительны. Мужчина мог бы и не обратить внимание на маленький изъян в твоей проклятой репутации, будь у тебя на что посмотреть, но даже я едва ли могу снести это зрелище…»
Эванджелина верила в любовь, сказки и счастливый финал, потому что именно этому ее учили родители. Но Агнес говорила Марисоль, что она непривлекательна и нежеланна. Не потому ли Марисоль пошла на это?
В любом случае все это выглядело весьма безобразно.
– Джекс, проснись! – Эванджелина положила руку ему на грудь, надеясь, что прикосновение разбудит его, но его сон был настолько глубоким, что она сочла бы его мертвым, если бы не вздымающаяся и опадающая грудь и равномерное биение его сердца.
Его сердце.
Оно в самом деле билось. Возможно, немного медленнее, чем человеческое сердце, но Эванджелина не позволила своей руке задержаться. Ей бы не помешала его помощь, но если Джекс не проснется в ближайшее время, то она не могла тратить время впустую.
И дело было не только в том, что Эванджелине нужно было доказать свою невиновность или спасти Тиберия от человека, который, возможно, убил его брата. Эванджелина физически не могла просто сидеть в этой заброшенной библиотеке и ждать. Ей нужно было выяснить, права ли она насчет Марисоль.
И она точно знала, как это сделать. Существовал лишь один способ узнать, виновна Марисоль или нет. Эванджелине нужно найти лекарство от любовного заклятия. Если оно подействует на Тиберия, это подтвердит вину Марисоль. А в случае, если противоядие не сработает, это докажет ее невиновность.
Но Эванджелине придется действовать быстро, если она хочет найти лекарство и применить его до завтрашней свадьбы, назначенной на утро.
По словам Люка, яд вампира мог разрушить любовное заклятие. Но Эванджелина не хотела рисковать и наносить еще один визит Хаосу, а заражение Тиберия вампирским ядом может нанести больше вреда, чем пользы.
Ей придется найти другой способ.
Эванджелина развела огонь в очаге и подошла к книжным полкам. Она сразу обнаружила книгу заклинаний с противоядием от любовного зелья, что казалось слишком случайным совпадением, но, по крайней мере, с этого можно было начать.
Высокие и потертые книжные полки занимали почти три четверти библиотечных стен, а хозяин совершенно не позаботился, чтобы их упорядочить.
На одной из стен книжных полок, ближайшей к входной двери, Эванджелина, к примеру, нашла несколько разных книг о путешествиях во времени, но они стояли вразнобой. Они были беспорядочно расставлены повсюду, помещенные вперемешку с томами на самые разные темы, вроде значения синего цвета, искусства написания стихов и энциклопедии на букву «И».
Убедившись, что на этих полках нет ни книг с заклинаниями, ни кулинарных книг, замаскированных под магические книги, Эванджелина двинулась дальше. Она уже собиралась взяться за другую полку, когда заметила в углу стол, а точнее, всплеск цвета, исходивший от флаконов «Фантастические душистые воды Фортуны», стоящих на столе. Они были представлены четырьмя вкусами – удачи, любопытства, солнечного света и благодарности – и перевязаны изысканным пурпурным бантом, который выделялся на фоне остальной части помещения.
Ей не следовало прикасаться к флаконам; это явно был подарок. Но стоило лишь раз взглянуть на их яркие цвета, и Эванджелина не смогла удержаться и взяла в руки лазурно-голубой флакон со вкусом любопытства.
В горле внезапно пересохло, и она попыталась вспомнить, когда в последний раз что-нибудь пила. Эванджелине еще не доводилось пробовать «Фантастические душистые воды Фортуны», но она встречала их несколько раз, и, как и гласила этикетка на бутылке, ей стало любопытно.
Жидкость пузырилась на языке, и на вкус напоминала хлопок и… английские булавки? Это был далеко не фантастический вкус, но она, тем не менее, допила напиток.
Она собиралась поставить флакон на место и вернуться к своей задаче, но ее все еще мучила жажда. Эванджелина взяла глянцевитую бутылочку с удачей, размышляя, будет ли она вкуснее. Жидкость внутри
