Память Крови - Валерий Горбань

— Ребятки, я вас от души поздравляю. Но приехать не могу. Я же в Оленьку влюбленный. Зарежу жениха столовым ножом. Потом явки с повинной писать, то, да се! Смотри, Алексей, береги ее. Если что, отобью мгновенно! Ну, не обижайтесь, ребята. Честное слово, серьезно, не могу. Но подарок за мной, его вручу лично. Тем более, что за Олей должок! Звоните, не забывайте!

— Вот так! — услышав гудки отбоя, засмеялась Ольга, — теперь ты не сможешь хвастаться, будто я тебе легко досталась. Вон за мной какие мужчины в очередь стоят!

— Смотри, будешь дразнить повелителя, закажу своим бывшим пациентам из Ферганы паранджу!

— Ну как жалко, что Игорь не смог! Неужели совсем никак нельзя было вырваться? Но вы-то у нас погостите? — обратилась Оля к «гонцу».

— Нет, спасибо. А Игорь в самом деле приехать не мог… Ладно, я вам скажу. Мы с ним полчаса назад в притоне на серьезную группу нарвались, и он ножом в живот получил. Его в наш госпиталь повезли. Сказал, что не ляжет на стол, пока с вами не поговорит. Ладно, я поехал. Мне еще в прокуратуре по применению оружия отписываться…

— О, Господи! — Ольга сжала руками виски, — И гостей еще полно… Алешенька, давай завтра с утра к нему съездим!

Алексей прижал ее к себе. Ласково и серьезно заглянул в глаза.

— Завтра с утра мы будем отсыпаться. А в госпиталь поедем немедленно. Сегодня смена в отделении надежная, сами должны справиться. Но не могу же я допустить, чтобы моего главного соперника оперировали без моего участия. Так что, еще посмотрим, кто кого первый резать будет!

— Конечно! Лешенька, ты молодец!

— Должен же я как — то отблагодарить его за свой чемодан.

— А за меня?

— Тут еще надо посмотреть, какая из тебя жена получится…

— Алешка, ты нахал!

Пока Игорь отходил от наркоза, они находились рядом. Окончательно придя в себя, сыщик первым делом спросил:

— Оленька, милая, я тебе доверяю: проверь-ка, он мне там ничего лишнего не отрезал? Чтобы полностью себя обезопасить. Я ему перед операцией поклялся, что люблю тебя, как сестренку. Но он же мог и не поверить.

Ольга улыбнувшись, погладила его по колючей щеке, — Алеша не такой. Но теперь я за тебя спокойна, хулиган. Жить ты явно будешь. А чтобы веселей было выздоравливать, получи свой должок, — и поцеловала его в сухие, растрескавшиеся губы.

Их новая квартира была довольно скромной. На европейский ремонт ни их зарплаты бюджетников, ни помощь близких раскошелиться не позволяли. Но все же…

«Боже мой! Ведь это моя спальня. Моя, отдельная спальня. И я в ней хозяйка! А почему только в ней? Олька, — ты хозяйка дома, своего дома!»

Хотелось петь и танцевать, не дожидаясь новоселья.

— Ну что, хозяйка, ты готова к бою? — Алексей понимающе улыбался.

— Мы же «почти военные». Мы всегда готовы.

Главное переселение намечалось на завтра. Совместными усилиями многочисленной родни и друзей будут завезены мебель и вещи, будет такой хлопотный, но такой счастливый день.

— Ну, красавцы! Я с их чемоданами таскаюсь, а они тут стоят, обжимаются! — Игорь, отдуваясь, шлепнул в угол один на один их знаменитые чемоданы. И как только дотащил! Ну ладно, прощаю, дело святое! Я покатил, а то меня Танюха ждет…

— Что, попался, наконец, вольный сыщик? — рассмеялась Ольга.

— А куда от вашей сестры денешься. К тому же, старость — не радость, пора уже к кому-то под бочок прибиваться. О, чуть не забыл! Вы свой рыдван от родителей не тащите. Мы с Танюхой вам кровать дарим, такую же, как у нас. Сексодром — класс! — и уже в дверях добавил, — А пока можно прямо на полу. Я бы не удержался…

— Брысь отсюда, бесстыдник! — звонко рассмеявшись, крикнула ему вслед Ольга.

Крепкие руки Алексея обняли ее сзади.

— Действительно, бесстыдник. На полу — это безобразие и антисанитария! Когда есть такие широкие, такие мягкие чемоданы…

— Доктор, а вы — извращенец! Хотя… почему бы и нет? Если они не будут против.

— Не будут. А мы их за это возьмем с собой в большое и интересное путешествие. Ведь теперь их можно путать сколько угодно…

МЕЛКОЕ ХУЛИГАНСТВО

Неуставной устав пехоты

На высотах, что под Грозным,Батальон один стоял.Боевой, а не обозный —С Дагестана воевал.Строил теплые землянки,Кашеварил и стирал,На душманские подлянкиАдекватно отвечал:По тревоге поднимаясь,Открывал народ стрельбуЗвонким матом поминаяНохчей, службу и судьбу.Ели кашу из перловкиЧтобы голод превозмочь.Громкий гул артподготовкиИз землянок шел всю ночь…Впрочем, быстро привыкалиК нравам полевым простым,Только иногда стрелялиВ них соседские посты.Ночью тихой, да в туманеС перепугу бьют на звук,(Разберет ли новобранец —Вражий выстрел, или «пук»?)В общем, было все обычноПо-российски, через зад,Но нестрашно и привычно,Стоек русский наш солдат!Да к тому ж у жизни этойЕсть хорошая черта:Чем подальше от паркетаТем поменьше суета.К ним начальство заезжалоОчень редко, невзначай,Никогда не оставалосьНи на водку, ни на чай.Бани нет, бабенок тоже,Водка — чистый суррогат.И пейзаж так унавожен,Просто очи не глядят!Потому не доставалиГенералы батальонУказаний не давалиПозабыв совсем, где он.На штурмовки не гоняли,Чтобы в рост на пулемет…Правда и белье менялиРаз в полгода или год:Если вдруг водила бойкийЗавезет мешки кальсонНа армейской вошебойкеРазыскавши батальон.Командир, Батяня строгийБыл отличным мужиком.Не хрустел в своей берлогеКомсоставовским пайком.Не совался в авантюры,Не губил зазря людей,Помнил: не все пули дуры,Смерть — не только для бл…й.Пополнение встречалиБез оркестра, не в строю,Но по-братски принималиВсех в окопную семью.Потеснялись на полатяхНаливали по сто грамм,Навещал их лично Батя,Говорил своим сынкам:«Вы, парнишки, не зевайте,Примечайте все вокруг,Непонятно — поспрошайте,Объяснит, что надо, друг.Тут вам нечего стеснятьсяЕсли что-то не поймешь,Можешь без башки остатьсяВ один миг, едрена вошь.Ну а ежели подставитКто товарища в бою…Я подлюку самоличноУдавлю и здесь сгною.Если кто боится смертиПомни воинский завет:Коль ты жив — то смерти нету,Смерть пришла — тебя уж нет!На награды не надейтесь,Здесь, как в сказке: по усамПротечет… но мимо роты,И осядет по штабам.Ну а главное, скажу вамИ приватно и в строю:Не ищите приключенийВы на задницу свою!Смел? Так будь умен впридачу,И не суйся на рожон.Тогда выполнишь задачуИ вернешься в батальон.Мне от вас, сынки, не надоСлавных подвигов крутых.Жизнь — вот главная наградаДля оставшихся в живых.»

Так бы все и шло нормально,Но и счастью есть конец:В глотку секс ему оральный,Появился здесь боец.От священного от долгаОн три года, гад, косил,Пока этого уродаВоенком не отловил.Этим неприятным фактомБыл он сильно удрученИ, почти что по этапу,Прибыл в батин батальон.Посмотрел на гостя взводныйИ в затылке почесалТак на что ты, братец, годный?Тот плечами лишь пожал.Источал боец приблудныйСкуку смертную и грусть,И за норов свой паскудныйПолучил он кличку «Гнус»

И с тех пор в несчастной частиВсе пошло вперекосякСплошь проблемы и напастиВсе не эдак и не так.Словно злобный дух вселилсяИ в машины и в людей:То до чертиков напилсяВзводный командир — старлей.То заклинило навечноВ бэтээре пулемет,То в речушке быстротечнойУтонул гранатомет.Стал Батяня разбираться:Отчего разлад такой,Почему вдруг стал ломатьсяДух победный, боевой?Стал расспрашивать народецИ к открытию пришел:Новоявленный уродецПорчу на бойцов навел!Не вражина, не лазутчик,Не фашистский оккупант,А нанес ущерба больше,Чем чеченский диверсант!И что странно, специальноНикому он не вредил,Не шаманил ритуально,На костях не ворожил.Просто глянет с кислой рожей,Эдак тяжело вздохнет,И бойцов тоска загложет,Хоть ложись на пулемет…Если кто-то делом занятТолько мимо Гнус пройдетДело сразу колом встанетИ — не на шажок вперед.

Тут Батяня замполитаБыстро к делу подключил:Ты, как Главный Инквизитор,Психологию учил?Разбирайся, что за ересьИль, по-нашему, …фигняС этим Гнусом завеласяВ батальоне у меня?

Замполит три дня трудилсяДолго с Гнусом ворковал,На четвертый — застрелился.Видно, тоже не сдюжал.Тут пошло такое дело:Кто служил, без слов поймет:А комиссий налетело…Взяли Батю в оборот.Долго бедного трепалиНо оставили служить,Нет, не то, чтоб оправдали —Некем было заменить.Ни один из этих членов(не подумайте не так)При погонах и военныхНе был столь большой дурак,Чтобы на вопрос начальства:— Так кого же назначать?Вдруг ответить без бахвальства,Что готов, мол, воевать.Потому что офицеру,Прежде, чем других учить,И ковать свою карьеру,Все же надо послужить.Да не там, где аксельбанты,А средь крови и говна.(Генералы-адьютанты —Вот твой главный враг, страна!)Да к тому же, все сомненьяИ дебаты прекративДля принятия решеньяПрибыл в батальон комдив.— Командира я оставлю,Он позор не заслужил.Ты исправишь все?— Исправлю!— Чтобы скоро доложил,Что опять порядок в части,И идет все, как часы.А не справишься с напастью,Вот тогда…снимай трусы…

Ну, показывай, дружище:Как воюешь, как живешь.Приглашай к себе в жилище,Гостю стопочку нальешь?Для порядка, не для пьянки….Низко голову склонив,В командирскую землянку,Боком втиснулся комдив.Когда Батя с ним осталсяТет-а-тет, спросил: — Что, брат?Не узнал, иль застеснялся,Или гостю ты не рад?

Если бы штабные знали,Что когда-то генералНа афганском перевалеПод обстрел шальной попал.И давно бы схоронили,Только молодой старлейКомандира, как учили,Грудью заслонил своей.Был тогда комдив майоромТолько принял батальон…Старлей выжил, но не скороВ свою часть вернулся он.И спасителя дождатьсяКомандир тогда не смог,Больше не пришлось встречаться,Много на войне дорог…

И обнялись два солдата,Как положено друзьямСнова вместе, как когда-тоСнова рядом, как и там…Что же: выпили по сотке.Батя по второй налил.И с застрявшим комом в глоткеОн с трудом проговорил.— Не такой я видел встречу…Пред товарищем — позор.Как комбат, за все отвечу.Но не трус я и не вор.Не запился, не зажрался,И на службу не забил,Жить по совести старался,Кто бы что не говорил.Но такой …фигни нечистойЗа всю жизнь я не видалЕсли б не был атеистом,В монастырь бы убежал.Я готов все по-порядкуОткровенно рассказать,Только просьба: психиатру,Чур, меня не отдавать…

И об этом гнусном дивеБез вранья и без прикрасИсповедался комдивуНаш Батяня целый час.И, в конце, вздохнув печальноОн с тоской проговорил:— Этот бес, урод моральный,Мою душу погубил.Хоть и стыдно офицеруО палачестве мечтать,Но готов я для примеруЕго лично расстрелять!Может быть, загнать гадюкуОт греха, подальше в тыл.Чтобы он мне тут под рукуНе вздыхал и не скулил?Только совесть запрещаетТак проблему разрешить.Лучших хлопцев убивают,А подонок будет жить?

Отвечал комдив сурово:— Ну-ка, сопли подбери!Коль дела идут хреново,Значит — на себя смотри.Стань, братишка, вдвое строже,Волю собери в кулак.Не ходи с унылой рожей,Словно этот твой …чудакА его пригни железнойКомандирскою рукой.Пусть займется, хмырь болезныйПодготовкой строевой.И за каждый вздох гнусавыйПусть вонючий этот клопОтрывает по УставуПолнопрофильный окоп.Вот тогда увидеть сможем,Кто сильнее загрустит.Ты-то будешь понадежней,Чем твой бывший замполит?В общем, справишься, я знаю…

Применил Батяня власть,И для Гнуса жизнь другаяМоментально началась.Он и так-то был унылыйТут и вовсе заскучалИ от службы от постылойВ самоволочку слинял.

Ну, какие самоволкиМогут быть, скажите мне,И какие, блин, прогулки,По «зеленке», да в Чечне?Сколько всяческих сюрпризов,За чеченских две войны,Понатыкали саперыС той и с нашей стороны.Так что сей творец напастейНедалеко прошагал…Его гнусные запчастиВзвод полсуток собирал.Батя все же дал команду,Поступить с ним по-людски.В саван чистый завернулиБедоносцевы куски.Этот сверток положилиВ гроб из струганых досок,Залпом в небо проводилиИ отправили в Моздок.

В тот же вечер Батя замуБатальонный руль отдал,И всю ночь один упрямоПесни пьяные орал.Утром вышел к батальонуВновь — орел и молодец.И, собравши подчиненных,Он сказал им: — Все…(конец)Неурядицам, запоям,Разгильдяйству и нытью.Если кто опять заноет,В землю по уши вобью.Должен батальон вернуться,К дисциплине строевой.Мы бойцам дадим встряхнутьсяДух поднимем боевой.Есть вопросы?— Нет вопросов!— Расходитесь по местам!Только вдруг: разноголосыйРаздается шум и гам.Что такое происходит?Отчего народ шумит?Инженер-сапер выходитИ комбату говорит:— Небольшая есть загвоздка,Уж не знаю, как сказать…— Говори по-русски: простоИ конкретно, твою мать!— В общем, так: мои ребятаУтром ставили фугас,Чтобы он от супостатовПрикрывал на фланге нас.Посреди работы этойВдруг зовет меня солдат:Полугруглых два предметаИз-под осыпи торчат.После тщательных раскопокПригляделись: Боже мой!Братцы, это чья-то …(попа)Будто срезана косой.Когда мина подорваласьТа, что Гнуса разнеслаЕго задница осталасьВ слое грунта…— Ну, дела…Умереть по-человечьи,И того не смог, подлец.И куда ж девать…конечность?Цирк какой-то! Ну, трандец!Схоронить ее на месте,Ж… почести отдать?Слишком много будет чести!Надо вслед ее послатьЗа хозяином на базу,А не то, бодлива мать,Как же будет Гнус, заразаПред судом небес стоять?Не по форме, не в комплекте.Опозорит батальон!Чтобы взяли его черти,Вот задал задачку он.В общем, я пока в сомненьи…Доктор, задницу возьмиИ до моего решенья,В спирте, что ли, сохрани.Тут народ вздохнул синхронноСпирт на ж…! Вот дела!Но вся публика в погонах,Дисциплина верх взяла.

Как проблема разрешилась,Скрыто временем от нас.Но известно: измениласьСлужба в этой части враз.Масть у них пошла другаяИ совсем другой раскладГрозно «духов» сокрушаяВел парней своих комбат.Без потерь прошли парадом,Будто был заговоренИ от пуль и от снарядовЕго славный батальон.

Грозный взяли. «Духи» сдулись,И из грязной той войныВновь к себе домой вернулисьНашей армии сыны.Вверх пошел Батяня резко,Не забыл его комдив,По делам его и честиОт души вознаградив.Принял полк Батяня бравый,Год прошел — уже комдив.(А комдив стал командармом,Долг сполна свой заплатив)

Так и шло, но вот однаждыМинистерские чины,Что в высоких кабинетахИ не нюхали войны,Прочитали представленье,Чтоб Батяня получилЗа служебное за рвеньеГенеральский первый чин.Заглянули в докладные,Должность есть, стаж службы есть.А заслуги боевые —Невозможно перечесть.

Только вот одна загадкаНапрягла кадровиков:Больно все у Бати гладко,Не залетов, ни грехов.Сам он — что ж: покрытый славойКомандир и офицер,Ветеран, полковник бравый,В общем, всем другим пример…Но дивизия… В ней — тыщиОфицеров и бойцов,Где же столько ты отыщешьОбразцовых молодцов?Ни единой «хулиганки»,Никаких неуставных,Ни одной разгульной пьянкиОфицеров молодых.Сплошь — отличная сноровка,На физо и боевой,На полит — на подготовке,И по нудной строевой.То ли всем очки втираетСтарый боевой орел,То ль секрет какой-то знает…Что ж там Батя изобрел?

И для полной для проверкиСитуации такой,Группа толстых министерскихК Бате прибыла гурьбой.Потрошили две недели,Придирались, как могли,Умотались, изопрели,И на нервы изошли.Был момент, когда казалосьЧто попался, наконец,Им ленивый, слабый, вялыйИ зачуханный боец.Из солдатской из столовойОн помои выносил…Проверяющий суровыйЕго лично отловил.Но, боец отнес помои,Чистое хэбэ достал,А потом, он всем такоеПредставленье показал…Будто он еще с пеленокБыл спецназовцем крутым.Вот-те, блин, и поваренок!Вот-те кухня, вот-те тыл!

Все сомнения отпали:Не дивизия — мечта!Генералы отписалиВ министерство: так и так,Мы в стараниях чиновныхЧто умели, превзошли,Но ни полностью виновных,Ни частично — не нашли.Разрешите ко второмуВарианту приступить:Опыту передовомуПуть-дорогу проложить.Опыт батин мы изучим,Все запишем, обобщим,И на базе на научной.Во всей армии внедрим.Получили одобреньеИ давай Батяню жать:В чем твое изобретенье?Докладай, едрена мать!Только тот твердит устало:Никакой, мол, тайны нет,Просто служим по УставуНо какой же в том секрет?Генералы порешилиСвою тактику сменить:И Батяне стол накрыли,Чтобы опыт обобщить…Но и тут не получилось:Не душевный был настрой,Не от сердца подносилось,А для хитрости штабной.В общем, толку не добились,И не солоно хлебнув,В стольный город возвратились,Грустно Батю матюкнув.

Генерала все же далиБате (как ему не дать?),Представленье подписали,(Нет причин не подписать)Хоть обиду затаилиМинистерские чины,Но лампасы подарилиНа батянины штаны.

Командарм ему погоныПред дивизией родной,Замершей в строю знаменном,Прикрепил своей рукой.Ну а вечером, конечно,Был накрыт толковый стол,Задушевный и сердечныйРазговор у них пошел.Где-то литре так на пятомБатю командарм спросил:— Помнишь боевую клятвуЧто в Чечне ты приносил:Навести порядок в части,Дисциплину укрепить,Все проблемы и напастиС корнем, б-блин, искоренить!Слово ты сдержал достойно,Не подвел меня, хвалю.Отчего же я спокойноПо ночам опять не сплю?Знаешь ты тому причину:Вон, глазами заблудил…То страдал от чертовщины,Нынче — черта приручил?Ну не может быть такого,Чтоб на десять тыщ солдатНе нашелся бестолковыйХоть один дегенерат.Я недавно специальноУ соседей попросилМолодого лейтенанта,Что им в месяц приносилПо полдюжины скандалов,Безобразий, драк и склок.Дело пахло трибуналомИ маячил явный срок.У тебя же он мгновенноЗавязал чудить и питьТы скажи мне откровенно:Как такое может быть?

Бате некуда деваться,Командиру как соврешь?Перед кем тут запираться?Тяжко он вздохнул: — Ну что ж…Может, помните про Гнуса?— Как не помнить про него:Гада, нытика и труса…— Но не знаете того,Что когда он подорвался,Разлетевшись на куски,То предмет один осталсяОт носителя тоски.Я хотел его сначалаВтихаря захоронить.Но одна мыслишка сталаМою голову точить:Интересно, что случитсяЕсли ЭТО сохранить,Будет порча наводиться?Сможет ЭТО навредить?И тогда в большую банкуПриказал я положитьГнуса гнусного останкиИ спиртяшечкой залить.Но напрасно я боялся,Проводя эксперимент.Безопасным оказался,Этот самый …экскремент.И скажу вам по секретуНе для вражеских ушейМне теперь дороже нетуЭтой баночки моей.То ль от банки излученье,То ли нас Господь простил,Но пошло на исправленьеВсе, что Гнус нам натворил.Командарм заинтригован:Что же это за предмет?Чем так Батя зачарован?И чего дороже нет?Тут торжественно БатяняС табуреточки встаетИ из тайного карманаКлюч огромный достает.Открывает сейф железныйВынул банку — и на стол:— Вот какой предмет полезныйВ поле наш сапер нашел!

Командарм вскипел сердито:— Эт-то что за балаган?!Генералом стал, гляди-ты,А по жизни — хулиган!Мне, родному командиру,За столом, едрена мать,Будто в полевом сортире,В морду задницу совать!!!Чем твое неуваженьеЗаслужил я, братец мой?Объясни без промедленья!Может слишком ты хмельной?— Никакой обиды нету, —Батя кротко отвечал —Добивались вы ответа?Вот я вам и рассказал.Честно я раскрыл секрет свойИ готов поклясться в томНа Коране, партбилетом,Или на кресте святом.

Тут методика простая:Только новичков приму —Я к себе их вызываюВ кабинет по одному.Подвожу к волшебной банке:Пополнение мое:— Вот к чему приводят пьянкиСамоволки и нытье!От такой политработыРезультаты налицо.И не знаю я заботыС дисциплиною бойцов.

— Ну, а как ты лейтенантаОт запоев излечил?— Я ему из этой банкиОпохмелочку налил.А потом ему, конечно,Свою банку показал…Поблевал чуток, сердешный,И навеки завязал.

Командарм взбледнув, невнятноИ с трудом проговорил:— Я надеюсь, что меня тыНе из баночки поил…Да, методика простая.Только я тебе скажу,Что, убей меня, не знаюКак министру доложу.Ведь просил он разобратьсяДруг мой, с опытом твоим,Этот опыт постаратьсяСделать общевойсковым…Что теперь прикажешь делатьЭТОТ опыт обобщить?И везде политотделыЖ… в спирте заменить?

Как все это завершилосьСведений в печати нет.Видно, дело превратилосьВ государственный секрет!Ну, конечно, доходилаИнформация порой,Где-то что просочилось,Кум беседовал с кумой…Если все же вдруг вам нуженЭтот опыт, мужики,Приглядитесь: где же служатОбразцовые полки?Батя дослужил спокойно:С пенсионом генерал,Но, неужто он достойнымОпыт свой не передал?Чтоб служили, офицерыОбразцово, без прикрас?

Вон — дивизия к примеру,Есть Таманская у нас…

Встретимся в понедельник