Серебряный ублюдок (ЛП) - Уайлд Джоанна

— Я попробую. — Буни достает телефон и включает его.

— Эй, я еще хотел кое-что обсудить, — прошу я, не желая перебивать его. — Ситуация с Беккой. Это серьезно.

— В чем дело? — спрашивает Пикник.

— Её мама умерла. Вот почему у нее снесло крышу сегодня. Бекка убеждена в том, что отчим шлепнул ее мать, и она полна решимости выследить его и всадить пулю ему в голову.

Кажется, я полностью завладел их вниманием.

— Какого хрена?

— Она поехала в «Вегас Бэлльс» чтобы попробовать заработать немного денег. Планировала поехать в Калифорнию и пристрелить его. Очевидно, она плохо соображает... Не знаю, как, чёрт возьми, она представляла себе это.

— Не стоит недооценивать отчаявшуюся женщину, — мрачно говорит Пик.

— Я сказал ей, что сделаю это сам, — продолжаю я. — Не хочу, чтобы она несла это бремя всю оставшуюся жизнь. Не уверен, что она справится с этим.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — говорит Буни. — Но я понял тебя. Каков план?

— Подумал, что не хочу начинать войну, если закопаю этого парня в землю. Он — проспект у Лонгнеков, а его брат — член клуба.

— Они — ничто, — пренебрежительно говорит Пикник. — Я сообщу Шейду, но ему всё равно. Они слабые и трусы — мы их не уважаем.

Я чувствую, как часть напряжения покидает мое тело. Остается кое-что еще.

— В таком случае, я бы хотел взять ее с собой. И мне нужен один из кочевников, чтобы последил за ней, пока я выполняю всю работу.

— Звучит хорошо, — соглашается Буни. — Держи нас в курсе.

— Понял.

Он подается вперед и крепко обнимает меня, хлопая по спине. Пикник следует его примеру, и я возвращаюсь наверх.

Я нахожу Бекку на кухне, разговаривающую с Лондон. На ней надеты свободные джинсы и потёртая футболка в цветах Риперов. Это должен быть наименее сексуальный наряд, в котором я когда-либо её видел, но она всё ещё возбуждает меня.

Это забавно.

Я подхожу ближе и встаю позади неё, скользя руками по телу, чтобы погладить её живот. Лондон наблюдает за нами, потягивая кофе из кружки.

— Вам нужно что-нибудь в дорогу? — спрашивает она. — Бутерброды? Закуски?

— Как вы узнали, что мы отправляемся в путешествие? — спрашивает Бекка.

— Я почувствовала запах драмы, — сухо сообщает Лондон. — Будь осторожнее за рулем.

Я притягиваю Бекку еще ближе, надеясь, что Лондон ошибается. Убийство Тини не должно стать более драматичным, чем травля тараканов. Он не стоит затрат эмоциональной энергии — надеюсь, я заставлю Бекку самой в этом убедиться.

Глава 15

Бекка

Пак отказался уезжать до следующего утра, несмотря на мои умоляющие взгляды и просьбы. Он сказал, что уже поздно, и он был прав.

Чем еще больше взбесил меня.

Сначала он пытался убедить меня переночевать в Каллапе, от чего я категорически отказалась. Я не была готова встретиться с Реджиной и Эрлом, не после того, что сделала. Но он не позволил мне остаться одной, так что в итоге я провела несколько часов на кухне в Оружейной с Лондон Хейз, женой Риза Хейза. Еще несколько раз звонила Дарси... видимо, хотела меня проведать. Но, увидев ужас на моём лице, Лондон убедила её остаться дома.

Я не была достаточно смелой, чтобы сказать Даниэль, где я нахожусь, хоть и написала, что я в безопасности, с Паком. Она была суровой девчонкой, к тому же за ней всегда по пятам следовал Блэйк, поэтому у меня не было сомнений, что она попытается ворваться в Оружейную. Скорее всего, она бы так и сделала. У Даниэль имелось много качеств, но трусость не была в их числе.

Реджина и Эрл тоже хотели поговорить.

Я не могла этого сделать. Они должно быть уже знали, что я натворила. Каллап не был большим городом. Я уговорила Пака позвонить им и объяснить, что со мной всё в порядке.

Он нахмурился, но сделал это.

Потом он отправился в Каллап, чтобы собрать вещи, по пути заехал в «Лось», чтобы сообщить им, что моя мама умерла. Тереза была искренне рада Паку, заставляя меня чувствовать себя ещё более виноватой, что я не позвонила ей сама.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На самом деле, чем дольше я сидела в постели (и нет, это не та противная, на втором этаже, Пак перенес наши вещи в нормальную комнату), тем сильнее росла моя вина. Многие люди заботились обо мне. Они давали мне всё, но только стоило всему развалиться, я не смогла ответить им тем же.

После того, как всё это закончится, я поговорю с ними. Я позабочусь о том, чтобы они поняли, как сильно я их люблю и ценю.

Ну, если только я не окажусь в тюрьме.

Конечно, теперь, когда Пак со мной, это будет менее вероятно. Ведь он уже сидел, но только один раз. Поэтому он должен был научиться заметать следы, не так ли?

Боже, я надеялась на это. Я не хотела, чтобы он попал в тюрьму из-за меня. Он не выглядел особенно обеспокоенным происходящим, хотя я знала, что это не так.

Когда он, наконец-то, возвращается и ложится со мной в постель, то произносит:

— Я твой старик. Ты должна доверять мне. Я разберусь с этим.

— Как ты собираешься это сделать? — спрашиваю я, положив голову ему его грудь. — Я часть этого — мне нужно знать, какой у тебя план.

— Твоя задача — следовать моему примеру, — отвечает он.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он переворачивает меня на кровати. А затем его пальцы оказываются внутри меня, и я совершенно обо всем забываю.

***

Поездка должна была занять около двадцати часов, но мы были в пути в течение двух дней. По моим расчетам мы должны были приехать в Калифорнию в пятницу. На что Пак возразил, так как был уверен в том, что мы приедем уставшие и измотанные, а это явно не поможет делу.

Наступает вечер пятницы. Пообедав на заправке, мы садимся в машину, собираясь выезжать с парковки, но звонит Тини.

Будто парализованная я смотрю на свой телефон.

— Что я должна делать?

— Ответь, — говорит Пак. — Скажи ему, что у тебя есть для него деньги, можешь сказать, что работаешь на меня. Потом спроси о прахе своей матери или о чём-нибудь еще. Что-угодно, лишь бы заставить его говорить. Может быть, он даст нам то, что мы сможем использовать.

Кивнув, я отвечаю.

— Да?

— Бекка, я уже не ожидал тебя услышать, — отвечает мой отчим, самодовольным тоном. — Ты уже приняла какое-нибудь решение?

— Я работаю над тем, чтобы найти деньги, — говорю я, повторяя слова Пака. — Один парень… Мы с ним недолго вместе. Он пока не уверен, сможет мне помочь. Мне нужно чуть больше времени, чтобы убедить его.

Тини смеется.

— Маленькая шлюха.

Мне хочется выбросить телефон из окна. Вместо этого я смотрю на Пака, сильного и спокойного, сидящего рядом со мной. Он протягивает руку и сжимает мою ногу. Это простое маленькое прикосновение успокаивает меня.

— Я сделаю то, что нужно, — говорю я. — Как ты там со всем справляешься? Я полагаю, это безумие...

— Позвони, когда у тебя будут деньги, — перебивает он меня, заканчивая разговор.

Просто кладезь информации.

Я кладу трубку, глядя вперёд на желтые полосы, разделяющие дорогу.

— Я так понимаю, он не захотел болтать?

— Нет. Он такой весь деловой. Хочет получить свои деньги.

— Ещё не слишком поздно, — говорит Пак.

— Не слишком поздно для чего?

— Чтобы положить этому конец, — отвечает он. — Просто отойти. Я всё ещё могу позаботиться об этом.

Я размышляю над его словами, дерьмо, они сейчас обретают смысл. Неужели, я и вправду, хочу убить человека? Это действительно что-нибудь решит? Чем дольше я обдумываю это, тем увереннее становлюсь в своем решении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что он сейчас сдохнет. Я хочу, чтобы он умолял о пощаде и говорил, что ему жаль… Я хочу, чтобы он плакал. Тогда я все равно пристрелю его, и это будет прекрасно.

— Напомни мне не злить тебя, — говорит Пак.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Его взгляд по-прежнему сосредоточен на дороге, одна рука небрежно держит руль. Его волосы в полном беспорядке, на нем надета простая футболка и выцветшие джинсы, и каждый его дюйм — это твёрдый, сильный мускул. Сильное неуместное влечение прошибает меня.