Минута на убийство; Решающая улика - Николас Блейк

Прервав свои размышления, Найджел снова сосредоточился на протоколах. Передвижения тех, кто больше всего его интересовал, сводились примерно к следующему:

Артур Джералдайн: с 4 до 5.50 у себя в кабинете; с 5 до 5.15 диктовал письма (подтверждено секретаршей); с 5.15 до 5.18 — короткий разговор со Стивеном Протеру; в 5.50 отправился наверх домой (подтверждено миссис Джералдайн, которая сообщила, что муж провел с ней весь вечер).

Элизабет Уэнхем: с 4 до 5.15 у себя в кабинете; с 5.10 до 5.15 обсуждала дела с Бэзилом Райлом; с 5.15 до 5.20 — в художественной редакции (подтверждено); с 5.20 до 5.30 у себя в кабинете; в 5.30 ушла из конторы (подтверждено М. Сандерс); в 6 часов — на приеме в Челси (подтверждено); в 7.30 приехала домой (подтверждено прислугой); обедала одна, читала, в 11 часов легла спать.

Бэзил Райл: с 4 до 5 произносил речь на книжной ярмарке; в 5.10 вернулся в издательство (подтверждено М. Сандерс); с 5.10 до 5.15 говорил о делах с мисс Уэнхем; с 5.15 до 6 работал у себя в кабинете (подтверждено его секретаршей — с 5.15 до 5.25); в 6 часов пошел в Фестивал–холл сначала обедать, а потом на концерт (пока не подтверждено); в 10.25 вернулся домой.

Стивен Протеру: с 4 до 5.15 читал; с 5.15 — несколько минут разговаривал с Джералдайном (подтверждено); в 5.20 вышел из здания (подтверждено М. Сандерс) и пешком отправился на вокзал Ватерлоо через Хангерфордский мост, сел на электричку 6.05 и поехал в Пеннсхилл, в Гемпшире, где в 7.30 его на станции встретили друзья (пока не подтверждено).

Огромная работа по опросу каждого из сотрудников издательства сегодня, конечно, не могла быть закончена. Побеседовав с начальством, инспектор Райт с сержантом в сопровождении Бэзила Райла обошли все отделы, спрашивая только одно: видел ли или слышал кто–нибудь из служащих в пятницу вечером что–либо подозрительное. Результатов это не дало никаких. Мириам Сандерс заявила, что ни один не предусмотренный посетитель между 4 и 5.30, когда она заперла двери, в здание не входил. Многих служащих — тех, кто кончал работу в пять, — вообще можно было не спрашивать. Однако человек тридцать, не считая руководства, должны были сообщить о своем местонахождении в указанный отрезок времени.

Полицейские все еще обыскивали здание в надежде найти орудие убийства и запятнанную кровью одежду, которые могли быть где–то спрятаны. Убийца должен был сильно выпачкаться в крови и вряд ли вышел на улицу в таком виде.

«Орудие, — думал Найджел. — Бритва. Кто из людей, желавших ее смерти, мог пользоваться бритвой? Уж больно примитивное оружие, совсем не подходит высокоцивилизованным людям, которые вершат судьбы фирмы «Уэнхем и Джералдайн“. Конечно, есть ведь еще Киприан Глид…» Он поймал себя на том, что произнес это вслух.

— Да, — поднял голову инспектор Райт, оторвавшись от отчета Найджела. — Есть и он. Днем я послал человека с ним побеседовать. Этот Глид будто бы сидел дома в пятницу с четырех до семи, а потом пошел кутить. Живет один над магазином в восьмом округе Вест–Энда; отдельный вход с улицы; подтвердить его слова некому. Мой парень говорит, что Глид не очень–то старался помочь следствию… — Инспектор жестом изобразил нечто неопределенное. — Киприан Глид! Словно его придумали Оскар Уайльд или Роналд Фэрбенк.[10] А вот мисс Майлз — вы часом не знаете, как она печатала: всеми пальцами по слепой системе или по старинке, только двумя?

— Ну и скачете же вы с одного на другое! Никогда не видел ее за работой, но по частоте ударов можно догадаться, что писала она всеми пальцами. А что?

— Как раз перед тем, как идти сюда получил заключение насчет отпечатков пальцев. На клавишах машинки только ее отпечатки. Всех десяти пальцев. — Инспектор Райт побарабанил пальцами по столу, хитро поглядывая на Найджела.

— И что?

— А то, что убийца не знает слепой системы.

— Простите, я, видно, отупел.

— Отпечатки не на тех клавишах, понимаете? Он, видно, прижал к ним ее пальцы без разбору, уже когда она была мертвая. Хладнокровный субъект.

— И после того, как сам напечатал то, что ему было надо. Еще одно доказательство, что он печатал, правда? И не хочет, чтобы мы об этом знали.

— Видимо, так.

— Она, конечно, могла изобрести свою собственную слепую систему.

— Любите вы создавать трудности. Это вас в Оксфорде научили? Привет. — Райт допил свой бокал и стал собирать бумаги. — Завтра с утра займусь молодым Киприаном. Вы бы лучше пошли со мной в качестве телохранителя. Заеду за вами в четверть десятого, идет?

Первая сигарета, которую Найджел выкурил после завтрака, вызвала такой приступ кашля, что у него снова дико разболелся лоб. Он пустил в нос капли и положил пузырек в карман. В прошлый раз, когда он работал с инспектором Райтом, его так стукнули по голове, что он упал замертво, а теперь вот эта режущая боль над бровями. «Райт мне приносит несчастье», — угрюмо подумал он. Предстоящее чтение автобиографии мисс Майлз, над которой сейчас работали эксперты–дактилоскописты, его угнетало. Тайна убийства, вероятно, пряталась где–то среди ее надушенных страниц. Но даже и это его не вдохновляло. Ему хотелось одного: как–нибудь доползти до мастерской Клэр и лечь спать.

Но в полицейской машине он почувствовал себя получше. Энергия Райта была заразительной: инспектор не представлял себе, что кто–нибудь может быть менее деятельным, чем он, и это взбадривало тех, кто был рядом.

Машина остановилась возле антикварного магазина. Райт вышел, следом за ним — Найджел и сержант в штатском. Инспектор нажал звонок рядом с витриной.

— Вы меня не предупредили, что приведете с собой целую армию, — заметил Киприан Глид, открыв после некоторой заминки дверь.

На нем была шелковая пижама и новый карминно–красный халат с монограммой на грудном кармашке. Наряд только подчеркивал его неряшливость и объяснял, почему он всегда без денег. Глид провел их по крутой узкой лестнице на верхний этаж — второй этаж, как он объяснил, превратился в склад антикварного магазина.

В гостиной царил такой причудливый беспорядок, который Найджел мог сравнить только с беспорядком в мастерской Клэр Массинджер. Но если в ее неаккуратности был даже какой–то практический смысл или хотя бы свидетельство того, что хозяйка поглощена своим делом, в здешнем хаосе было нечто патологическое. Когда они вошли, на дорогой радиоле еще крутилась пластинка с записями новейшего джаза. Два золотистых хомячка карабкались по спинке плетеного кресла. Повсюду немытые чашки, тарелки и бокалы; по полу разбросаны ноты; на изящный клавесин в углу навалены тома энциклопедии; в другом углу запыленный мольберт; в третьем — одна лыжа; на стене, как ни странно, висела пара боксерских перчаток. Через открытую дверь была видна спальня с неубранной постелью, на ней валялась дамская ночная рубашка, а на полу, наполовину скрытый под грудой одежды, стоял поднос с завтраком.

«Этим хламом пытаются подпереть покосившуюся жизнь», — подумал Найджел с какой–то даже жалостью к сыну Миллисент Майлз. Инспектор Райт сел на стул рядом с газовым камином со старомодной решеткой, какие ставят в детских.

— Разрешите выразить вам соболезнование по случаю вашей утраты, сэр, — начал он официально, однако не только для проформы, но не без чувства в голосе.

Лицо молодого человека передернулось, а потом скривилось в презрительной гримаске.

— Давайте без предисловий. Я не люблю обмениваться пустыми любезностями. Смерть матери — никакая для меня не утрата. Она исковеркала мой характер, вам это любой скажет.

Если эти слова были произнесены для того, чтобы шокировать или произвести какое–либо впечатление на инспектора Райта, они не возымели успеха. Райт, смотревший на него, как ребенок на невиданного зверя в зоопарке, сухо ответил:

— Ладно. Мне только легче. Где вы были в пятницу с четырех тридцати до семи часов вечера? Здесь, как я понимаю?

— Я уже это говорил вашему подручному.

— А потом?

— Ждать я больше не мог. Сговорился с друзьями вместе поужинать.

— Вы кого–нибудь ждали, кто не пришел?

— Да. Мать.

Инспектор Райт, который всегда умел сделать вид, будто его чертовски интересует то, что ему говорят допрашиваемые, мог теперь выразить искренний интерес.

— Когда она должна была прийти?

— Предполагалось, что после работы — между половиной шестого и половиной седьмого.

— Вы сговорились заранее?

— Са se dit. — Обернувшись к полицейскому в штатском, который стенографировал беседу, Киприан Глид перевел: — Надо полагать.

— Когда вы договаривались о встрече?

— Накануне. По телефону. Я позвонил ей в издательство и попросил заглянуть ко мне на следующий день по дороге домой.

— У вас были для этого какие–нибудь особые причины, сэр?

Белые зубы Глида сверкнули в кустистой бородке.