Не соблазняй повесу - Сабрина Джеффрис

Но Лукас заметил семейное сходство с дочерью в глазах и волнистых волосах того же самого шоколадно-каштанового цвета, какой ему так нравился у Амелии.

Затем – леди Тови. В течение месяцев поисков он создал в своем воображении образ некой неотразимо привлекательной соблазнительницы с золотистыми волосами, но отнюдь не веснушчатой феи с кудрями почти такого же цвета, как апельсин.

Долгожданная добыча во плоти лишила Лукаса всякого присутствия духа, если это и в самом деле была его добыча. Она ничуть не была похожа на обманщицу. И именно она первой вспомнила о нем.

– А это и есть твой молодой человек, дорогая? – спросила она, и в каждом ее приветливом слове звучала любовь к Амелии.

– Да! – воскликнула та, покраснев при мысли о том, что забыла о Лукасе.

Она оставила отца, подошла к Уинтеру и взяла его под руку.

– Папа, Долли, это мой муж майор Лукас...

– Мы знаем, кто он такой, – не дал ей договорить лорд Тови, устремив на Лукаса строгий взгляд. – Это мужчина, который украл у меня дочь.

Лукас сощурил глаза при такой неожиданной атаке.

– Лорд Помрой украл вашу дочь, сэр. Я всего лишь отобрал ее у него. А если вы не хотели, чтобы ее украли, вы не должны были оставлять ее одну в Лондоне на милость таких, как этот проклятый охотник за деньгами.

Лорд Тови ощетинился.

– Я поступил так, как потребовала моя дочь.

– Вам не следовало удовлетворять это требование, зная, что Помрой за ней охотится.

Предостерегая Лукаса от дальнейших неприятных высказываний, Амелия сжала его руку и произнесла беззаботным тоном:

– Простите Лукасу его резкие слова, папа. Как настоящий солдат, он склонен оберегать меня с излишним рвением.

– И мы очень признательны вам за это, майор. – Леди Тови шагнула вперед и взяла под руку своего супруга. – Мне было бы невыносимо видеть нашу любимую Амелию замужем за тем отвратительным человеком.

Глянув в ее серьезные, встревоженные глаза, Лукас в очередной раз понял, почему Амелия так настойчиво защищает свою мачеху. Долли была похожа на маленького заблудившегося ребенка, а вовсе не на опытную соблазнительницу тридцати двух лет, какой он представлял себе прежде Дороти Фрайер.

– Да, папа, – добавила Амелия, – если бы не Лукас, то я была бы опозорена или вынуждена стать женой лорда Помроя.

– Поверь мне, дитя мое, именно такое соображение удерживает меня сейчас в рамках корректности. Это и хороший отзыв миссис Харрис о майоре Уинтере.

– А где же, кстати, миссис Харрис? – оживленно поинтересовалась Амелия, пытаясь смягчить неприятное впечатление от резкости отца.

– Потребовалось ее присутствие в школе, – пояснила леди Тови. – Но она просто умоляла меня навестить ее завтра в любое время вместе с тобой и майором Уинтером.

– Они не смогут поехать к миссис Харрис, – возразил лорд Тови. – Нам необходимо проконсультироваться с юристом по поводу брачного контракта. А нам с твоим мужем, Амелия, необходимо уединиться у меня в кабинете прямо сейчас...

– Только не сейчас, Джордж, – возразила леди Тови. – Мы только-только принялись за обед. Бедняжка Амелия и ее муж, наверное, еще не ели, и к тому же им надо переодеться, не так ли? – Она улыбнулась Лукасу. – Леди Кирквуд распорядилась прислать сюда ваши вещи, как только узнала о вашем скором приезде. Вы найдете все наверху, в комнате, смежной с комнатой Амелии.

– Сомневаюсь, что он сможет дожидаться долго, – вмешалась Амелия. – Я уж точно не смогу. Мы зверски голодны.

– Вы морили мою дочь голодом? – рявкнул лорд Тови.

– Она ест, когда ей этого хочется, – отрезал Лукас.

– Тогда почему она голодна?

– Довольно, папа, – сказала Амелия с принужденным смехом. – Если ты будешь продолжать в том же духе, то боюсь, что мой муж захочет уехать в Америку еще до конца недели.

Ее слова вынудили замолчать отца, успокоили мачеху, но у Лукаса вызвали острую боль под ложечкой. Предположим, он направляется в Америку с мачехой Амелии на буксире, поедет ли с ним и его жена? Или она пошлет его куда подальше, осыпая вслед проклятиями?..

Пока они шли в столовую, Амелия оживленно болтала. Лукас уже заметил, что она становилась особенно говорливой, когда нервничала. Они уселись за стол, и Амелия принялась излагать – в сильно приукрашенном виде – историю о том, как Лукас спасал ее от лорда Помроя.

Рассказ оказался настолько занимательным, что даже на губах у мрачного лорда Тови появилась улыбка. Когда подали суп, Амелия поведала о том, каким образом генерал оправдывал в ее глазах совершенное им похищение. Потом подали рыбу, и Амелия сопровождала это блюдо рассказом о том, как Помрой опоил ее лауданумом, а далее последовало изложение событий, связанных с появлением ее спасителя и ее освобождением. Все это явно смягчило отношение отца Амелии к Уинтеру.

Лукас, в свою очередь, весьма картинно описал, как расправилась Амелия со своим обидчиком, пустив в дело кувшин в качестве оружия. Тут уж лорд Тови от души расхохотался, а его супруга заулыбалась. Очевидно, что черты амазонки в характере Амелии были им известны.

Но едва Амелия начала рассказывать о венчании, леди Тови заплакала.

– Долли! – не на шутку испугалась Амелия. – Что с тобой?

– Я так мечтала увидеть твою свадьбу! – причитала та. – Я уверена, что ты была очаровательной невестой!

– Совершенно верно, – поспешил сказать Лукас, до крайности расстроенный всхлипываниями леди Тови.

– Чепуха! – возразила Амелия. – Я была непричесанной, в перепачканном платье. Выглядела как эмигрантка, бежавшая из Франции во время революции.

– Но не в моих глазах, – сказал на это Лукас. – Ты выглядела прекрасно. Ты всегда прекрасна.

Он сразу пожалел, что эти слова сорвались у него с языка: право же, он высказался как набитый дурак.

Но леди Тови перестала плакать, отец Амелии уже не смотрел на мир столь угрюмо, а озорная улыбка Амелии вызвала у Лукаса желание перегнуться через стол и целовать ее до потери чувств.

Черт побери, все эти проблемы с розыском его просто убивали. Все, чегс он хотел сейчас, – это взять с собой жену и уехать из Англии, забыть о Дороти и Теодоре Фрайер, забыть о своем долге, забыть о правосудии.

Но это было невозможно. И если он позволит улыбкам своей жены отвлечь его от того, ради чего он сюда приехал, тогда он попросту не мужчина.

Наступило время приняться за расследование. Он обещал Амелии не говорить ничего такого, что могло бы встревожить лорда Тови, но это не значит, что он не вправе задать леди Тови несколько хитрых вопросов.

– Насколько я знаю, вы родом из Бостона, леди Тови, – начал он в самом легком светском тоне, глядя Долли в лицо.