Поющие в клоповнике - Галина Гончарова

Мы медленно шли в обратную сторону.

— Не сомневаюсь. Ёлка, расскажи мне о заклинании?

— О каком заклинании?

Ёлка глупо хихикнула и вдруг поцеловала Тёрна в щеку. Элвар дернулся, но девушку не выпустил.

— Расскажи, как ты справилась с элементалями?

— Очень даже просто.

— Это как?

— А вот так. Я прекрасно знала, что они погонятся за мной. Ну и побежала прочь. Нашла ущелье поглубже и с не очень высокими стенами — и побежала в него. А когда показались элементали — завалила вход.

— Зачем? — не выдержал Винер.

— Как ты это сделала? — а это уже Реллон.

Логично. Кому-то интересны причины поступков, кому-то — способы решения проблемы. Я не прочь был услышать и то и другое.

— А мне Лютик взрывчатку отдал. Я ее и пульнула телекинезом! Классная была взрывчатка! Лють, а ты еще приготовишь?

— Приготовлю, вот только до дома доберемся…

— Отлично! А я тебе дам схему заклинания с выкладками! Только ты учти, что это действенно не на открытом месте!

— Поэтому ты устроила обвал?

— Да! — Ёлка откровенно радовалась своей сообразительности. — Смотрите, как все удачно! Элементали заперты вместе со мной в ущелье, выход временно отрезан, так что назад они не повернут! А потом, скалы ведь начали вибрировать!

— И что?

— И воздух тоже начал вибрировать! Я с самого начала хотела раздолбать их инфразвуком. Или это был ультразвук? А, хрен его знает! Не помню! Выкладки посмотришь!

— Посмотрю. А что потом?

— Ну, воздух же начал вибрировать, так? Значит, надо было подчинить его моей воле и связать с моей магией. Тут-то и пригодились дымовушки. Я разбила их, воздух стал смешиваться с дымом, а я начала кричать. Фак… фык… фактически, я сама выступила, как ультра — или инфра? Так ультра или…

— Ёлка! — не выдержал Дайр. — Это неважно! Как что ты выступила!?

— Конечно, как пушка! Я направляла своим голосом поток воздуха. В замкнутом пространстве он набрал силу. А чтобы меня не разорвало, я поставила щит.

— А что потом?

— А потом горы просто не выдержали, — Ёлка опечалилась и стала с нехорошим интересом разглядывать шею Его Величества. — Все начало осыпаться, а мне надо было добить еще двух кирпичуг. Я их и добила. Хорошо, что щит меня защитил. Ой, кажется, я повторяюсь, да?!

— Это неважно, — процедил сквозь зубы элвар.

— Как это неважно, как — неважно!? Любая выпускница Магического Универа обязана сдавать риторику на отлично, потому что никогда не знаешь…

— Где найдешь, где потеряешь. Ёлка, я уже понял, что ты добила двух последних элементалей. А что было потом?

Ёлка смотрела на меня, как на полного идиота.

— Лют-тик, цвяточек мой, а что могло быть потом? Я полет-тела! Вверх и вверх!

— А потом тебя засыпало?

— Ага. Я ув-рнуться не усп-пела.

— А ведь могла и умереть!

— Но не умерла же! И не дождетесь! И поправлюсь быстро!

— Что есть, то есть. У тебя чертовски мало повреждений.

— А это все пыт-тому что я умная!

— И в чем же твой ум заключается?

Если бы таким тоном разговаривали со мной, я бы спрятался под камешек и не вылезал до полной амнистии. Или хотя бы до наложения всех возможных щитов. Но пьяной Ёлке море было как раз по колено.

— Мой ум заключается в моей голове. А твой — в твоей. И хватит хмуриться! Ты мне вовсе не нравишься, когда надуваешься, как крыс на сало!

— А все-таки, что ты сделала, чтобы уцелеть под камнепадом? — я поспешил с вопросом, пока Ёлка не пустилась в сравнительный анализ.

— Я до последней минуты держала щит! А еще я активировала свой амулет со щитом! Он продержался совсем немного, но мне хватило! Да! А еще, лет пять назад я силикатизировала свои кости!

— Что она сделала? — переспросил Реллон.

— Добавила в структуру кости кремний. Как у вас, элваров. Все человеческие кости содержат в своем составе кальций. Масса кремния меньше, чем масса кальция, его можно поместить больше, а если соблюдать все правила, кости станут гораздо крепче, чем были.

— Им-менно! — подтвердила ужасно довольная Ёлка. — И все обошлось!

— Скажи спасибо, что мы за тобой вернулись, а то могли и просто уйти. Вряд ли твои кости выдержали бы суточное лежание под камнем.

Ёлка дернулась так, что элвар чуть ее не выпустил.

— А пач-чему эт-то вы за мной вернул-лсь!? Я же гы… гов-рила, чтобы вы ушшшшли, нет!? Чт-то за наг-глысть такая!

— Молчи лучше, — посоветовал ей Тёрн. — А то сейчас я тебе устрою надобность!

— Вай, баюс, баюс…

— Успокойся, — посоветовал я. — Если у нее заплетается язык, значит, действие снадобья скоро закончится.

— И как это будет выглядеть?

— Как обыкновенная Ёлка, только более сонная.

— Я не обык-н-венная! — запротестовала ведьмочка. — Я — юни… уни… о! Уникот!

— Уникум, — поправил я.

— К-кой, ты в-умный, Лють!

— Ага. Особенно по вторникам.

— А что у н-нас сичас!?

Ёлка занялась подсчетом по пальцам и ненадолго замолчала. А потом расслабилась. Тёрн повернул голову и посмотрел на меня.

— Это и есть те последствия?

— Сейчас она очнется — и будет бодра и весела.

— Не будет.

— Почему?

— Я отложил разборки до подходящего момента. Но не отказался от идеи надрать ей уши. Состояние Ёлкиных ушей никак не повлияет на ее здоровье?

— Вряд ли.

Я чувствовал себя последним дураком. Интересно, что связывает этих двоих? Странные у них отношения. Ну, что Тёрн к ней привязался, и неудивительно. Ёлку либо обожают, либо мечтают удавить. Но чаще все-таки первое. А вот что она в нем нашла?

Мои размышления прервал голос Ёлки, теперь уже абсолютно спокойный и трезвый.

— Где я!? Что происходит? Я умерла или нет?

— Ты выжила. Пока. — Порадовал ее элвар.

— А как это произошло? — Ёлка вопросительно посмотрела на элвара, поняла, что ответа лучше не дожидаться и повернула голову, ища меня. — Лютик!?

— Сама можешь догадаться. Попробуешь?

— Разве что для развития логического мышления. Сколько времени вы смогли удерживать этого сумасбродного элвара, прежде чем он кинулся меня спасать?

— Сумасбродного?! СУМАСБРОДНОГО!!!??

Элвара аж затрясло.

— И ты называешь меня сумасбродным, после того, как отправилась на верную смерть!?

— Мое решение было самоубийственным, но не сумасбродным, — поправила его Ёлка. Тёрн на пару секунд опешил, и она поспешила воспользоваться паузой.

— Я прекрасно понимала, что не выживу. Ну, если только очень повезет. Но это нормально.

— Нормально!? НОРМАЛЬНО!!!??

Кажется, у нас назревал крупный скандал.

Рассказывает Ёлка.

Я плохо помню, как меня выуживали из-под камня. И еще хуже помню, как меня лечили. Лютик, зараза, не нашел ничего лучше, как напоить меня эликсиром Верта, а эта гадость начисто сносит крышу. И еще неизвестно, чего я за это время наболтать успела. Но определенно успела. Я бы разозлилась на приятеля, но что толку? Лекаря из него не получится, как и из меня. Но если я хоть немного в этом разбираюсь, то Лютик может прописать только три средства. Рвотное, слабительное и пиявок. И хорошо, что мне ни одно не досталось. Наоборот, я чувствовала на ребрах стабилизирующий бинт, а это отличное средство. Даже странно, что ребята додумались.

Чувствовала я себя не так, чтобы очень. Тошнило, все внутри болело, синяков, наверняка, была чертова прорва, но это ж такие мелочи! Главное, что я выжила. А ведь я даже не надеялась. Страшно было тогда — до ужаса. Хотя… чего я вру-то!? Не столько было страшно, сколько интересно. Мне было любопытно, сработает ли мое заклинание. Все остальное мне было глубоко фиолетово. В тот момент меня интересовал только мой опыт.

Может, за это меня и выбрал распределяющий камень?

Тёрн держал меня на руках без всякого напряжения. Я знала из курса анатомии элваров, что он мог

прошагать вот так весь день и даже не запыхаться. Но сейчас он определенно задыхался. Сердце билось часто-часто, ровный ритм шагов периодически сбивался, а на шее напряглись жилы.

Да что с ним такое!?

И тут я поняла.

Тёрн был в ярости. Настолько в ярости, что у него даже клыки вылезли, как у вампира — чуть ли не на два сантиметра. И чего он так злится? Теоретически я могла его понять. Он, фактически, успел похоронить меня, могилку засыпать и камешек поставить. А учитывая, что я — одна из немногих, кто может спокойно выдерживать его, хм…, особенности организма, он меня ценит.

Или это потому, что я оглушила его без предупреждения? Тоже возможно. Такое недоверие должно было его глубоко обидеть. Но если бы я созналась во всем честно — он бы меня просто не отпустил. И погибли бы все сразу.

Надо как-то мириться.