Дети Барса. Туман над башнями (СИ) - Андрей Ренсков

— Если у тебя получится открыть их настолько широко, чтобы мы прошли, держась за руки, я согласна.

— Договорились.

Где-то внизу, на первом ярусе башни, послышались звуки, приглушённые каменными стенами — чьи-то голоса и шаги.

— Я красивая? — спросила сестра, изгибаясь в танце под одну только ей слышимую музыку. Амулет в виде ромба, свисающий между грудей на тонкой золотой цепочке, подпрыгивал в такт её движениям, вспыхивал, отражая свет, и тут же гас, становясь почти невидимым. Внизу раздался звук падения, потом по полу протащили что-то тяжёлое, хлопнув дверью.

— Они идут сюда. Что-то случилось…

— Я знаю. Это Лонго. Только он носит доспехи даже ночью. Он, наверное, и спит в них.

— Порой мне кажется, что он вообще не спит. Сейчас он пройдёт мимо моей комнаты, не найдёт меня и направится к тебе. Может, накинешь что-нибудь?

Король показал на скомканное платье. Сестра весело сверкнула зубами и наклонилась над блюдом для умывания:

— Ну, нет. Ты столько труда потратил… Что мне сейчас нужно, так это холодная вода… Не поможешь вытереть спину?

Константин покосился на протянутый кусок ткани и покачал головой. Тиннит, пожав плечами, прижала мокрое полотенце к животу.

— О, боги, что за блаженство… Думаешь, что-то важное?

— Наверное, ещё кто-нибудь умер. Последнее время вести бывают только плохими, кто бы их ни приносил. Накинь что-нибудь, прошу тебя…

— Только если повернёшься и перестанешь отвечать мне затылком. Ты весь в доспехах, мой король, как и твой Лонго. Ничего живого, только железо и медь.

— К чему всё это, Тиннит?

В коридоре скрипнула дверь, и забухали тяжёлые латные сапоги. Лонго направлялся к покоям в самом конце крыла. Когда шаги поравнялись с дверью, король негромко произнёс:

— Лонго, я здесь. Не стоит будить весь замок.

Телохранитель встал как вкопанный, лязгнув панцирем.

— Что произошло? Без меня никак не обойтись?

— Нет, повелитель, — раздалось из-за двери, глухо, словно Лонго докладывал из большой рыбной бочки. — Дело чрезвычайное. Прошу поторопиться: он долго не протянет.

Сзади послышалось шлёпанье босых ног, голое тело обрушилось на короля и повисло на плечах. Огненные губы жарко прошептали на ухо:

— Валидат… Он всё-таки выжил! Я знала!

Потолок закачался, поплыл перед глазами. Сбрасывая с себя весь груз, который нёс весь бесконечный день, Константин почувствовал, как становится лёгким и невесомым. Ноги подогнулись, и он, цепляясь за воздух, рухнул в горячие влажные руки разобранной постели.

ГЛАВА 3. НЕИЗБЕЖНОСТЬ

— Вон за той горой были земли моего брата, — сказал Разза, отдышавшись. Кожа на его заострившихся скулах отливала позеленевшей бронзой. Морщины, пересекавшие лоб, стали глубокими и чёрными от пыли. — Саал-Зава, Гневный Бык, отец королевы Гевы. Жаль, что он так и не узнал, что приходится Мануилу тестем. Надеюсь, Судья будет благосклонен к нему.

— Что случилось? — спросил Аске, протягивая Старшему флягу, на дне которой ещё плескалась пара глотков. Тот, скривившись, отмахнулся.

— Его замок сжёг гуч Боргэ. Четырнадцать… Или пятнадцать лет назад. По какому-то давно забытому поводу. Вроде бы чей-то прадед убил другого прадеда. Это было давно: никто уже не помнит, что случилось на самом деле.

— Четырём тысячам всадников здесь не развернуться, — отметил Аске, подвязывая флягу к поясу. — Оборонять эти земли может и сотня лучников.

— Столько у него не было, — ответил Разза, кашляя на ладонь. Сердце Аске дёрнулось, но плевок, на счастье, оказался чёрным от пыли, а не красным. — В битве с Ойнасом брат потерял почти всех воинов. За десять лет он так и не сумел восстановить утраченное, зато нажил много врагов. Не думаю, что в момент осады у него было больше дюжины умеющих держать копьё с нужной стороны.

— Печальная история, — только и смог ответить Аске.

— Моей вины в том нет. Я предлагал ему деньги, помощь, но брат был слишком упрям и заносчив. В конце концов, он рассорился с Боргэ, и… Погибли все. Выжили только мои племянники — Гева и Элато. Чудо, не иначе. Если б я верил в богов, то решил бы, что без них здесь не обошлось. Продолжим путь.

— Хорошо, Старший, — согласился Аске. Окинув взглядом поросшую лесом гряду, за которой начинались земли сумасбродного брата, он оторвался от искривлённого ствола и хрустнул спиной. — Продолжим.

Сказать это оказалось едва ли не сложнее, чем сделать. К счастью, самое страшное, кажется, осталось позади.

Вниз шли тем же путём. Наверное, он был самым коротким, но вряд ли самым удобным. Поднимаясь, можно было обдумывать свои дальнейшие движения, спускаться же пришлось вслепую — и сразу начались неприятности. Поплывшая земля то и дело оседала, проваливалась под ногами, совершенно неожиданно. Чтобы не сползти вниз, приходилось крепче держаться за скользкие ветки, которые норовили вырваться из рук. Хорошо ещё, что спускались налегке, плотно набив поклажу камнями и побросав её в пропасть.

В конце концов, пришлось прибегнуть к помощи верёвки, обернув её вокруг ствола потолще и завязав хитрым узлом. Спустившись, следовало лишь встряхнуть грязную плетёную змейку определённым образом. Узел слетал, и она тут же падала к ногам. До того, как вспомнили о верёвке, всем пришлось покататься по жидкой грязи: на животах, спинах, кувырком.

Основные проблемы доставлял раненый Риго: с каждой минутой силы покидали арбалетчика. Начал спуск он довольно бодро, но уже через несколько десятков локтей осоловел настолько, что его пришлось поддерживать.

Всё случилось примерно на середине спуска, в месте, которое Аске, будь его воля, обошёл бы стороной за тысячу локтей. Здесь выходили наружу пласты серого сланца — мягкого, покрытого трещинами. Здесь можно было опереться лишь на плоские каменные чешуйки, покрытые скользким зелёным налётом. Чешуйки скрипели и шевелились, любое торопливое движение грозило падением.

Риго шёл последним. Оставшись наедине с верёвкой, арбалетчик долго пыхтел, качался, словно пьяный. Движения его были неловкими и вялыми. Пропустив верёвку под бедром больной ноги, он прогнал её сквозь болтающееся на поясе кованое кольцо, завязал скользящий узел и забросил свободный конец за плечо, перекрестив грудь. Аске понял, что он пытается сделать: подобный способ был изобретён горцами и применялся для спуска с тяжёлой поклажей.

Но даже этот щадящий способ не помог. Риго старался отвести раненую ногу в сторону от скалы, но она слушалась плохо. В результате солдата закручивало и бросало боком на острые камни. Не в силах видеть неизбежного, Аске отвёл глаза, Разза же напротив, смотрел внимательно и несколько раздражённо. Похоже, рассматривал раненого лишь как досадную помеху.