Может быть, найдется там десять? - Владимир Михайлов

И они скрылись в гараже. Плотно затворили за собой дверь.

Вирга и не собиралась подглядывать, совершенно нет. Но любопытство оказалось сильнее добрых намерений. Тем более что через десять минут она все равно войдет и увидит. Что увидит? И в конце концов, какая разница – десятью минутами раньше или позже?..

Отворить дверь, хоть совсем немножко, она не решилась: заметят, а ей вовсе не хотелось выглядеть в их глазах такой… ну, в общем, не такой, какой хотелось бы. Она даже отошла подальше от двери, чтобы не поддаться искушению, наверное. Но причина могла оказаться и другой, а именно – небольшая, из гаража вовсе малозаметная форточка в стене между гаражом и черным ходом, что вел на задний двор. Зачем ее сделали, когда строили дом, Вирга никогда не задумывалась, зачем-то, наверное, она была тогда нужна. И вот сейчас пригодилась. Если подставить табуретку, то…

Она быстренько сбегала на кухню, вернулась с табуреткой, стараясь не шуметь, подставила, залезла. Как раз вовремя, чтобы услышать, как тот из шести, которого она мысленно уже называла «своим человеком», говорит:

– У каждого есть не более часа, чтобы найти подходящий объект и внедриться. По возможности на высоких уровнях: скрывшихся людей все равно будут искать, так что у нас по-прежнему две задачи: собственный поиск – и отслеживание действий той стороны. Чтобы если они нападут на след первыми – вмешаться. Время уходит, мир висит на ниточке. Связь: через свои тела, а в случае затруднений – через хозяйку, раз у нас с нею каналы уже установились.

«Что это еще за хозяйка?» – успела подумать Вирга с некоторой обидой. Но тут же отвлеклась, потому что удалось наконец стереть липкую пыль с форточки, чтобы увидеть, как все шестеро укладываются на подстеленный на холодный пол старый чехол – память о когда-то принадлежавшей еще родителям машине, которую пришлось продать вскоре после их смерти. Несколько секунд полежали спокойно, потом – почти одновременно – по телам их прошла мелкая дрожь, каждый вздохнул глубоко, словно то был последний вздох в жизни. На мгновение словно бы легкое облачко возникло в гараже… Вирге вдруг стало страшно, она закрыла глаза и так, не глядя, осторожно спустилась с табуретки и услышала, как громко и требовательно стучат в дверь. Вирга, не раздумывая, поспешила, чтобы отворить дверь новым гостям.

Люди как люди. Не старые, хотя и не совсем молодые, можно сказать – в начале зрелости. Подтянутые, рослые, с легкими, быстрыми движениями. Глядят внимательно, и ощущение такое, словно своими взглядами вбирают увиденное в себя; когда они, войдя, все разом обратили взгляды на нее, ей почудилось на мгновение, что ее разбирают на части и каждую часть внимательно рассматривают, можно даже сказать – изучают. А кроме этого ощущения, их глаза ничего не выражали, были они словно тонированные стекла, и в них можно было смотреться, как в зеркальца. Если бы, конечно, было на то время и желание.

Только Вирге сейчас было не до того, чтобы любоваться своим отражением где угодно. Потому что она понимала: от того, как она сейчас смотрится, вряд ли что нибудь для нее изменится. Главное сейчас было – выглядеть пусть и не самой красивой (а такое желание всегда существует, хотя бы в ближнем подсознании, если уж из сознания что-то его вытеснило), но обязательно – совершенно естественной. Это – ее дом. Она тут хозяйка. Пришли незнакомые люди числом шестеро, вооруженные, наверное, очень по-современному и ничуть не пытающиеся свое оружие скрыть, что можно истолковать как законное право носить оружие повсеместно, в том числе и в чужом доме. Как должна хозяйка отнестись к таким визитерам? Да так же, как совсем недавно – к полиции. Прежде всего спокойно, потому что никакой вины за собой не чувствует, да и если бы что-то такое ощущала, то вошедшие никак не были похожи на представителей закона и порядка. Значит, встречай их даже без тени тревоги на лице или в движениях. Дальше – не выражать ни малейшего неудовольствия их приходом. Опять-таки естественно: если ты занимаешься сдачей комнат, то в любом посетителе должна видеть прежде всего возможного клиента. То есть улыбаться – пусть и не как ближнему родичу или хотя бы другу детства, но как человеку, пришедшему с законными и небезвыгодными намерениями. Но обязательно даже без тени кокетства, чтобы тебя не приняли за даму, готовую к услугам. Чтобы соблюдали нормы приличия, вели себя вежливо и сдержанно.

Вирга и постаралась все эти условия выполнить, и, похоже, ей это скорее удалось, чем наоборот; во всяком случае, за те две-три секунды, пока хозяйка и гости стояли лицом к лицу, та напряженность, что ощущалась в них, заметно ослабла; значит, они не ощутили никакой для себя опасности, а будь она – сразу бы ее почувствовали; это Вирга поняла и потому, что заранее знала, кто они такие, а еще потому, что именно такое впечатление они производили: людей, привыкших ощущать угрозу на расстоянии, чтобы всякий раз встречать ее в полной готовности. Здесь же они сразу почувствовали себя уверенно.

Это не значило, впрочем, что этим ощущением они и удовлетворятся. Когда секунды взаимного разглядывания истекли и Вирга задала полагающийся вопрос: «Чем могу служить?», вошедший ответил тоже традиционно, хотя для другой ситуации: «Оставайтесь на месте, не делайте никаких движений». И даже не спросил: есть ли кто-нибудь в доме, кроме нее самой. Кивнул своим, и те сразу же рассеялись по всему дому: двое – по комнатам внизу, еще двое – наверх по лестнице, пятый спросил: «Где подвал?» (она указала направление кивком) и побежал туда – быстро, мягко, бесшумно. Старший остался наедине с нею, оружие держал наготове, но на нее не направлял. Стал задавать вопросы.

– Кроме вас – кто в доме?

Она ответила так, как приготовилась заранее:

– Ни души.

– Предупреждаю: если окажется, что вы лжете…

Уверенность в себе – вот что должна она выражать прежде всего!

– Я не имею права укрывать истину от представителей закона. Вы такими не представились. Значит, если бы я даже соврала, это не имело бы последствий. Но я сказала чистую правду.

Ее логика вызвала у него беглую усмешку:

– Вы не подумали, что если мы не представляем закон, то можем оказаться людьми, стоящими вне закона? По-вашему, это гарантировало бы вашу безопасность?

– Разве что вы оказались бы маньяками. Но на то непохоже.

Гость собирался еще что-то сказать, но тут стали возвращаться его спутники, один за другим. Доклады их прозвучали однообразно:

– Чисто.

– Никого.

– Пусто.

– Никаких следов.

– Я же вам сказала, – проговорила она с некоторой обидой в голосе.