Первая любовь (СИ) - Бек Кора

И в эту минуту зазвучала песня. Видимо, здесь были вмонтированы динамики, которых я не заметила. Однако слова из песни Аллы Пугачёвой: “Любовь, похожая на сон, счастливым сделала мой дом. Но, вопреки законам сна, пускай не кончится она”, внезапно прозвучали в унисон тому, что я сейчас переживала.

Руслан развернул меня к себе и короткими страстными поцелуями покрыл моё лицо.

— Рус, что ты делаешь? — я предприняла слабую попытку сопротивления. Хотя положа руку на сердце должна признаться, что сделала это просто для галочки.

— Я люблю тебя, Лёка. Я хочу тебя, Лёка. Давно хочу, ещё со школьной скамьи. Ты даже не представляешь, как ты красива и желанна! Моя любимая маленькая куколка.

Руслан целовал меня, а его руки в это же время расстёгивали пуговички моей блузки, потом на мгновение замерли, коснувшись бёдер. Я услышала, как громко, почти набатом, стучит сердце в груди Руслана.

Его большие надёжные руки сжимали мои ягодицы. Сквозь гладкую ткань короткой юбки я вдруг почувствовала твёрдый, невероятно притягательный бугорок под брюками Руслана.

Моя вагина сразу же отреагировала на присутствие в соблазнительной близости мужского начала. К моему ужасу, трусики промокли насквозь. Никогда в жизни ничего подобного я не испытывала. Мной овладел самый настоящий первобытный инстинкт. Это было что-то!

В кои-то веки мне стало плевать на свою репутацию, о которой, как всякая благоразумная мать, я всегда очень заботилась. Я не боялась показаться распущенной в глазах Руслана.

Во мне во весь голос заговорил основной инстинкт. И он, этот мощный инстинкт, хотел, нет — требовал, немедленного удовлетворения. А потом, хоть потоп! Главное сейчас — взять свою дольку женского счастья. А иначе зачем я на свет родилась?

— Возьми меня, Рус! — простонала я, чувствуя, что уже не держусь на ногах, и вот-вот могу сползти по стенке.

И Руслан пошёл мне навстречу. Блузка с юбкой полетели куда-то в сторону. Я осталась в бюстгальтере, трусиках и чёрных чулках. В голове мелькнула мысль: видок у меня ещё тот! Пожалуй, я сейчас сильно смахиваю на представительниц одной древнейшей профессии.

Но что я сделаю, если сегодня у меня колготки поехали? Я попросила Олю сбегать за ними в ближайший магазин, а она вместо колгот купила мне чулки!

Чтоб не позориться со стрелкой, пришлось мне их одеть, мысленно утешив себя, что я ещё успею сбегать в магазин за колготками. Но потом повалили клиенты, и я о своём намерении просто забыла. А теперь Руслан может подумать, будто я готовилась к тому, что будет…

Хотя?.. Кажется, Рус ни о чём не думал. Он просто хотел меня, так хотел, что вдруг повалил на кровать. Как полог не свалился, ума не приложу! А Рус так торопился, что мы оказались поперёк кровати. Падая, я увидела ночное небо в иллюминаторе. Красиво!

Однако уже в следующее мгновение я позабыла не только про красоту неба, а, вообще, про всё на свете. Рус вошёл в меня. И я — примерная дочь, хорошая мать, а в прошлом — бывшая учительница, исторгла из себя какой-то нечеловеческий крик наслаждения.

— Пусть в таком возрасте, — успела я подумать, — но я хоть раз узнаю, что представляет из себя настоящая физическая любовь.

Руслан входил в меня то сильными, глубокими, даже беспощадными ударами, когда у меня перед глазами сама собой появлялась картинка, будто в меня входит большой древний меч и никак не меньше. А то вдруг он начинал скользить внутри моей истомившейся от голода вагине, подобно лодке, которая после долгих поисков, наконец, причалила к родной гавани. И при всей мягкости, нежности скольжения, оно в то же время было невероятно чувственно.

Для меча Руслана моя вагина сейчас была чем-то вроде ножен. И меч то входил в ножны с разной силы интенсивностью, то снова выходил, заставляя влагалище трепетать от страха, что наслаждение закончилось. А когда меч вновь входил, стенки влагалища тут же крепко его обхватывали, чтобы не упустить своего нечаянного счастья.

Рус нависал надо мной, подобно грозной скале. Под сокрушительным натиском его меча я извивалась в постели, как последняя грешница. Но мысль о том, насколько добродетельно я выгляжу в глазах Руслана, — это то, что сейчас волновало меня меньше всего.

Его дружок — очень большой, очень твёрдый и очень горячий, просто сразил меня наповал. От смешанного чувства счастья и обиды, что я столько лет зря прожила, не зная, что бывают такие потрясающие мужчины, мне хотелось плакать.

И когда Рус в последний раз вонзил в меня свой меч, я почувствовала себя так, будто из меня вынули все внутренности и душу в придачу. Почти теряя сознание, я успела подумать:

— Женское счастье — это не “был бы милый рядом”. Женское счастье — это, когда мужчина тебя неистово любит, это любовь не только духовная, но и в её физическом выражении. Всё остальное — просто будни. Конечно, без них никуда. Но любовь важнее всего на свете!

Отлюбить Лёку — и умереть!

Упругой походкой Руслан прошёл в свою спальню. На дворе стояла ночь, все люди мирно спали, а у Таирова распирало грудь от счастья и незабываемых эмоций, которые он недавно пережил, благодаря его маленькой куколке.

Не включая в комнате свет, Руслан сразу же прошёл в ванную, скинул одежду и встал под душ. Быстренько помыл голову, пошоркал себя жёсткой мочалкой, которую в народе часто называют шахтёрской, после чего долго стоял под струями воды.

Вода стекала по его широким плечам, поросшей волосами, рельефной груди, узким бёдрам, втянутому животу, стройным ногам, тугим икрам, упругим подтянутым ягодицам, которые притягивали к себе взгляд, когда лёгкой пружинистой походкой он, сняв пиджак, шёл по улице или у себя в офисе, однако, Руслан не спешил заканчивать водные процедуры.

Прикрыв глаза, он вновь и вновь смаковал упоительные моменты его встречи с Лёкой. Ему было, что вспомнить…

Как она, его маленькая куколка, была прекрасна в своей стыдливости и страстности! Рус, конечно же, всегда знал, что у Лёки бесподобная фигура. Но когда он ощутил упругость её аккуратных ягодиц, восхитительную податливость и отзывчивость пышной груди, тонкость талии и плавность линии высоких бёдер, Руслан пришёл в невероятный восторг.

Ведь одно дело представлять, и совсем другое — осязать на физическом уровне то, что долго являлось тебе лишь в мечтах и даже казалось недоступным, временами едва не сводя с ума от нестерпимого желания.

А ведь у Руслана были ещё и другие тайные желания, мечты, которые он надеялся когда-нибудь реализовать с Лёкой. Собственно, у каждого человека есть свои тараканы в голове, и Таиров в этом плане не являлся исключением. Но всему своё время…

Сначала он был счастлив тем, что Лёка — такая ершистая и недоступная, какой он встретил её спустя годы после их расставания, вообще пришла к нему на свидание. А потом…

Особенно сильно Руса поразило в Лёке, что киска взрослой, рожавшей женщины окажется настолько маленькой и узкой, как у девочки-подростка. Сначала он боялся причинить боль любимой. Однако потом киска приняла его пенис, и он, уже без всяких опасений, взял Лёку.

Но не меньшее восхищение у него вызвала реакция любимой на его слова, когда, отдыхая с Лёкой в постели после их бурных любовных игр, он сделал ей признание:

— Когда-то давно я говорил своей маме, будто люблю одевать девочек. Родители тогда даже думали, что в будущем я стану модельером. А штука в том, что на самом деле мне о-очень нравилось девочек раздевать. Но, конечно, я не мог поставить своих родителей в неудобное положение…

Руслан хитро улыбнулся и сделал паузу. А Лёка захлопала своими доверчивыми серыми глазами, вдруг напомнив ему ту Людмилу Сергеевну, о которой он грезил подростком. Рус продолжил:

— Поэтому, будучи маленьким, я иногда играл с куклами своей сестры. Потом только делал вид, будто бы их одеваю. Ведь раздевать гораздо приятнее. Я это понял ещё, когда ходил пешком под стол. Но теперь я хочу любить по-настоящему!