Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Через несколько минут храм был охвачен бушующим пламенем.

Остановившись у входа, Волк безучастно наблюдал, как огонь пожирает останки повелительницы Ламий, вычеркивая, вместе с ней, и весь ее род из истории Старого Мира.

Засунув за пояс меч Скеллана, Крюгер повернулся спиной к потонувшему в огненном море святилищу и, пошел прочь, удовлетворенный тем, что благодаря его действиям, все остальные семьи вампиров отвернутся от Маннфреда, уверенные в том, что именно фон Карштайн стоит за смертью Калады, предав забвению заключенный с ней договор.

Глава 14

Немного веры

Форстер Шлагенер продолжал жить и сражаться. Это было его самое большое достижение в качестве солдата армии Мартина фон Кристальбаха. Неважно, насколько жестоким было сражение — Форстер продолжал оставаться в живых. Весьма полезное умение для солдата, которое вскоре был замечено как его командирами, так — и простыми солдатами.

Лучше служить бок о бок с любимцем фортуны, чем под началом тактического гения, как-то услышал Шлагенер от одного из своих бойцов, будучи в самой гуще одной из ожесточенных схваток. И это — было правдой! Каждый солдат немного суеверен! Форстер и сам предпочитал биться рядом со счастливчиками, в надежде, что ореол их везения коснется и его.

Там, где погибали его товарищи, юноша умудрялся отделаться легкими царапинами.

Форстер с иронией выслушивал замечания своих товарищей, утверждавших, что юноша заговорен, что птица счастья взмахнула над ним своим волшебным крылом. Просто все они боялись спугнуть эту удивительную удачу, хранившую молодого человека в самых жестоких битвах. Боялись спугнуть и, надеялись, что ее толика достанется и им.

Время шло, потери среди офицерского корпуса росли и, Шлагенер, благодаря своим талантам, быстро продвигался по карьерной лестнице. Сам граф Мартин обратил внимание на юного командира, наградив его железным крестом за храбрость.

Не смотря на всю грязь, сопровождающую ужасы войны, юноша старался оставаться порядочным человеком, сохраняя достоинство и честь, став строгим, но справедливым командиром для своих подчиненных. Этим Форстер заслужил искреннее уважение и дружбу Аккима Брандта.

Больше года прошло с того момента, когда коротким зимним днем на склонах Ферликских Холмов они услышали душераздирающий крик одинокого вестника: «Идут!!! Вампиры идут!!!». И людям пришлось сражаться с нежитью на нескольких фронтах в долгой и кровавой зимней кампании. Снег покрывал землю толстым белым покровом, скрывавшим все неровности и рытвины — солдаты проваливались в них, а наиболее слабые из них находили там себе могилу. Резкий пронизывающий ветер налетал резкими порывами, сбивая с ног, хлестая в лицо, холодная ледяная мгла окутывала все живое… Казалось, небо опустилось и слилось с землей и живыми мертвецами, чтобы довершить гибель человечества!

Эта зима была одной из самых суровых на памяти живущих. Холод проникал сквозь самую теплую одежду, поражая, прежде всего, конечности тела; внутренняя теплота, сохраняемая самой природой с удивительной предусмотрительностью, порождала обманчивое самочувствие, благодаря которому, солдаты продолжали шагать в оцепенении, за которым часто наступала смерть. Более молодые — умирали сотнями, даже некоторые из закаленных в боях ветеранов, даже они предпочитали смерть жизни, ложась прямо на снег и отказываясь подниматься на ноги. Костры бивуаков, к которым эти несчастные приближались без всяких предосторожностей, способствовали лишь развитию гангрены в отмороженных ими членах тела; влияние сильного жара по своим результатам оказывалось не менее губительным, чем действие самого жестокого мороза. Природа, словно саваном окутывала армию! Единственными предметами, выделявшимися из мглы, были ели, эти могильные деревья с их мрачной зеленью, а величавая неподвижность их темных стволов, их печальный вид дополняли зрелище невообразимых страданий, дикой природы и армии, сражающейся и умирающей посреди безбрежной заснеженной равнины!

Из-за превратностей погоды страдала не только армия. Простолюдины также находились на грани жизни и смерти. Крупный скот умирал, страдая от нехватки корма и инфекционных заболеваний, телята и жеребята рождались мертвыми, будто костлявая рука фон Карштайна коснулась их еще в утробе матери. Амбары и хранилища давно опустели. Люди голодали, а от голода до бунта — всего один шаг. Легко можно было представить, как озлобленные люди нападают на своих соседей, возбужденные одними лишь слухами о наличии еды в соседнем городке или деревне. Даже родственные связи перестали иметь значение. Когда встает вопрос выживания — тут не до жалости! Отдаленные городки и деревушки оказались брошенными на произвол судьбы, предоставленные сами себе. Каждый город, каждая усадьба, каждая семья — боролись и выживали в одиночку.

Постоянное чувство голода терзало Форстера — юноша не мог вспомнить, когда ему удалось поесть досыта в последний раз!

Было темно и холодно и, продрогший Форстер, терзаемый бессонницей, выбрался из походной палатки. Пройдя по направлению к передовым позициям, молодой человек свернул вправо и, через пять минут, оказался на вершине небольшого холма, откуда открывался отличный вид на противоположный склон долины, где располагались позиции армии живых мертвецов.

Юноша бессильно сжал кулаки — врагов было много… слишком много…

Повернувшись спиной к позиции неприятеля, Форстер медленно побрел к большой палатке, которую Акким Брандт выбрал в качестве своего командного пункта. Отодвинув висевший на входе занавес, Шлагенер вошел внутрь помещения, оставив позади пронизывающий холод и резкий холодный ветер. Топнув сапогами, чтобы отряхнуть налипший на них снег, юноша прошел к горевшему в глубине камину и, с жадностью протянув к животворящему теплу озябшие руки, начал растирать ладонями пальцы, заставляя кровь быстрее двигаться в одеревеневших членах.

Не один Форстер бодрствовал в эту ночь — сидевший за наспех сколоченным грубым столом Брандт оторвал глаза от лежащей перед ним карты и поднял вопросительный взгляд на Шлагенера.

— Без изменений, — ответил на его немой вопрос юноша. — Они словно ждут чего-то, но будь я проклят, если понимаю, чего именно! Вряд ли наступления ночи — сейчас темнее, чем в подземном царстве Морра и, не снега — его и так достаточно…

— Хм, — задумчиво протянул Брандт, поднимаясь и обходя вокруг стола. Заложив руки за спину, офицер вновь внимательно всмотрелся в карту, на которой раскинулось поле предстоящей баталии, теперь уже — под другим углом.