Гениальное просто! - Валерия Башкирова

Портовый Абердин в начале XIX века развивался даже быстрее, чем шотландская столица Эдинбург, во многом благодаря своему географическому положению: близость города к морю располагала к товарообмену. В Абердин свозили зерно, шерсть и продукты с Хайленда – северных районов Шотландии, сюда же приходили с континента и из колоний суда, трюмы которых ломились от товаров. Только с 1801 по 1841 год население Абердина выросло с 27 тыс. до 63 тыс. человек.

Сначала пути Джона и Джеймса Чивасов в Абердине разошлись. Джон устроился в крупную одежную лавку, дослужился до управляющего и в конце концов открыл свое дело – стал шляпным мастером. Джеймс же нанялся продавцом в дорогой продовольственный магазин Уильяма Эдварда на улице Кастл-стрит. Он прилежно торговал шотландским сыром, ветчиной, маринованными говяжьими языками, а также заморской экзотикой – чаем и кэрри. Усердие Джеймса не осталось незамеченным, и в конце концов хозяин магазина Эдвард сделал его партнером по бизнесу. Главное, чему научил Джеймса его опытный коллега, – товары должны быть только высочайшего качества, а покупатель в магазине – царь и бог.

В 1839 году преуспевающие компаньоны переехали на Кинг-стрит, 13 (число это еще сыграет свою роль в судьбе компании). Это был магазин новейшего устройства – большая торговая площадь, просторные подвалы для хранения пива, вина и других напитков.

Да здравствует королева!

В 1842 году Шотландию впервые посетила молодая королева Виктория. Ей так понравились эти места (холмистые пейзажи, пастбища, виды на море, многочисленные речушки и озера, неспешное, почти курортное течение жизни – и в то же время близость цивилизации), что на следующий год она приехала сюда вновь, а при королевском дворе появилось понятие «шотландские каникулы». Вскоре Виктория купила замок и поместье Бэлморал, которые благоустроила так, чтобы они годились для светских утех и развлечений – охоты, конной езды, балов и морских прогулок. Вслед за королевой потянулась свита, и Шотландия стала входить в моду.

Свежий морской воздух и праздное времяпрепровождение возбуждали аппетит – для королевских вечеринок требовалось все больше вина и закусок. Оказалось, что удовлетворить гастрономические вожделения знати способен лишь магазин на Кинг-стрит, 13.

В августе 1843 года Чивас получил письмо: лорд Ливерпульский сообщал, что «королева Виктория дарует Джеймсу Чивасу милость стать поставщиком продуктов двора Ее Императорского Величества». С той поры такие письма (сейчас бы их назвали контрактами) приходили на Кинг-стрит, 13 ежегодно. Примеру королевы последовали герцогиня Кентская и принц Уэльский.

После смерти Уильяма Эдварда бизнес перешел к Джеймсу. Он начал практиковать такой удобный для клиентов вид услуг, как индивидуальный заказ. Сохранилась записка от герцога Эдинбургского, страдавшего ревматизмом, в которой тот просит Чиваса помимо провизии прислать ему несколько пар шерстяных носков. Джеймс Чивас снискал себе славу безотказного исполнителя самых невероятных поручений. Лорд Абердинский, например, доверял ему приглашение оркестра для бала, а когда нужно было доставить морем такую диковинку, как пианино, операцию поручили бизнесмену с безупречной репутацией – Джеймсу Чивасу.

Магазин на Кинг-стрит, 13 рекламировал себя так: «Все, что может понадобиться богатой семье». Клиентов становилось все больше, их запросы росли. И Джеймс Чивас пригласил в компаньоны родного брата Джона, преуспевающего шляпного мастера. В 1857 году магазин на Кинг-стрит, 13 украсила вывеска: Chivas Brothers.

Пить в одиночку бывает полезно

Важной частью ассортимента магазина братьев Чивасов был виски. Хотя этот напиток был весьма популярен в Шотландии, в Англии к нему относились скорее скептически. В 1836 году королевская комиссия в своем ежегодном отчете заключила: «Значительного спроса на виски в чистом виде не существует. Самым популярным напитком среди богатых мужчин в Англии остается бренди. Виски считают недостойным дворянина питьем».

Но к 1860-м годам ситуация изменилась. Причин тому было три. Во-первых, викторианская мода на Шотландию и все шотландское достигла апогея. Во-вторых, французские виноградники поразила какая-то зараза – бренди, коньяки и вина не то чтобы исчезли вовсе, но вздорожали неимоверно. В-третьих, ирландец Коффи придумал и запатентовал новый способ получения спирта из зерна, который позволял быстро производить дешевый виски.

Шотландский напиток стал альтернативой коньяку (кстати, считают, что первоначальным значением слова whisky было «вода жизни»). Причем особенно ценился виски, который делали в окрестностях Абердина. Местность здесь холмистая, и потому вода кристально чистая, отчего местный скотч обладает мягким вкусом – в отличие от виски из других районов Шотландии, где торфяные почвы через воду передают напитку свой резкий запах.

Известно, что вкус и запах виски зависят от множества нюансов: от качества зерна, от способа его соложения, от воды, наконец, от того, в какой бочке и как долго его выдерживали. Джеймс Чивас знал о виски практически все.

Как-то раз после окончания рабочего дня, закрыв магазин, Джеймс спустился в подвал, где хранилось множество бутылок с виски, и решил пропустить рюмочку-другую. Сначала из одной бутылки, потом из другой, потом из двух разом. Третья рюмка показалась ему вкуснее предыдущих, и он записал номера бутылок и пропорции смеси. Так происходило каждый вечер.

Неизвестно, сколь долго продолжал Чивас свои эксперименты, но журнал с записями получился увесистым. В конце концов на свет появились первые два сорта смешанного (blended) виски девятилетней выдержки – Royal Glendee и Royal Strathythan. Покупателям новинка понравилась. Уже к концу 1860-х годов Чивас начал получать заказы со всех концов Соединенного Королевства. Эти два сорта стали приносить компании самую большую прибыль, в числе почитателей оказались пожилой Чарльз Диккенс и молодой Уинстон Черчилль.

Пьяное дело

Джеймс Чивас оставил своим четверым детям процветающее дело. Перед смертью, в 1886 году, он купил поместье Колти, а при нем целую деревню, открыл сеть магазинов.

Хотя у детей был хороший стартовый капитал, дело отца решили продолжить только два сына – Джеймс и Александр. Однако Джеймс Чивас-младший не унаследовал деловой сметки отца. Наделав долгов, он отправился искать счастья за океан. Там история повторилась, и Джеймс, вернувшись, потребовал продать свою долю в деле, чтобы расплатиться по долгам. Последовала серия судебных тяжб, о результатах которых, как и о дальнейшей судьбе Джеймса Чиваса-младшего, история умалчивает.

Александр Чивас был куда серьезнее брата. Еще при жизни отца он стоял в магазине за кассой, ездил изучать виноделие во Францию, Испанию и Португалию. Александр начал активно экспортировать виски в британские колонии – Канаду и Индию. Но карьера его была недолгой: в 1893 году в возрасте 37 лет он умер от загадочной инфекции горла. Компанию Chivas Brothers унаследовала его жена – оказалось, лишь на три дня. Не перенеся смерти мужа, она последовала за Александром.

Поскольку прямых наследников не было, торговый дом Chivas Brothers перешел к генеральному менеджеру Александру Смиту и мастеру-блендеру Чарльзу Говарду.

Мастер-блендер до сих пор главное (и весьма высокооплачиваемое) лицо в компаниях, производящих виски. Это примерно то же самое, что человек-нос в парфюмерных компаниях. Именно блендер, оценивая вкус и запах виски, смешивает разные его сорта, чтобы получить новый, фирменный.

Чарльз Говард продолжил традиции вискосмешения, поиск новых оттенков вкуса, и в 1909 году компания выпустила свой самый известный сорт – Chivas Regal (правда, тогда этот виски был 25-летней выдержки, а не 19 или 18-летней, как сейчас). Бутылка запечатывалась португальской пробкой, заливалась красным сургучом, а надпись на этикетке гласила: «Производители являются поставщиками двора Его Величества короля Георга V и Ее Величества королевы Александры» (вдова Эдуарда VII).

«Человек-виски»

Виски Chivas Regal попали на американский континент в самый разгар борьбы жителей Штатов за трезвость. Сухой закон, впрочем, не запрещал гражданам США посещать соседнюю Канаду. А власти этой страны не имели ни возможности, ни желания запрещать американцам покупать и распивать спиртное. Чем ожесточеннее правительство США боролось с зеленым змием, тем лучше шли дела у канадского виноторговца Сэма Бронфмана. Если перевести его фамилию с идиш, то получится что-то вроде «человек-алкоголь» (или – с учетом его дальнейшей судьбы – «человек-виски»). У канадца с малороссийскими корнями и такой говорящей фамилией помимо личного пристрастия к спиртному имелось огромное желание разбогатеть на торговле этим товаром. Сэма интересовало все, что было связано с производством виски, и он отправился на стажировку в Шотландию. Поездка была ненапрасной: вернувшись, Бронфман построил собственный завод по производству виски в Онтарио, а заодно в 1928 году прикупил и канадскую фирму Seagram, специализирующуюся на производстве джина.