Снегириная заря - Владислав Шошин

«От Красавина до Шойны…»

От Красавина до Шойны,От Печоры до КемиГром гуляет беспокойный,Ветер правит лошадьми.

Над Плесецкой и МезеньюСтонут молнии с утра,Словно светопреставленьюНынче самая пора.

Но идут по ранней рани,Ибо дел невпроворот,Молодые северяне,Многоопытный народ.

Бревна схвачены баграми,Пароход уходит вдаль,Сталь звенит на пилораме,И сетей сверкает сталь.

От Коряжмы до Олонца,От Шексны до ВайгачаВсходит молодости солнце,Разрубая мрак сплеча!

СЕВЕР

Словно я из подвала вышел на свет —До того прозрачен простор,И нигде таких ослепительных нетМеловых обрывистых гор.

И нигде таких, как здесь на заре,Голубых не найдешь небес,Солнце палочкой бьет по белой коре,И звенит березовый лес.

И березы склоняются к роднику,Что апрельских синиц бойчей,И заря за лес уводит тоскуПо жердинке через ручей.

У ОРЛЕЦОВ

Лес зеленый,Тихий лес зеленый,И плоты, и синяя вода,Две девчонки в лодочке смоленойВ два весла плывут невесть куда.

А над ними чайки, а над нимиОблака и небо без конца,И ведь есть у этой сказки имя,Я когда-то слышал от отца.

А плоты уже подходят к бую,Красный флаг на бревнах впереди…Мама, мама!На Двину роднуюСловно в молодости погляди!

Годы, горе — это не пустое,Только погляди как в первый раз,Лишь на солнце не подымешь глаз —До того смеется,Золотое!

ОДА РОДНОМУ ГОРОДУ

«Я иду по земле, утрамбованной шагом столетий…»

Я иду по земле, утрамбованной шагом столетий,От ботфортов Петра до бульдозеров наших времен.Строят дом на песке непрактичные зодчие — дети,На граните стоит боевой крепостной бастион.

Всем народам теперь по-родному земля эта снится,В грунте корни дубов и опорой судьбе якоря.Здесь и в небе журавль и на ветке зеленой синица,И глядит Крузенштерн в кругосветных скитаний моря.

Этих тихих мостов белой ночью и сравнивать не с кем.Да и бедные слепки теперь не нужны никому,Если сотни народов приходят сюда с ДостоевскимИли с пушкинским солнцем, дотла сожигающим тьму.

Ветер Балтики, ветер по-русски широкий и вольный,Он великих полвека гордится рожденьем вторым,И восходит заря каждым утром как знамя на Смольный,Что судьбу указал деревням и трущобам сырым.

Город мой, молодой и жестокой борьбой умудренный,Знал ты «юнкерсов» гул и бомбежек прицел не слепой,Ты с ведерком ходил на Неву за водою студенойМежду трупов усталых блокадной стоверстной тропой.

Там, где пролита кровь, подымаются алые розы,Где заря зажжена — раскрывается день золотой,Парус в море скользит, над осокой играют стрекозы,И мгновенью не скажешь — о как ты прекрасно, постой!

«Апрельский мир!..»

Апрельский мир!Апрельский ветер ранний!Пускай и нас приветствует веснаОгнем зари со стекол новых зданийИз каждого умытого окна.

Встают по нитке новые кварталы,Кран, как жираф, глядит через забор,Трамвай звонком отсчитывает шпалы,И отстает от жизни светофор.

Грузовикам успеть не просто к сроку,Они спешат — не по сердцу простой,И новое шоссе — стрелой к востоку,Над ним сибирских лиственниц настой.

Апрельский мир!Апрельский ветер ранний!Уходят в море ладожские льды,И ждет весна стремительных признаний,И мы ее доверием горды.

«Воробышек чистит крыло…»

Воробышек чистит крылоВ последней невысохшей луже,Оконное моют стекло,Водой поливая снаружи,

И плавится луч на стекле,И зайчику в форточке тесно,И ЗИЛ на зеркальном крылеУносит его от подъезда,

И первая почка с кустаЗеленый глазок приоткрыла,Кумач на перилах моста,В рубиновой краске перила,

Две чайки на льдине сидят,Над ними флажки Первомая,Весны долгожданный парад,Всем сердцем тебя принимаю!

НА ОСТРОВЕ ДЕКАБРИСТОВ

Им в зимнее утро не снится —Веками Россия спала!Восстание будит столицуЧетырнадцатого числа.

Туман разлетается в клочья,Встают батальоны в каре,Рылеев выходит на площадь,Жену отстранив от дверей…

И клены под ветром не гнутся,Покой обелиска храня,Как будто герои проснутсяПри свете советского дня.

Ведь в эти же хмурые воды,Что смыли убитых тела,Под огненным флагом свободы«Аврора» навеки вошла!

ДОЖДЬ

Целый город им разбужен,Дождь стучит по мокрым лужам,По балконам и садам,По проспектам и прудам,И по улице торцовой,И по площади ДворцовойЛьется быстрая вода.От нее ты никудаНе уйдешь…Дождь.Но в цеху просторно, сухо,Высоко,Лишь станки рокочут глухоИ легко,Красный вымпел над девчонкойУ станка,Словно песня — ее звонкаяРука.Поглощен большой работойТихий взгляд,Без девчонки самолетыНе взлетят,Без детали, что берет ееРука,Без добротного ееЗолотника…

Дождь бежит по лужам,Бежит.А на ватмане —Чертежи.В храм, где пели псалмы, теперь —С институтской вывеской дверь.В храм не входит уличный гам,Только молятся не богам.В храме выдержка и расчет —Математике здесь почет.Взгляд чертежника прям и чист,Тушь ложится на белый лист.Это значит —Новый заводСреди тихвинских встал болот,Это значит —В Сибири мостВыгибается в полный рост.За прохожими дождь бежит —Не достать ему чертежи…

Целый город им разбужен,Дождь стучит по мокрым лужам,По балконам и садам,По проспектам и прудам,И по улице торцовой,И по площади ДворцовойЛьется быстрая вода —Не беда.Капли город не поранят,Незаметно отшумят,Город делом важным занят,Трубы тихие дымят.Затуманенная просинь,Непогодой не смущай,Трудовая, здравствуй, осень,Лето отдыха,Прощай!

ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ

Зажглось листом кленовым воскресенье,И Павловску не молкнуть дотемна.О майский день!О светлый день осенний! —Смешались в сердцеГода времена.

И сердце успокоиться не может,Сквозь рукотворный лес идет спешаИ видит у Двенадцати дорожек,Как Ниобеи мучится душа.

И сразу сердце строже и грубее,И перед ним —Военные года.О нет, не слезы бедной Ниобеи,Здесь вся Россия плакала тогда.

Ее детей,Литую бронзу этуУкрывших от грабителей в ночи,К Двенадцати дубам согнав к рассвету,Веревкой задушили палачи.

Кривые пауки на черной сталиПолзли на гордый Павловск —И в боюО нет, не бронзу девушки спасали,России честьИ молодость свою.

И сердце смотрит ясно и влюбленноНа мир,Спасенный кровью от врага,И кто дерзнет сломать хоть ветку клена,Где каждая травинка дорога.

Пусть не посмеет зло расположиться,Где звон ручья — как сердца серебро!И на ветру доверчиво кружитсяЛитое голубиное перо.

Годы летят как листья, ветра тревожен свист,Ветер хлестнет как выстрел, сбросит последний лист.Снова похолодало, листья ковром в саду,Сколько их опадало в сорок втором году!Листья на танках мертвых, взорванной их бронеИ на телах простертых, словно тела в огне.Листья в воронках черных Красного близ Села,Листья в лугах просторных — не было им числа.Только в громах чугунных солнца дрожала нить,Гибель учила юных яростней жизнь ценить —С горечью поцелуя, с тополем у крыльца,Жизнь до конца родную, милую до конца…

«Отец, вот и встали на страже твоего покоя…»