Heaven:Сборщики пепла - Андрей Астахов

— Ты выиграла, — сказал он, вернувшись. — Все шестнадцать пуль пришли домой. Тебя прямо тут поцеловать, или в сторону отойдем?

— Перебьешься, — девица убрала пистолет обратно в рюкзак, с еще большим вызовом, чем прежде, посмотрела на Зиха. — Ну, так как, надо меня пасти, или нет? Все еще думаешь, что если женщина, ее только раком ставить можно?

— Не все ли равно, что я думаю? — Зих перехватил взгляд майора. — Только запомните все трое, герои — главный в группе я. Мне плевать на ваши уставы и на ваши таланты великие, хоть раз не послушаетесь меня, считайте, что не жильцы. Не о вас забочусь, о своей душе. За три жизни я потом перед Богом ни за что не отчитаюсь.

— Хорошо, Зих, — Бескудников явно испытал облегчение. — Они все поняли.

— Я все поняла, — сказала Елена. — Теперь ты созрел для того, чтобы начать работать?

— Да, — ответил Зих. Он уже ненавидел эту девку всей душой, но у нее был красный пропуск для Лизы, и ради этого стоило засунуть свою ненависть поглубже в душу. — Только пистолет держи под рукой. Так мне спокойнее будет.

Труп живоглота исчез. Остались только бурые брызги крови на камнях и серебристые следы подсохшей слизи. Мутапсы, сожравшие труп, даже кровавую лужу вылизали подчистую. Военные ничего не сказали Зиху, но по их лицам и взглядам было заметно, что они разочарованы. Уж очень они хотели увидеть легендарного монстра в натуре. Зих почти не сомневался, что самых опасных тварей Внешних земель эти щеголеватые ребята видели только на картинках. Молокососы, да еще с большим гонором…

— А логово? — спросил его капитан Бескудников. — Там среди останков может быть что-нибудь интересное.

— У живоглота нет постоянного логова. Свою добычу он рвет на части и прячет в разных местах. Так надежнее, если до мяса доберутся падальщики, кое-что обязательно останется.

— И много ты убил живоглотов? — спросила Елена.

— Одного. Если надо — еще убью.

— Самонадеянно, но звучит сильно. — Елена показала охотнику какой-то приборчик, который держала в левой руке. — Радиации тут нет. Совершенно нормальный фон. Ты здесь все осматривал?

— До меня эти развалины куча народу облазила, — Зих усмехнулся. — Думаешь, найдете тут что-нибудь интересное? Не трудись. Одни ломаные кирпичи да дерьмо собачье, ничего больше не попадется. Отсюда давно унесли все мало-мальски ценное.

— Я о живоглоте, — сказала Елена. — Хорошо бы его припасы найти, осмотреть.

— Ищи, — Зих достал из коробки сигарету, закурил. — Я не буду.

Глаза Елены гневно сверкнули, но она промолчала. Зих был рад этому — у него не было ни малейшего желания спорить с девкой.

— Ветер поднимается, — сказал он. — Надо искать место для ночлега. Я знаю тут одно безопасное местечко, пошли, проведу.

Военные быстро и сноровисто обустроили стоянку у подножия холма к северо-востоку от руин Приреченска. Вбили в землю четыре телескопически раздвигающиеся стойки из легкого металла, зацепили на них тончайшую матовую пленку — получилось нечто вроде маленького периметра, защищавшего от пронизывающего ветра. Еду согрели на портативной спиртовке. Когда ужин был готов, Елена протянула Зиху пластиковую миску с разогретым зеленоватым пюре.

— Что это? — спросил Зих. Ему до сих пор не доводилось пробовать такого. Пюре имело слабый грибной запах и напоминало по вкусу кашу из съедобного мха, который можно было в теплое время года собрать в болотистых местах.

— Концентрат из водорослей, — пояснила Елена. — Мы его в наших лабораториях получаем. Полезная штука, много витаминов и йода, от радиации помогает здорово.

— Интересно, — Зих отправил в рот очередную порцию пюре. — Вы на базах сами пищу получаете?

— Да уж, получаем. Если бы только на довоенных запасах жили, давно бы с голоду передохли.

— У нас этого нет, — Зих постучал ложкой по краю чашки. — Негде жратву выращивать.

— Ну, картошку вы растите, ведь так?

— Растим. И морковки немного, бывает, уродится. Но в холодное время на овощах одних не выживешь. Без мяса никуда. Мясо в нашем мире — это жизнь.

— Знаю, — Елена сполоснула свою ложку водой из фляги. — Видела в городках свиней. Интересно, что они у вас едят. Картошку?

— И картошку тоже. Свинья вообще-то всеядна, как человек. Снигирь, мой учитель рассказывал, что потому-то после Великой Зимы только свиньи и собаки выжили, что все едят. Коровы, овцы и куры еще лет эдак тридцать назад повсеместно передохли от бескормицы. Не жильцы они были в нашем мире.

— У нас в исследовательских центрах они есть, — сказала Елена. — Немного, но есть. Уже шестое поколение животных, когда-то сохраненных в специальных убежищах. Проект «Ноев ковчег», я, между прочим, по нему свою диссертацию защищала. Твоя правда, прокормить их куда труднее, чем свиней. Но мы что-нибудь придумаем. Сейчас новые технологии по производству биомассы отрабатываются, они помогут. Мы даже от коров немного молока получаем. Здорово, да?

— Свиньи лучше, — сказал Зих. — Они не привередничают. Бывает, Дикими их подкармливаем. Прикончим Дикого, и свинкам его на съедение.

— Это что, шутка? — нахмурилась Елена.

— Ничуть. Зачем добру пропадать?

— Свиньи-людоеды, — Елена издала растерянный смешок. — Вот этого я не слышала.

— А сами-то вы пробовали что-нибудь из нашей еды? Тех же мутапсов или крыс?

— Бог миловал, — ответил за всех Бескудников и покраснел, будто сказал что-то нехорошее.

— Будет оказия попробовать, — сказал Зих, и по его тону было неясно, то ли шутит он, то ли серьезно говорит. — Сразу скажу, крысы вкусные. Мясо нежное, косточки мелкие, но есть надо аккуратно, легко губу или небо наколоть. А у мутапса мясо как подошва жесткое и вонючее. Но жрать захочешь, и его упишешь за милую душу.

— Меня сейчас вырвет, — сказала Елена.

— Привыкай, капитан, ты не на базе своей, а в моем мире, и тут на все пойдешь, чтобы выжить. Ваших припасов из рюкзачков может не хватить, так что охотиться будем. А то и человечину отведаем.

— Ну, это хрен тебе! — взорвалась Елена. — Мы тебе не каннибалы какие-нибудь. Сам жри свою человечину.

— А я ее ел, было дело, — спокойно ответил Зих, закуривая. — Пришлось однажды, два года назад. Попал я в сильный буран и заблудился. Мороз под тридцать пять, ветер с ног валит. Хорошо, вышел на какие-то развалины, а там парочка Диких убежище нашла. В обычное время мы бы перестреляли друг друга, а тут перемирие заключили — им жить было охота, да и мне белый свет еще не настаиграл до конца. Короче, трое суток сидели в этих руинах, буран пережидали. Припасов у меня ноль, а у Диких только половина женской ноги, они со мной и поделились за пару сигарет. Вот и умяли мы эту ногу в три морды под вой бурана. Чего смотришь так на меня?

— И ты так спокойно об этом говоришь? Вообще непонятно, к чему ты это рассказал.

— А к тому, что смотрю я на вас и думаю: неправда все это, что в этом мире всем одинаково горько. Вот все у вас по-людски — пленочка ветронепроницаемая, спиртовочка с сухим спиртом, концентраты разные, лекарства, чистая вода. На такое снаряжение как у вас мне за всю жизнь не заработать, а я в своем деле и в этом мире не последний человек. Человечину, крыс и собак вы не жрали, сами говорите. Трудно мне потому вас понять, а вам меня. Общий у нас мир? Наверное, общий. Но вам в этом холодном мире местечко потеплее досталось. А мне довелось в самих глубинах ада родиться и жить. Сам не понимаю, почему до сих пор живой хожу. — Зих помолчал. — Чего-то не так говорю?

— Наверное, все то. Но ты ведь главного не знаешь. Этот мир такое пережил, что не опишешь. И мы стараемся хоть немного помочь всем. И тебе в том числе.

— Помочь? Может быть. Но только помощи вашей что-то не видно пока.

— А ты чего хотел? — Елена начала злиться. — Знаешь, сколько военных баз осталось в этой зоне? Всего три плюс научная лаборатория на Дальних Озерах. Остальные объекты давно заброшены. Вот это зеленое пюре — думаешь, много его у нас? Наша установка производит его всего восемьдесят килограммов в месяц. И наше снаряжение, которое у тебя такую зависть вызвало, не у всех есть. И на базе люди порой голодают, болеют и умирают. Так что не надо тут делить всех на чистых и нечистых. Если думаешь, что база — это рай, то ты ошибаешься.

— Рай, не рай, а если подойду я к военной базе, меня туда не пустят. И жену мою, хоть болеет она. И всех моих соседей из городка. Ладно, просто не пустят, а то еще выстрелами отгонят, как Диких. Или неправду говорю?

— Ты просто системы не знаешь. Зих, — Елена отчаянно пыталась сохранить спокойствие, ее злил этот разговор, но еще было ощущение, что этот седеющий, костлявый человек с непроницаемым изможденным лицом говорит правду — горькую, страшную, но правду. — Это не потому, что мы вас ни во что не ставим. У каждой базы свой ресурс выживания, понимаешь? Не можем мы всех принять, при всем желании не можем. Не думай о нас плохо.