Пешка и королева - Кир Луковкин

Если для тебя первостепенное значение имеет личный статус, я сделаю тебя главным в узле нервных окончаний. Ты будешь мэром города. Или председателем суда. Ты будешь моим координатором. У тебя будет все, что ты пожелаешь, и ты прекрасно знаешь, что я выполню это, ведь я не человек. Я — метачеловек, сознание граждан, квинтэссенция их разумов. Ты — это я. Каждое твое движение, каждый твой поступок, мысль или желание на самом деле являются моими. Тебя нет, есть я. Смирись.

Пока Оракул произносил все это, нити окружили Марка и коснулись его рук и ног. Марк поджал конечности, но нити настойчиво потянулись за ними.

— А хочешь, я целиком загружу тебя в свою базу данных? Тебе понравится. Неограниченные возможности. Превратишься в кого угодно, создашь свой собственный мир, которым будешь править. Станешь одним из верховных богов города, и люди будут обращаться к тебе за советом, а ты будешь вкушать их фантазии и коллекционировать. Знаешь, чем Первые занимаются в своих корпорациях? Они приносят богам корпораций жертвы, они устраивают кровавые ристалища, скидывают уборщиков с крыш, читают псалмы на языках программирования, лепят из копировальной бумаги идолов. Довольно примитивные создания, подверженные безудержному гедонизму. Дай мне доступ в свой разум, прошу тебя…

— Я ничего не знаю! Мне просто нужна хорошая работа, чтобы прокормиться. Иначе мы с голоду помрем… — сказал он и тут же прикусил язык.

— Мы? — голова вздернула бугры бровей. — Защитный бот… кто твой хозяин?!

— Я один!

— Кто?! — голова вскипела пламенными протуберанцами.

— Нет!

Нити крепко спеленали его тело. Голова открыла рот, и из него метнулся язык, похожий на плеть. Язык устремился к Марку, на его кончике выступила игла, готовая вонзиться в его цифровую плоть.

— Нарушение поправки 21! Преступление! — заорал Марк во весь голос так, что крик превратился в ультразвуковое колебание. Особой надежды на это мимолетное озарение он не испытывал. Но почему-то удара не последовало. Марк открыл зажмуренные глаза и увидел в паре сантиметров от себя каменеющее жало.

С Оракулом творилось что-то странное. Его дергал тик. Мимические мышцы танцевали причудливый танец на этом лишенном всякого чувства мраморном лике будущего, которое уже наступило. Нити каменели и рассыпались в прах. Внутренняя поверхность сферы замигала, изображения смешались, слились в одно месиво, в белый шум.

— Отключение! — по какому-то наитию произнес Марк.

Его понесло прочь из сферы.

Лик Оракула искажался все сильнее.

— Не-е-ет!!! — ревел он. — Перезагрузка! Запустить антивирус! Отмена приложжжжж…

Сфера рассыпалась на куски. Пространство втянулось в одну точку и вытолкнуло Марка куда-то за пределы этого мира.

Марк очнулся на полу. На столе валялось бездыханное щупальце, клешни безжизненно обвисли. Освещение не работало. Марк пошевелил рукой и понял, что свободен. Тогда он, не теряя ни секунды, вскочил на ноги, отодрал от затылка проклятый кабель и огляделся. Он поспешно схватил мешок со своими вещами и выглянул через щель приоткрытой двери. Коридор также был темным, где-то за поворотами слышались крики и выстрелы. Звуки приближались. Марк наспех оделся, рассовал уцелевшие вещи по карманам. Поразительно — пистолет остался при нем, но без обоймы. А вот ботинки исчезли.

Пришлось красться вдоль стены босиком. Марк решил, что будет блефовать незаряженным оружием и, может быть, выиграет секунды. Он следовал за указателями к выходу и вскоре решил, что путь выбран неверно, когда натолкнулся на первый труп. Это был Ник, чистая благородная кровь которого теперь образовала широкую лужу по всему проходу. Бронежилет копа был изрешечен в мелкую сеточку. Всего лишь бездыханный кусок плоти. Тут Марк впервые задумался над тем, что же собственно, происходит, и как долго он находился в Кибернете, мило беседуя с Оракулом за жизнь. Очевидно, происходило что-то неслыханное. Он обыскал труп, взял генный паспорт, бумажник, дубинку. Теперь, с дубинкой и пистолетом он чувствовал себя немного уверенней. Внезапно, совсем близко, за стенкой раздался удар вышибаемой двери и возгласы. «За Свободу!» «За Королеву!» И длинная автоматная очередь.

Пора было спасать свою шкуру. Марк побежал дальше, пригляделся, увидел дверь пожарного выхода с характерной оранжевой табличкой. Впереди ворочались тени от силуэтов. Лучи фонариков нервно ощупывали стерильные потемки Министерства. Ему повезло, что повстанцы двигались медленно, а босые ступни не создавали никакого шума. Марк черной тенью проскользнул за дверь и понесся вниз по пролетам, перепрыгивая через ступеньки. Из подземного гаража он ушел незамеченным: члены Сопротивления слишком азартно допрашивали уцелевших бойцов МИБ, чтобы заметить сутулого негра в обносках, прыгающего от одной машины к другой.

Марк сел в метро, расплатившись кредитками полицейского. На каждой станции прохаживались люди в знакомых робах. Глаза этих людей сияли торжеством, они явно ждали чего-то. Марк думал об одном. Не смотря по сторонам, он бежал через улицы, распихивал уличную толпу, срезал углы пустырями. Он несся к 9 кварталу, к общаге, обсиженной воронами с соседней свалки. Прохожие в панике шарахались от него, две женщины завизжали, один супермен в замшевом плаще попытался ухватить за ворот:

— Стой, ублюдок!

Марк развернулся, вырвался и со злостью отправил мужика в распахнутую дверь бакалейного магазина, где тот лбом протаранил другого тучного мужчину. Модная шляпа слетела с его головы и приземлилась аккурат на крышку канализационного люка, но у Марка не было времени следить за всем этим, потому что он уже бежал в паре кварталов впереди, а люди самозабвенно орали «Вор! Задержите его!».

И вот он перед дверью, минуту шарит по карманам в поисках ключа-карты, находит, вставляет не тем концом, ключ выпадает из дрожащих пальцев, он поднимает ключ, вставляет его, вводит код — неправильно, отбой, вводит заново, на этот раз дверь открывается, он, затаив дыхание, просачивается в квартиру, в свое убежище, в свою крепость, где его не посмеет тронуть никто, тщательно запирает дверь, плюс еще для верности подпирает ее табуретом. Безуспешно пытается перевести дух в прихожей.

Тишина. Марк медленно идет по коридору, первая дверь — кухонька, вторая — спальня, третья — комната Вики, которая стоит в центре комнаты и спокойно смотрит на него так, словно ожидала увидеть именно сейчас. Словно знала, что он придет именно сейчас. Цела. Марк решается дышать. Как же все-таки она прекрасна. По-детски нескладная, но в движениях уже чувствуется грация, которая будет сводить парней с ума. И затаенная сила.

— Привет, — говорит она.

— Привет.

Марк вспомнил про одно очень важное мероприятие.

— Это тебе, — сказал он, вытащил из-за пазухи помятую коробку и неуклюже протянул девочке подарок.

Вика шевельнулась, подпрыгнула к нему, взяла куклу в руки. Долго смотрела на нее, водя пальчиком по коробке.

— Ой, спасибо, — сказала она и покраснела. — Ты чего это?

Марк смутился, пробурчал что-то невразумительное и сел на край кресла. Чертовки хотелось пить. Одежда насквозь пропиталось едким потом.

— Такая классная, — сказала Вика. — Прям, какую я хотела.

— Я старался.

Повисла неловкая тишина. Марк высвободился из объятий куртки, умылся и пошел вскипятить воду для чая. Потом они сидели в гостиной, Вика прихлебывала кипяток, хрустя оставшимися крекерами, а Марк думал, что едой так и не разжился. Придется идти второй раз.

— Знаешь, почему я потеряла родителей? — внезапно спросила Вика.

Марк удивился:

— Но ведь вы попали в аварию. Так случилось.

— А знаешь ли ты, почему так случилось? — она внимательно разглядывала его.

Марк сначала не понял. Потом похолодел. Отставил чашку. Ему совершенно не хотелось это знать.

— Они плохо выполняли свои функции, — сказала Вика, — Я просто перестала заряжать их. Разлюбила. Они отключились, но в самый неподходящий момент — когда мы ехали по шоссе. Я рассчитывала, что они отключатся, когда мы приедем, но видимо, ошиблась. Но это ничего, ты же спас меня. Мой Марк!

Девочка потянулась к нему, запрыгнула на колени и обняла. Ее личико сияло от счастья.

— Да ладно тебе, — сказал Марк, чувствуя себя самым счастливым и несчастным человеком на свете и дрожа от смеха, потому что Вика щекотала ему волосами шею. — Слушай, мне кажется, что нам нельзя здесь оставаться. Это опасно. Понимаешь, я попал в одну переделку… — начал было Марк, стараясь в общих чертах донести до девочки суть дела.

— Давай только я тебе покажу последние штрихи? А то будет обидно, если ты это не увидишь. — Вика потянула его в свою комнату, волоком подтащила к компьютеру, ткнула пальцем в экран и сказала, — Смотри.

Обескураженный подобным поведением, Марк стал вглядываться в фигурки людей и строения. Вооруженные фигурки, помеченные зеленым маркером, куда-то бежали, стреляя на ходу. Другие, синие, вели по ним огонь. Пункты жизни и тех, и других уменьшались, «юниты» падали и исчезали. Среди них выделялись три покрупнее и окруженные дополнительной расцветкой. Под каждой имелось имя. Вика шевельнула манипулятором и перенесла экран на другой участок карты. Под белобрысым человечком, вышедшим из-за нижнего края экрана, горело «Эл». Человечек резво отдавал приказы, продвигаясь к главному городскому генератору вместе с диверсионным отрядом.