Другие - Екатерина Баландина

Кто-то погладил ее по плечу. Кити подняла глаза и вскрикнула: перед ней стояла она сама, но в капюшоне и с красными глазами.

— Пойми, тебя не примут, как человека. Ты будешь вечно терпеть это.

— Я… Я хочу умереть… — всхлипывала Кити. Она снова закрыла лицо руками.

— Ты не можешь умереть. — Все тем же металлическим голосом говорил демон. Кити подняла на него полные слез глаза. — Твое сердце уже разбилось на осколки. Если ты хочешь жить, доверь все мне. Мне, Дикому.

Дикий протянул Кити светящуюся красным светом руку. Кити всхлипнула и, немного подумав, положила ладонь ему в руку.

Собу хотел вытереть ноги о юбку Кити, но внезапно послышался звук разрубания плоти.

Собу душераздирающе закричал. Длинный прозрачный хвост, только что разрезавший ему бок, обвился вокруг его туловища и со всего размаху швырнул об стену. Собу дернул руками. По скамейке, на которую он упал, тонкими струйками потекла кровь.

Дети отшатнулись от Кити. Сначала поднялись плечи девочки. Она села на колени спиной к ним. Кто-то из девочек испугался и швырнул в Кити ножницы. Кити не двигалась, но ножницы отскочили в нескольких сантиметрах и отлетели в сторону. Руки Кити висели, как пустые рукава. Спина была согнута, будто ею кто-то управлял, как марионеткой. Кити выставила ногу вперед, оперлась на нее и встала.

Дети отскочили на несколько шагов: не видно было, что Кити дышала.

Кити схватила ту девочку, которая ударила ее по руке, за ногу хвостом и, раскрутив, швырнула об дверь.

Девочка, что стояла за дверью, успела сунуть назад только голову, а руку ей прижало до синяка. Девочка, ощутив острую боль, закричала.

Кити повернулась к остальным детям. Ее глаза были широко открыты, но они были не голубые, а кроваво красные. Рот был плотно закрыт, как у покойника.

Хвост пронесся, как молния и, поранив кожу на руке девочки, которая ударила Кити в нос, обвился вокруг ее туловища. Размахнувшись и пронеся жертву над головой Кити, он сильно швырнула девочку об шкафчик.

С волос Кити стекала кровь. Она струилась по щекам и шее. На плечах тоже была кровь. Всю ее одежду замочило кровью. Но в глазах Кити совсем не было жалости.

Хвост сшиб оставшихся детей. Они все стукнулись об стену и упали на пол в ряд. Кити подошла к началу этого ряда.

— Вы знаете, что непослушных детей секут? Нет? Ну, будете знать. — Металлическим голосом произнесла она и, размахнувшись хвостом, с силой обрушила его на спины детей.

Те дружно вскричали. Но Кити безжалостно била их. Пока они не потеряли сознание.

Хвост со свистом вернулся за спину Кити. Он пропал под одеждой, забрызгав лицо и спину девочки кровью. В красных глазах Кити горела злоба и ненависть. Но лицо было каменное, как у памятника.

На крик прибежала воспитательница. Ее глаза расширились. Она закрыла рот руками и закричала. Кити посмотрела на нее теми же глазами.

— Я вершу свой суд. — Четко проговорила девочка. Тут ее глаза сверкнули. Кити пошатнулась и упала.

Кити не заметила, что в углу за шкафчиками стояла Люси. На ее лбу был длинный порез, так как Кити случайно задела ее кончиком хвоста. Это навсегда отпечаталось в памяти Люси. Ее глаза были широко раскрыты. На щеках застыли слезы страха. "Дикая Кити… ты слишком жестоко обошлась с Собу. Когда-нибудь не я буду испуганно смотреть на тебя, а ты на меня" мелькнуло в ее голове, когда она очнулась на койке госпиталя.

От детского садика разъехались две телеги. Одна ехала в госпиталь, другая — в психбольницу.

В тронном зале, украшенном золотом и драгоценными камнями стоял не менее красивый трон. На троне сидел молодой император страны Ветра. Совсем недавно пропал без вести его шестилетний племянник. Но императора это не особо волновало. Он поправил черные короткие волосы. Его бардовые глаза что-то выискивали в зале. На указательных и безымянных пальцах были надеты разные кольца. На нем была синяя броня. У императора были нехорошие предчувствия.

— Мой император! — в зал вбежал один из воинов. В руке он сжимал газету. — Новости! Очень волнующие!

— Дай мне. — Императору передали газету. — Благодарю. Выйди.

Воин вышел из зала и закрыл за собой двери. Император развернул газету и прочитал первую страницу. Его глаза расширились.

— Невозможно!.. — выдавил он.

— Что там? — Послышался голос из просторной темной комнаты за троном. В ней было темно. На полках стояли свечи. По комнате летали черные бабочки. Полки были цвета темного золота. Все было в красно-черных тонах. Два кресла из черного дерева с черными подушками в красную клеточку стояли друг напротив друга вокруг круглого низкого столика из красного дерева. Дерево было видно только у краев, остальное было покрыто черным стеклом. Посередине стола лежала плетеная соломенная салфетка. А ней стоял высокий подсвечник из темного золота. В нем горела белая длинная свеча. На стенах были бардовые обои с редкими черными полосками. Ковер был черный с красными пятнами. В вазе из черного прозрачного хрусталя стояла черная роза. На стенах висело много темных бардовых, черных или красных масок. Все они были украшены черными пушистыми перьями. В бардовой корзиночке на кроваво-красной подушечке лежала черная, как ночь, кошка с зелеными глазами. Повсюду были темные золотые цепочки.

Комната была очень богатая, хотя довольно темная. Не смотря на количество свечей. В одном из кресел сидел семилетний парень. Хотя на вид ему было 13. Он был очень высокий, ноги у него были очень длинные, красивой формы. На них были низко надетые черные брюки в обтяжку. Так же на них были черные носки и блестящие черные ботинки с красными шнурками. На уровне желудка кончалась верхняя одежда. А ее составляла тонкая черная кофта в красную сеточку с большим вырезом и бардовая куртка. К ремню штанов были прикреплены серебряные цепи. Такие же цепи были и на куртке. На шее висела серебряная цепочка, на которой висел большой серебряный крест длиной с палец. Крест был обвит металлическими растениями бардового цвета с шипами. Волосы парня были бардового цвета. Ногти покрашены в черный цвет. Глаза красные. Сами глаза были спокойно прикрыты и обрамлены густыми ресницами. По голосу тоже можно было сказать, что ему 13.

— Что случилось, дядя? — вкрадчивым, как у кошки голосом спросил он, выходя из комнаты и подкравшись к трону сзади.

Император открыл, было, рот, но парень быстро выхватил у него газету. Его указательный палец с перстнем из черного метала в виде ромба с узором, быстро заскользил по странице.

— Знаешь, что, Нао, не зря тебя прозвали Люцифером! Нельзя же так подкрадываться! — сердито воскликнул император, погрозив племяннику кулаком.

Но парень даже не слушал его.

— Так, так, так!.. — Его тонкие губы искривились в ухмылке. — Девочка-демон проявила свои ужасные силы! Дети детского сада N11 попали в госпиталь с тяжелыми ранениями. А воспитательница после увиденного отвезена в психбольницу. Родители остальных детей всего детского сада забрали своих детей. Детский сад закрыт. Девочка теперь живет на улице… Полночь, ты слышала это? — Нао повернулся к кошке. Кошка дернула черным ухом и протяжно мяукнула. — Думаешь? Полночь, ты уверена в этом?

Кошка снова мяукнула. Нао повернулся к императору.

— Дядя, Полночь говорит, что ты должен послать воинов за этой девочкой. Без нее мой темный ритуал по созданию демона не пройдет.

— Я никак не могу понять, зачем тебе эта сила?

— Сколько раз я буду тебе это говорить? Я собираюсь стать богом, которому все будут поклоняться. Я уничтожу все беспорядки, всю преступность. Я буду вечным богом. Я буду обладать вечной красотой. Хоть это ты понимаешь?

— Да понял я. Но как мне послать воинов за демонской девочкой? На каком основании? Как это объяснить? Мой племянничек коллекционирует носителей демонов, так что ли?

Нао хлопнул себя по лбу.

— Знаешь, дядя, я иногда задумываюсь, кому из нас 7 лет, мне или тебе? — сказал он, выглядывая из-за пальцев. — Извини за выражение, но ты тормоз.

— Что ты сказал?! — вспыхнул дядя.

— Я сказал, что ты тормоз. И это правда.

Дядя уже хотел что-то сказать, но Нао перебил его, спокойно смотря в газету.

— Пусть скажут, что девочка слишком опасна и император берет ее под свою опеку. Тебе ясно?

Хоть Нао было всего 11 лет, он мог легко справиться с целым городом. Император не зря его боялся.

На улице дул ветер. Опавшие листья катались по снегу, как перекати-поле по пустыне. Небо было бледно-серое. Изредка с него падали бледные снежинки.

По заснеженным пустым улицам бродил девятилетний одинокий мальчик. Ноги его были босые. На нем были темные драные штаны до икр и белая легкая кофта. Вернее, грязно-серая. У мальчика были светлые золотистые волосы до плеч. Челка скрывала голубые идеально красивые глаза. Сразу было видно, что мальчик скоро умрет не только от голода, но и от холода. Он экономил последнее яблоко, из всех украденных.