Сама невинность - Лаура Гурк

Софи с такой силой захлопнула за собой калитку, что задрожала железная ограда, и направилась к дому. Вся эта ситуация была абсурдна. Ради Бога, Майкл Данбар работал в полиции! И если он не сможет защитить самого себя от какого-то безумца с ножом, как можно ждать этого от неё?

Едва она вошла в дом, как Гримсток оказался рядом с ней, чтобы принять шляпку, перчатки и ридикюль. Он отлично выполнял работу дворецкого – удивительное дело, если принять во внимание то обстоятельство, что в молодости Гримсток был одним из наиболее успешных и наглых мошенников на территории Соединенного Королевства. Разумеется, это было до того, как он попал в тюрьму.

Софи, единственная из всех обитателей дома, знала его секрет, но не потому, что он сам рассказал ей. Она просто знала – точно так же, как знала множество других незначительных деталей. Конечно, ни одно уважающее себя семейство не рискнуло бы нанять бывшего жулика в качестве дворецкого. Все знакомые Софи были бы шокированы, стань им это известно. Мать и сестра были бы в ужасе. Однако Софи не собиралась рассказывать кому-либо о секретах в жизни Гримстока. Давным-давно она дала ему понять, что знает о его прошлом, и за всё время своей работы у тётушки Вайолет Гримсток неоднократно доказывал свою преданность, надёжность и благоразумие.

Софи взглянула на него и вздохнула. Не родился еще человек, чьё имя подходило бы ему лучше, чем Гримстоку – его имя[16]. Он был мрачен, как гробовщик. Она подозревала, что именно благодаря выражению своего лица Гримстоку удалось достичь таких успехов в своих похоронных махинациях, но ей не хотелось думать об этом.

– Улыбнись, Гримми, – скомандовала она. – От этого твое лицо не расколется.

– Как прикажете, мисс Софи.

Он героически попытался улыбнуться, она не могла не признать этого, но выглядело это так, будто у него разболелись зубы, и ей пришлось согласиться, что Гримсток безнадежен.

– Неважно.

– Может быть, мне бы и хотелось больше улыбаться, мисс Софи, – сказал он тихонько, – если бы не то, что я нашёл сегодня.

Софи встретила непроницаемый взгляд дворецкого и тотчас же всё поняла.

– Что ты нашёл? – прошептала она. – И где?

– В буфете в столовой. Я стирал пыль с сервиза Споуда[17] и нашёл его, он был спрятан в вазе для бисквитов.

Софи прижала ладони к вискам.

– Это ценная вещь?

– Ожерелье с изумрудами и бриллиантами. Я бы сказал, что достаточно ценное, хотя, как вы знаете, мисс Софи, я никогда не был специалистом по драгоценностям.

– Но где же она могла взять это ожерелье? В последнее время она не посещала ювелиров, не так ли?

Казалось, Гримсток был оскорблён.

– Разумеется, нет. Я ведь абсолютно искренне пообещал вам, что прослежу, чтобы подобное не повторялось. Того случая с золотыми серьгами с лазуритом достаточно.

– Я прошу прощения, что усомнилась в тебе, Гримми. Но где она могла заполучить ожерелье с изумрудами и бриллиантами? Кому оно может принадлежать?

Дворецкий откашлялся.

– Я уверен, что вчера ваша тётя навещала жену вашего кузена, виконтессу Фортескью. Она попросила меня нанять кэб, и я слышал, как она назвала вознице её адрес.

– Положи ожерелье туда же, куда обычно. Если оно и правда принадлежит кузине Кэтрин, я верну его, когда мы все вместе отправимся на скачки в Аскот[18].

– Скачки будут только через две недели, мисс Софи. Разумеется, к этому моменту ваша кузина обнаружит пропажу ожерелья.

– Что ещё я могу сделать? Кузина Кэтрин и лорд Фортескью уехали в Беркшир[19] этим утром. Не могу же я прийти в их лондонский дом и незамеченной подняться наверх, чтобы вернуть ожерелье!

– Что касается вашего предложения, я знаю кое-кого, кто мог бы… – Гримсток запнулся, когда Софи бросила на него предупреждающий взгляд. – Очень хорошо.

Он направился было прочь, но остановился и сказал:

– Я знаю, что она не может ничего с собой поделать, бедняжка. И после того, как она берет вещи и прячет их где-то, она забывает о них совершенно. Но однажды её поймают и тогда начнутся серьёзные неприятности. Попомните мои слова, мисс Софи.

Софи знала, что дворецкий искренне обеспокоен, и она положила ладонь на его руку.

– Всё в порядке, Гримми, я защищу её.

– Вы не сможете защищать её вечно.

– О да, смогу.

Она развернулась и направилась к гостиной, войдя в которую, с удивлением обнаружила, что тётушка и все постояльцы собрались там на чашечку чая.

Софи посмотрела на своё платье, чтобы взглянуть на часы, приколотые ею к корсажу перед выходом из дома, и проверить время, но часы исчезли. Молодая девушка вздохнула. Это были третьи часы, которые она потеряла в этом году, а ведь они едва ли могли позволить себе такие расходы. Видимо, ей придется отказаться от ношения часов совсем.

– Который сейчас час?

Вайолет оторвалась от книги по египтологии и посмотрела на свои часики.

– Шесть часов вечера. Дорогая, ты потеряла ещё одни часы?

– Да, тетушка. Шесть часов – это очень поздно для чая.

Полковник Аберкромби, пожилой господин, расположившийся в углу гостиной с «Таймс»[20] в руках, посмотрел на нее неодобрительно поверх газеты.

– Чай в шесть часов! В Пуне[21] никогда не сервировали чай так поздно. Эти индийские ребята знают, как правильно вести хозяйство. Всё делают по расписанию.

Эдвард Дауэс поднял голову от учебника по болезням горла и бросил осуждающий взгляд на Вайолет.

– Проблема заключается в том, что в этом доме – такое складывается впечатление – никто не знает, который час. Это очень вредит моим университетским занятиям.

Тетушка Вайолет не обратила внимания на критику Эдварда.

– Время бесконечно, Эдвард, – заметила она и возобновила чтение.

– Мы ждали Софи, мистер Дауэс, – объяснила мисс Пибоди и повернулась, чтобы улыбнуться предмету разговора. Она приглашающим жестом похлопала по сиденью кушетки рядом с собой.

– Некоторые из нас и в самом деле ожидали Софи, – включилась в разговор мисс Этвуд, которая сидела в дальнем углу комнаты и раскладывала пасьянс. Она подняла глаза и посмотрела на пышную грудь мисс Пибоди, усеянную крошками. – Другие – нет.

– Всего лишь один кекс с тмином, Джозефина, – защищалась мисс Пибоди, отряхивая корсаж своего платья.

– Два, – мисс Этвуд, нахмурившись, разглядывала стол, её худое лицо придавало ей сходство с гончей. – А теперь, я знаю, я должна положить ещё одну карту, но я не совсем уверена…

– Красный валет на чёрную королеву, – рассеянно сказала ей Софи и, принимая приглашение пухлой и дружелюбной мисс Пибоди, села рядом с ней на кушетку. Она была больна от беспокойства и не могла ничего есть. Ведь инспектор Данбар мог погибнуть в любой момент.