Сталин. Жизнь и смерть - Эдвард Радзинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти же мысли через много лет выскажет его сын Яков. Попав в плен во время войны, он говорит на допросе: «О евреях я могу только сказать: они не умеют работать. Главное, с их точки зрения, – это торговля».
К этому примешивалось чувство ревнивой обиды. Именно тогда поползли темные сплетни о матери, которая ходит по домам богатых евреев. Так формировался у маленького Сосо странный для Кавказа антисемитизм.
Его друг Давришеви вспоминал, как бабушка читала им Евангелие, историю предательского поцелуя Иуды. Маленький Сосо, негодуя, спросил:
– Но почему Иисус не вынул саблю?
– Этого не надо было делать, – ответила бабушка. – Надо было, чтоб Он пожертвовал собой во имя нашего спасения.
Но этого маленький Сосо понять не в силах: все детство его учили отвечать ударом на удар. И он решает сделать самое понятное – отомстить евреям! Он уже тогда умел организовать дело и остаться в стороне, страшась тяжелой руки матери. План Сосо осуществили его маленькие друзья – впустили в синагогу свинью. Их разоблачили, но Сосо они не выдали. И вскоре православный священник сказал, обращаясь к прихожанам в церкви: «Есть среди нас заблудшие овцы, которые несколько дней назад свершили богохульство в одном из домов Бога».
И этого Сосо понять не мог. Как можно защищать людей другой веры?
«Ангельские голоса»
В 1888 году мечта Кэкэ исполнилась: сын поступил в Горийское духовное училище. Мы можем увидеть нашего героя в день поступления глазами его сверстника: «На Сосо новое синее пальто, войлочная шляпа, шею облегал красивый красный шарф». Мать позаботилась – он был не хуже других.
Кэкэ решает поменять клиентуру: теперь она стирает и убирает в домах его учителей.
Большое двухэтажное здание Горийского духовного училища… Во втором этаже – домовая церковь. В ней впервые увидел Сосо другой ученик, Давид Сулиашвили. Он вспоминал: «Во время церковного поста пели трое. Это была Покаянная молитва. Певцы подбирались с лучшими голосами, и одним из них всегда был Сосо. Вечернее богослужение, три мальчика, облаченные в стихари, стоя на коленях, распевают молитву… Ангельские голоса трех детей, открыты золотые царские врата, воздел руки священник – и мы, исполненные неземного восторга и павшие ниц…»
Давид Сулиашвили, как и Сосо, окончит духовное училище, как и Сосо, станет профессиональным революционером, как и Сосо, влюбится в Кето Сванидзе, которую отобьет у него Сосо. Дальше их пути несколько разойдутся: его удачливый соперник станет Вождем страны, а Сулиашвили отправится в лагерь вместе с другими старыми большевиками…
Но сейчас они вместе стоят на коленях в маленькой церкви…
Глава 2 Загадки детства и юности
«Три мушкетера»
Вспоминает Михаил Церадзе (он также учился в Горийском духовном училище): «Любимой игрой Сосо был «криви» (коллективный ребячий бокс). Было две команды боксеров – те, кто жили в верхнем городе, и представители нижнего. Мы лупили друг друга беспощадно, и маленький тщедушный Сосо был одним из самых ловких драчунов. Он умел неожиданно оказаться сзади сильного противника. Но упитанные дети из нижнего города были сильнее».
И тогда Церадзе, самый сильный боксер города, предложил ему: «Переходи к нам, наша команда сильнее». Но он отказался – ведь в той команде он был первым!
И еще: он умел подчинять. Он организовал компанию из самых сильных мальчишек, назвал их – «Три мушкетера». Петя Капанадзе, тот же Церадзе, Гриша Глурджидзе – имена мальчиков, безропотно выполнявших все приказания малорослого д’Артаньяна – Сосо.
Став Сталиным и уничтожив сподвижников революционера Кобы, он сохранит странную для него сентиментальную привязанность к друзьям маленького Сосо. В голодные годы войны он исправно посылает Пете, Мише и Грише немалые по тем временам деньги… «Прими от меня небольшой подарок. Твой Сосо», – нежно пишет 68-летний Сталин в очередной записочке 70-летнему Капанадзе. Эти записочки остались в его архиве.
Церадзе: «Никогда он не забывал нас, присылал мне открытки с ласковым приветом: «Живи тысячу лет».
Все четыре года в духовном училище Сосо – первый ученик. Ученикам не разрешалось выходить из дома по вечерам. «Надзиратели, которых посылали проверять, всегда находили Сосо дома занятого уроками», – вспоминал один из друзей его детства. Пока мать прибиралась в чужих домах, он прилежно учился. Она счастлива: сын будет священником!
Разные учителя преподавали в училище. Одного из них, Дмитрия Хахуташвили, ученики запомнили на всю жизнь. Он ввел на уроках воистину палочную дисциплину. Мальчики должны были сидеть не шевелясь, положив руки на парту перед собой и глядя прямо в глаза страшному учителю. Если кто-то отводил глаза – тотчас получал линейкой по пальцам. Учитель любил повторять: «Глаза бегают – значит, мерзость затеваешь».
Силу пристального взгляда и страх человека, не смеющего отвести глаза, маленький Сосо запомнил навсегда. (Вспомним рассказ Борисова: «Мы все знали фразу Сталина: «Глаза бегают – значит, на душе не чисто».)
Сурово воспитывали в училище. Но были исключения: Беляев, смотритель училища, – добрый, мягкий. Но ученики его не боялись и оттого не уважали. Сосо запомнит и этот урок.
Однажды Беляев повел мальчиков в Пещерный город – загадочные пещеры в горах. По пути бежал мутный, широкий ручей. Сосо и другие мальчики перепрыгнули, а тучный Беляев не смог. Один из учеников вошел в воду и подставил учителю спину. И все услышали тихий голос Сосо: «Ишак ты, что ли? А я самому Господу спину не подставлю».
Нога и рука
Он был болезненно горд – это часто бывает с теми, кого много унижали. И вызывающе груб, как многие дети с физическими недостатками.
Мало того, что он тщедушен и мал, его лицо покрыто оспинами – следами болезни, перенесенной в шестилетнем возрасте. Рябой – такова будет его кличка в жандармских донесениях.
«Он прекрасно плавал, но стеснялся плавать в Куре. У него был какой-то дефект на ноге, и мой прадедушка, учившийся с ним в старших классах, как-то поддразнил его, что он прячет в туфле дьявольское копыто. Но это ему дорого обошлось. Сосо тогда ничего не сказал. Прошло больше года. В то время за Сосо, как собачка на привязи, ходил главный силач училища Церадзе. Прадедушка уже все забыл, когда Церадзе жестоко избил его». (Из письма К. Дживилегова.)
Я читаю «Медицинскую историю И.В. Сталина». На одной из страниц написано: «Сращивание пальцев левой ноги».
На бесчисленных картинах Сталин часто изображен с трубкой в левой, слегка согнутой руке. Эта знаменитая трубка, ставшая частью его облика, на самом деле должна была скрывать искалеченную левую руку. Надежде Аллилуевой, своей второй жене, он объяснял в 1917 году, что в детстве в него врезался фаэтон, и так как не было денег на доктора, ушиб загноился, и рука скрючилась. Эту же версию, записанную с его слов, я нашел в его «Медицинской истории»: «Атрофия плечевого и локтевого суставов левой руки вследствие ушиба в шестилетнем возрасте с последующим длительным нагноением в области локтевого сустава».
