Дождь в конце сентября - Кирилл Партыка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лапин выглянул за дверь. Луферова в коридоре не было.
14.Гусев выругался, вглядываясь в залепленное грязью ветровое стекло «Карины». В темноте на ухабистой дороге разбить машину было пара пустяков.
– Где же, он собака, загасился? Надо на лодочную сгонять. У него ведь «обяшка» имеется.
Дежурный по лодочной станции долго рассматривал удостоверения незваных гостей, подсвечивая карманным фонарем. Наконец неохотно сообщил.
– Да с час уже, как Луферов на своей «Оби» отплыл. Прибежал какой-то заполошный. Я еще спрашиваю, куда в такую погоду да в темень на этой босоножке попрешь? Он молчком мотор навесил и отчалил. Рюкзаки загрузил, ватники и одеяла…
– Ну, все, только мы его и видели, – подытожил Гусев, садясь в машину. – Заляжет где-нибудь в землянке – ищи-свищи!
– Слушай, – сказал Лапин, – забыл спросить? Тебе почерк, которым составлена вторая опись, не знаком?
– Вроде знаком, да не соображу чей. Хорош на сегодня! Второй час ночи уже.
– Подбрось меня в отдел и дуй отдыхать.
– А ты?
– А я по бабам.
…В кабинете Шувалова, порывшись в бумагах, Андрей нашел рапорт Луценко. Не важно, о чем рапорт. Лапин положил рядом две бумаги: вторую «липовую» опись из дела деда Семена и сочинение замнача ОУР. И криво усмехнулся. Не трудно ведь было и сразу догадаться. Один почерк – к эксперту не ходить! Ладно…
15.Утром на крыльце райотдела Лапина встретил Гусев. Его лицо Андрею не понравилось.
– Что еще?
– Офицер-отставник, Шуваловский внештатник в больнице. Черепно-мозговая травма, вся харя расквашена и на теле живого места нет.
– При каких обстоятельствах? – деревянным голосом поинтересовался Лапин.
– С ним не больно поговоришь. Промычал только, что поздно вечером на улице избили неизвестные.
– Вот как.
– Ага, вот так. Но я заглянул к нему домой. Он один живет. Воровские ключики опять пригодились. Никто его на улице не встречал. Судя по состоянию квартиры, нагрянули и круто поговорили.
– Трое нездешних мордоворотов?
– Они записки не оставили. Но не исключено. Думаю, Шуваловское досье, если оно и было, нам искать больше смысла нет. – Гусев сплюнул. – Не нравится мне все это. Паршиво как-то оборачивается.
– Ну, займись раскрытием краж белья с веревок. Никто не неволит.
– Да пошел ты! Я к тому, что мы все время косяки порем и везде опаздываем.
– А это потому, – объяснил Лапин, – что сука среди своих. Занятный парень этот ваш Луценко.
16.– Ну, пока. Завтра к восьми заедешь, – бросил Луценко водителю, спрыгнул на землю и хлопнул дверцей оперативного «уазика».
Машина, пыхнув дымком из выхлопной трубы, укатила. Луценко посмотрел на освещенные окна своей квартиры. Провались ты! Опять домой ночь-заполночь. Ничего, будут бабки – будет другая жизнь. Он направился к подъезду, распахнул пронзительно скрипнувшую дверь. Подъезд встретил его кромешной теменью. Опять пацанва лампочки побила! Надо отловить и пообломать шкодливые ручонки! Он ощупью двинулся к лестнице. Входная дверь за ним захлопнулась.
Но до лестницы он не дошел. Удар в челюсть швырнул Луценко на стену. Затылок, врезавшись в штукатурку, взорвался нестерпимой болью. Замнач розыска хотел закричать, но следующий удар погасил сознание.
Лапин посмотрел на распростертое на полу тело, поколебался. Потом занес ногу и резко ударил ей сверху вниз, в коленный сустав. Раздался хруст. Луценко глухо застонал, приходя в себя от боли, но кулак, нацеленный в голову, окончательно лишил его чувств, не позволив рассмотреть нападавшего.
– Отдыхай. Хромые в ментовке не служат. – Лапин сплюнул сквозь зубы, подняв воротник куртки, вышел в безлюдный двор и, сгорбившись, зашагал прочь под самыми окнами.
17.Утром Андрею позвонил полковник Павлов.
– Что там за чепэ с Луценко?
– Обычное дело. В вечернее время в подъезде встретили и избили неизвестные.
– Ничего себе, обычное! Говорят, с палочкой всю жизнь будет ходить. Задержали подозреваемых?
– Никак нет.
– Хреново! – И спросил другим тоном: – Почему мне звонит Мазур и требует тебя отозвать? Ты чем там занимаешься?
– В поте лица повышаю процент раскрываемости.
– Что за разговорчики?! – рявкнул Павлов. И тут же спросил почти участливо: – Ты в порядке?
– В полном.
– Что выяснил по Шувалову?
– Его убили.
Повисла пауза.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– А доказательства?
– Никаких.
– Так какого черта?!.. Он мне звонил незадолго до исчезновения. Просил разрешения приехать, показать какие-то документы. Толковал про убийство. Я как раз обдумывал, кого бы в Лесогорск послать, чтоб разобрался по-умному. А тут ты напросился. Думаешь, я старый дурак и не понимал, чего ты туда прешься?! Комплексы тебя замучили – всё оправдаться хочешь. Перед ним, перед ней, перед собой? Но, раз так, комплексы отставить! Объясни толком, что там происходит?!
– Шувалов уже не приедет и ничего не покажет. Потому что больше нет ни его, ни документов. – Голос у Лапина сел. – А что сказали про звонок – спасибо! Это кое-что проясняет. Бухгалтерская распечатка медугородних разговоров попала к Мазуру. Или еще к кому-то. Они заподозрили, что Володька собирается идти ва-банк. В общем ясно….
– Немедленно возвращайся, – приказал Павлов.
– Зачем? Ознакомиться с приказом об увольнении?
– Какое, к черту, увольнение?!
– Да бросьте! Не сейчас, так через месяц. За то, что не поправил дела.
– Андрей, – по-отечески сказал Павлов. – Немедленно двигай сюда. Ты там черт знает чего наворотишь! Приезжай, напиши, обстоятельный рапорт, ознакомим крайпрокуратуру, направим бригаду. Я сам поеду…
– Вы хоть верите в то, что говорите? – перебил полковника Лапин. – Вы мне лапшу на уши вешаете или себя обманываете?
– Андрей!!
Лапин положил трубку и направился вон из райотдела. Заняться ему пока было нечем.
18.Провалявшись на кровати в гостиничном номере весь день, Лапин, как стемнело, вернулся в РОВД. Заглянул к Гусеву. Тот оказался на месте, настороженно глянул на напарника.
– Где ваше превосходительство носит?
– Мы отдыхали.
– Самое время. А я вот поработал.
– Повысил раскрываемость на две тысячных процента?
– Слушай, – Гусев понизил голос, – я уж подумал, кранты нашему делу. А тут везуха подкатила.
– Не томи, порадуй.
– В ИВС за наркоту сидит один шибко цветной тип. Мы его давно пасли. Крученый, у блатоты авторитет имеет, у общаковцев в доверии. Осведомленный мужик. Вот я ему в камеру и подкинул человека, чтоб вызвал на откровенность. У меня наседка с опытом. Цветной и разговорился. Рассказывает, что плотно завязан в икряных делах. Знает, кто ловит, кто сбывает, кто прикрывает. И упомянул про то, что приезжие быки грохнули какого-то бича.
– Может, хлещется?
– Не похоже.
– И как мы его поколем?
– Понятия не имею. Ты спец из управы, ты и думай.
Лапин помолчал, размышляя.
– Можешь цветного поднять из камеры?
– В такое время? И следака не спросив?
– А ты напрягись. Ты здешний или зачем?
Гусев криво усмехнулся.
– Под танки толкаешь, начальник?
– Штабным крысам памятники не ставят. Не хочешь стать панфиловцем?
– Нам с тобой если чего и поставят, так, в лучшем случае, волчью печать в трудовую книжку. Ладно, попробую.
– Я с ним с глазу на глаз переговорю.
– Смотри, стукача не запали!
– Не пугайся.
19.Худой, чернявый парень, попахивающий камерным смрадом, опустился на стул.
– Фамилия, имя? – жестко спросил Лапин.
– Мне бы чайку, нач-чальник!
– С чаем успеется.
– А на сухую базара нет.
– Ну, смотри… Я из крайцентра, майор Лапин. Ты здешнего замначальника розыска Луценко знаешь?
– Кто ж его не знает. – Парень зевнул.
– Он арестован и сейчас находится в краевом изоляторе ФСБ.
– Во нештяк! – Чернявый расплылся в улыбке. – За что повязали?
– За соучастие в убийстве своего шефа, Шувалова. За связь с организованной преступной группой, занимающейся на реке незаконным промыслом. И еще кое-чем похлеще. Ты не в курсе?
Парень насторожился.
– Откуда мне-то задуть могло?
– Знаешь, кто лучше всех колется на следствии? Менты.
– Ну и что?
– А то, что в его показаниях фигурирует твоя фамилия.
– Каким это боком?
– А ты, по его словам, с бандгруппой, что сейчас по реке рассекает, в тесном контакте.
– Порожняки. Кончай, начальник, на понты меня обувать!
– Слушай внимательно. Есть такое негласное решение: если ты прояснишь некоторые обстоятельства, выйдешь на свободу. Официально я тебя отпустить, понятно, не могу. А со второго этажа спуститься сумеешь? – Лапин кивнул на окно. – Одно условие – сваливаешь из района и ментам не попадаешься.
