Через миры. Однажды покинув дом - Алена Гуреева

Был уже поздний вечер, Алишер как всегда немного поворчав, ушел спать. Его рана, после лечения какой-то белой мазью, очень быстро затянулась, воспаление спало буквально за один день. Теперь был всего лишь рубец, словно и не было того глубокого пореза. Он часто сидел со мной в смотровой. С увлечением рассказывал, о своей жизни, в нашем родном мире. Там он успешно занимался борьбой, у него дома осталась его подруга, Настя. Он с таким огнем в глазах о ней рассказывал, но потом почему то помрачнел и сменил тему разговора. Начал расспрашивать остался ли у меня дома друг, на что я лишь рассмеялась. С моей робостью и своеобразной внешностью, весьма сложно найти человека, которому бы я была по душе. Это повзрослев парни начинают замечать внутренний мир и интересы своих пассий. А в нашем возрасте это больше напоминает хвастовство у кого красивее, и у чьей ноги длиннее. А ты сидишь в сторонке и радостно за всем наблюдаешь, ведь искать близкого себе человека методом перебора, было явно не моим. Пусть считают, что я жду своего «принца». Но лучше «принц» из мечты, чем кучи «пастухов» и «трубочистов». Иногда конечно было обидно и немного завидно, но из раза в раз на примере моих ровесников, я убеждалась в том, что все это пустое и лучше мне так, как есть. Слушая мои ответы Алишер еще больше хмурился. Костя нашел небольшую библиотеку на чердаке, и почти круглыми сутками проводил в комнате или на пляже за чтением, Гошка с Игорем наплававшись, и наевшись, развалились в креслах за столом, и о чем то вполголоса разговаривали. Кима как всегда не было дома, он появлялся короткими набегами, где проводил остальное время, никто не знал. Я прихватив из буфета початую бутылку какого-то очень крепкого напитка, шмыгнула за дверь и не спеша направилась на пляж. Решила еще раз взобраться на тот холм, надеялась, что Кима там не будет. Подойдя почти вплотную, я увидела дрожащий, мерцающий свет, за камнем горел костер. Я решила не удирать как прошлый раз, вышла на свет, но к моему большому удивлению там никого не было, костер уже догорал, рядом лежали остатки дров. Я подбросила парочку, чтобы огонь занялся с новой силой, и села к камню, бутылку бросила рядом, в песок, на кой черт я ее вообще взяла? Спиртное я вообще не пила, даже вкуса его не знала.

Вновь достав фотографию, я повертела ее в руках и положила рядом. Откинулась на камень и закрыла глаза, и похоже задремала. Меня разбудил чей-то голос, что-то едва бубнящий совсем рядом, открыв глаза, я выругалась от неожиданности. Рядом чертыхаясь и скрючившись, сидел Ким.

– Ты чего это?

– Чертовы Броги! Чтоб они провалились! Чтоб вас!

– Кто?

Ким явно был пьян, но кого он так ругал и за что? Я помогла ему навалиться на камень, и он разогнулся, грудь вся была в крови.

– Это что? Ты как умудрился?

– Броги! Чертовы крысы! – продолжал он повторять одно и то же.

– Да кто это?! Что с тобой? И почему ты пошел не домой? – вскрикнула я, не выдержав абсолютного игнорирования. Ким приподняв одну бровь, покосился на меня.

– Да нормально все со мной, просто больно, эти твари меня порядком исцарапали.

– Перестань чертыхаться, давай хоть обработаем царапины. Сними кофту.

Ким стянул с себя порванный свитер, и швырнул его в песок. Царапины, конечно, не были серьезными, но довольно глубокими, и крови было много. Я подняла принесенную бутылку, откупорила, и плеснула на грудь Кима. Столько отборной брани я даже от нашей дворовой шпаны не слышала. Видимо и в самом деле это было что-то очень крепкое. «Как знала!» торжествующе пронеслось у меня в голове, и я улыбнулась.

– Блин, дура! – выпалил он откинувшись на камень.

– Пожалуйста, обращайся. – я сидела на коленях, упиравшись руками в бока и улыбалась все шире. Меня распирала гордость, словно я сейчас спасла чью-то жизнь, или разгадала величайшую тайну в истории, никак не меньше.

– Спасибо. – Ким вдруг улыбнулся, прикрыв глаза. Видимо жжение спало.

– Теперь может, расскажешь, где ты был? Почему пьяный, и что с тобой случилось?

– Зачем тебе это надо? Спасибо конечно тебе за помощь Колючка, но дальше я сам.

– Ктооо? Колючка? – я ухмыльнулась, не найдясь с ответом.

В ответ Ким лишь рассмеялся, потом дотянулся до бутылки, отхлебнул глоток и навзничь рухнул на песок, расплывшись в блаженной улыбке.

– А ты не такая уж безнадежная.

– Спасибо, твое мнение мне ведь так важно. – я закатила глаза и ссутулилась, весь боевой запал сошел на нет. Ким немного полежал молча, но все же решил ответить.

– Хватит огрызаться, ты хоть и Колючка, но не надо это доказывать по каждому поводу.

– Хватит меня так называть. У меня имя есть.

– Какое? Колючка! – Ким приподнялся. – Спасибо за помощь, но мне идти надо. Вообще я не планировал устраивать привал.

– Куда ты ходишь? Разве на острове еще кто-то есть кроме нас? – меня не столько настораживала его таинственность, сколько раздражала. Ощущение, что он просто набивает себе цену.

– Нет, но советую тебе не лезть в мои дела, хорошо? Ты можешь пострадать куда сильнее, чем я.

– Да ну тебя! Сам просишь не огрызаться. Неужели тебе так сложно, хотя бы раз нормально ответить на мой вопрос или просьбу?

– Не злись. Вам правда не стоит пока знать об этом. Придет время, и я расскажу. А пока что не суй нос не в свое дело.

Я вскочила разозлившись, пнула песок и быстрым шагом направилась к дому. Он что-то сказал мне в след, но я не расслышала, и не хотела знать что именно. Я громко ругалась себе под нос, и обзывала Кима. Я не понимаю, что он за человек, то вроде серьезный и даже немного добрый, то невыносимый грубиян, с необычайно огромным самомнением! Ненавижу его!

Я вошла как можно тише, чтобы не привлекать к себе внимания, и сразу отправилась спать. Ребята все еще сидели внизу, я почти на цыпочках поднялась наверх и заперлась в своей комнате. На подушке меня ждал желтенький конверт. Я с нетерпением его открыла и, как и ожидала, это было письмо от Ромы:

«Здравствуй Алис. Надеюсь у вас все хорошо. Я сейчас ухожу на задание. Очень надеюсь, что мы еще увидимся. Желаю удачи!

Рома»»

Как-то сухо и кратко. За эту неделю он написал мне три письма, и они были более многословны, в них было больше эмоций, тепла. Хотя о чем я думаю, ведь он уходил на задание, и наверняка торопился. Надеюсь, он скоро вернется, живым и здоровым. Я прижала письмо к груди, и мысленно пожелала ему удачи. Позади скрипнула половица, обернувшись я сжала письмо в кулаке, на пороге моей комнаты стоял Ким.

– Тебя стучаться не учили? А что ес…

Он, не дослушав, бросил мне под ноги фотографию, которую я оставила на холме, молча развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. В его глазах была злоба. На меня? Но за что?

– Да какого черта?!

Я бросила письмо ему вслед. Руки дрожали. Я изо всех старалась сдержаться, слишком долго мне приходилось хранить в себе все переживания. Но они готовы были вырваться в любой момент наружу, нужен был лишь толчок. В этот раз я смогла успокоиться, но если это повториться снова, я навряд ли смогу ограничиться вскриком. Скорее всего разревусь, надеюсь до настоящей ругани с Кимом, дело не дойдет. Мне было больно от его отношения ко мне, я не давала ему повода так со мной обращаться. Может я что-то делала не так, но я никогда не грубила ему на пустом месте, и не обращалась с ним так словно он главный козел отпущения на всем свете. Не знаю, что меня угнетало на тот момент больше: отсутствие Влада, Ромин уход, мое одиночество, или выходки Кима. Может все вместе. Я хотела кричать и кидаться на стены, но вместо этого сидела, зажав рот рукой пытаясь не расплакаться, и изо всех сил пыталась успокоиться. Я просидела на полу, наверно чуть больше часа, и уснула, привалившись плечом к кровати. Проспала так до самого утра. А проснувшись, обнаружила, что все тело затекло и онемело. Я еле выпрямилась, и очень удивилась, увидев лежащее на ногах старенькое одеяло. Письмо и фотография были аккуратно сложены на краю стола. Кто мог это сделать? Влад? Может он вернулся?

Первым делом я направилась в их комнату, там спали Гоша и Игорь. Постель Влада была нетронута. Внизу его тоже не оказалось, зато за обеденным столом сидел Ким, развалившись в кресле, он не торопливо потягивал горячий чай. Я прошла мимо, стараясь не встречаться с ним взглядом. Тоже налила себе чаю, и так же почти боком, как краб, вышла с чашкой из дома. На улице уже вовсю светило солнце, но ветер был довольно сильный и холодный. Казалось, будто наступила осень, совсем ранняя, но уже с прохладными солнечными днями. Я любила такую погоду, любила сильный ветер, особенно когда он разгонял жару, щедро раздаренную полуденным солнцем. Зажав кружку в ладонях, я не спеша побрела вдоль набегающих волн, в обратную сторону от холма, от которого у меня остались только мрачные мысли. Холодные капли едва долетали до лица, босые ноги утопали и вязли в мокром песке. Я столько времени здесь, и воспринимала это место только как тюрьму, не обращала внимания насколько оно прекрасно, как убаюкивает своим спокойствием. Как прохладными, шелковыми нитями, проникает в мой разум, создавая там дивные плетения, вытесняя оттуда весь негатив и всю тревогу, скопившуюся за все время пребывания здесь.